Праздник послушания. Как Россия свернула с особого пути и стала нормальной страной

Игорь Порошин, подводя итоги Олимпиады в Сочи, фиксирует перемены в национальном самосознании.

Никаких оснований судить об Олимпиаде-2014 у меня нет. Так сложилось, что я не был в эти дни в Сочи. Хотя вот побывал я в городе Солт-Лэйк-Сити в 2002-м году – и что я знаю о том, какой была та Олимпиада? Несколько арен, конференц-залы и серые стены пресс-центра – вот и все мое представление об Олимпиаде-2002. Хорошо хоть встретил девушку Элис, и сильно изменил свое мнение о мормонах, прочно, как почти у всех нас, привязанное к «Этюду в багровых тонах» Конан Дойла. Элис говорила по-русски. Она его выучила в воронежских больницах, где провела год с миссией.

Нет, Олимпиаду могут по-настоящему судить только благодушные путешественники. Точнее всех – люди без аккредитаций. Тот, кто тратит на Играх свои деньги, а не зарабатывает.

О чем можно говорить с уверенностью издалека. Этих благодушных путешественников в Сочи было значительно меньше, чем на всех Играх нового века. Это легко объяснимо. Веселый шум зимних Олимпиад, ее приятную температуру создает, главным образом, горнолыжная и сноубордическая толпа, в меньшей степени – фанаты биатлона и лыж. России, за вычетом Петербурга пока нет на карте обычного европейского/американского/японского путешественника. Да и, скажем, в самом Петербурге или Москве фраза «Рванем покататься на лыжах в Сочи» звучит пока более необычно, чем: «В Валь Гардене пока хороший снег. Махнули?»

Еще зрители часто не понимали, что они смотрят, а иногда и зачем. После снятия Плющенко с соревнований блатные сектора опустели сразу же на две трети – такое, конечно, не могло случиться больше нигде.

Все это еще раз подтверждает старое и недраматичное наблюдение – спорт, а если точнее публичные зрелища, когда нужно подняться с дивана, куда-то поехать, да еще за это много заплатить, занимают в жизни русского человека пока довольно скромное место.

Зато именно на диване, как раз по случаю Олимпиад, русский человек способен до неузнаваемости преображаться. В буквальном смысле заболевать спортом и даже сходить с ума. Как это, скажем, случилось по поводу Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. Чтобы судить о том, что чувствует и переживает этот домосед во время Игр, никуда не нужно ездить – об этом можно судить и из Сочи, и из Солт-Лэйк-Сити, и из Адис-Абебы, благодаря пространству, где он теперь существует.

После снятия Плющенко с соревнований блатные сектора опустели сразу же на две трети – такое, конечно, не могло случиться больше нигде 

«Престиж нации – это ракеты и олимпийские медали». Приняв слишком близко к сердцу эту красивую формулу самого обаятельного американского президента в ХХ веке, с каждым днем, надо сказать, все менее и менее актуальную, Россия в событиях Игр-2002 пережила общенациональную судорогу бессилия. Бессилие почти никогда не выглядит привлекательно. Чаще всего, оно оборачивается стремлением убедить, что сила еще осталась – выбрасыванием кулаков и бранных слов в воздух.

Когда я вернулся в Москву спустя несколько дней после закрытия Игр в Солт-Лейк-Сити, я думал, что увижу на улицах сожженные машины и прохожих бормочущих себе под нос: «Америкосы, америкосы...». Ну и так далее. Пиндосов тогда еще не придумали.

Ничего. Все прошло. Обычная Москва, обычные люди. После Ванкувера-2010, где олимпийская сборная России выступила также неудачно, как в Солт-Лэйк-Сити, никакого единого и неделимого потока горячечного бреда уже нельзя было почувствовать. Темпераментный человек с дивана был по-прежнему весом. Но выяснилось, что на этом диване сидит другой и он говорит по-другому. Даже по поводу победы Эвана Лайсачека в фигурном катании – неопровержимом доказательстве дьявольской природы Америки – буквально несколькими голосами удалось вывести дискуссию из жаркого параноидального течения.

В общем, я хочу сказать, что за эти 12 лет моя страна страна изменилась до неузнаваемости. И вовсе не в том смысле, какой вкладывает в эти слова высокообразованное и чувствительное русское сословие. Напротив – Россия обрела шумное, как и подобает большой стране, и многоголосое национальное самосознание. А то, что новости по государственным телеканалам нельзя смотреть – то кто ж их смотрит? Что это за бабушкина привязанность к ящику?

И если это мое ощущение большой перемены в обществе можно сто раз оспорить – милости просим, то с тем, как изменился спорт высших достижений в России за эти 12 лет, спорить совершенно невозможно. Это абсолютно другая страна. Впору снова менять музыку гимна.

Чудесная победа в общекомандном зачете, конечно, многим может смущать. Я не понимаю, например, как относится к тому, что пять из 13 наших золотых медалей – ни бум-бум по-русски. Тут, конечно, есть проблемы если не с олимпийскими правилами, то с олимпийской этикой. При подготовке к этим Играм Россия сыграла в «Челси», фрахтуя под национальные знамена, международных звезд. FC Russia. Но все эти сомнения совершенно отступают перед другим эффектом от побед Виктора Ана и Вика Уайлда. Он много важнее для самочувствия России и даже мира, чем все рассуждения о том, можно ли играть в Олимпийские игры по правилам большого футбола и, может быть, самого триумфа в командном зачете. Вот, скажем, я гражданин РФ и жизнь моя была бы не то чтобы очень, если бы не великая вера, освещающая мою жизнь и сообщающая ей высокий смысл. Я верю, что есть на свете ужасная страна и из-за нее все несчастья. И мои, и России, и всего света. Это – США. Девушки нет. Но если за день тысячу раз набрать на клавиатуре слово «пиндосы» и отправить это послание в открытое пространство, то становится легче. В общем, и не нужна девушка, если есть вера.

За 12 лет моя страна страна изменилась до неузнаваемости – Россия обрела многоголосое национальное самосознание 

И вот, скажите, как мне теперь жить после того, как Вик Уайлд дважды послушал гимн России? Как мне теперь Вика величать? И если он больше не «пиндос», то, получается, другие со звездами на курточках, поющие свой гимн, тоже больше не пиндосы? Зашел «В контакте», набрал несколько раз священное слово по другому поводу. А в ответ – «сам ты пиндос». Запрессовали, заминусовали, забанили.

Если первой целью призвания Ана и Уайлда была всего лишь погоня за тем самым престижем нации имени Кеннеди, то не следует ли признать за этим маневром ошеломительного побочного эффекта? Тысячи часов лекций в прайм-тайм о том, что американцы тоже любят детей, и рассуждений о том, как мал на самом деле этот мир, и американцы, по всем признакам, если и не братья нам, то никак не враги, не дали бы такого эффекта сближения Америки и России. Неужели власть совершенно не предусматривала такого эффекта, призывая Ана и Уайлда? Неужели у нее тоже в голове нет ничего, кроме заветного слова «пиндосы»? Привычка считать власть непроходимой дурой с нарушенной координацией движений – изумительное свойство образованного класса России, властью неангажированного.

Ан и Уайлд – на самом деле, самое очевидное и легкое, что было предпринято российскими стратегами в связи с реорганизацией олимпийского спорта.

Самое важное – другое. Отказ от всего того, за что образованная Россия презирает власть, слушая ее воззвания к народу, – национального чванства и театральных молитв у разбитых горшков.

7 из 13 золотых медалей России подготовлены иностранными тренерами. Всего – 19 медалей из 37.

Виктор Шендерович и его запальчивые соратники равняют президента РФ со Сталином-Гитлером. Люди с более ясным видением истории сходятся в том, что если уж играть в эту странную, хотя и неизбежную игру – найди двойника Путина – то следует, конечно, вспоминать Николая I.

Однако, если согласиться с этим несколько унизительным, но абсолютно всеми повторяемым положением, будто это были Игры Путина, то приходится констатировать, что спортивная подготовка России была вооружена знаменитым девизом Петра Великого – «а этим козлам, что называют себя гражданами – стричь бороды!».

Я видел этих граждан в Солт-Лейк-Сити – эти красные рожи, отрыгивающие перегаром, не способные ни на одном языке мира и более всего – на русском, связать два слова. Это они со срамом провалили выезд сборной России на Олимпиаду-2002, а потом еще, с бодуна грозились увезти команду домой до окончания Игр.

Понятно, в чем наше конкурентное преимущество – деньги. Никто, кроме нас и Китая, не опекает олимпийский спорт так пристально

Не только в иностранцах все дело, как свидетельствует статистика, а в том, что после этой мощнейшей прививки холодного профессионализма, никакие «граждане» больше невозможны в большом российском спорте. Все бороды пострижены. Если не считать, конечно, заявлений Объединения отечественных футбольных тренеров – их sports.ru вывешивает на главной странице на потеху толпе. Ну и есть еще наш вечный волшебный стрелок – Тихонов. Он продолжает при помощи ружья присылать нам эсэмски, то ли с Луны, то ли с Марса.

Немыслимый русский урожай медалей – это праздник послушания, при подготовке которого мы прилежно держались ровно тех ценностей, что начертаны на знамени современной Евроатлантической цивилизации – Открытость, Конкуренция, Здравый Смысл. Понятно, в чем наше конкурентное преимущество – деньги. Никто, кроме нас и Китая, не опекает олимпийский спорт так пристально. И должно спорить, почему для манифестации того, что Россия разделяет отнюдь не китайские ценности, выбрана Олимпиада, а не что-то другое.

В другом спор окончен – на территории России, пусть и с участием заграничных рук и мозгов можно собрать «мерседес». Победа в общекомандном зачете на Олимпиаде ничем не хуже Мерседеса. Хотя, конечно, эфемернее.

Олимпиаду в Сочи следовало провести хотя бы затем, чтобы убедиться в старом подозрении. Между властью и теми, кто ей с каждым днем все активнее и мощнее противостоит, нет никаких ценностных различий. В том, что касается идей – это классический кухонный спор двух очкариков о народе. Где старший, сановитый и очень осторожный очкарик учит младшего: ты поперек батьки не лезь. Выйди во двор сейчас со своими идеями, и твои очки быстро по карманам разлетятся. Младший же страстно возражает, что с народом говорить следует открыто, не боясь, не вешая ему на уши Киселева. А потерять очки можно не только в темном русском дворе, а теоретически в любом месте мира. Младший очкарик прав – старший очкарик, как показывает история становления национального сознания через восприятие Олимпийских игр, немного клевещет на свой двор.

Таким образом, единственным сущностным, непреодолимым барьером между двумя очкариками является вопрос о дальнейшей судьбе ЗАО Россия, на средства которого и бы проведена Олимпиада в Сочи. Это спор о форме акционирования – нужно ли переименовывать ЗАО в ОАО – а также о том, как, в каких долях и между кем следует распределять акций. Этот спор определяет развитие страны на ближайшие десятилетия. Но к триумфальным, во всех смыслах итогам Сочи-2014 он уже не относится.