«СК Днепр-1 должен быть разрушен»: экс-админ Брутального футбола - об ультрас, работе в спортивных СМИ и мемах

– Ты родился и вырос в Каменском – промышленном городе. Как ты его для себя оцениваешь и не было ли серьезного желания отсюда уехать?

- Как и любой промышленный город в Украине, у Каменского есть своя суровость – поножовщина, драки, закладчики, жизнь вокруг завода, ужасная экология. Всё это есть. Особенно экология – зимой можно заметить черный от графита снег. Так что это вам не губерния с бутиками.

На на самом деле – это такой мини-Днепр. Вот прям очень похожий. Тот же мост, те же заводы, те же ТРЦ в центре города. Красивый парк, даже не один. Прекрасный Днепр, прекрасная набережная на Левом берегу, прекрасный лес вокруг. Тут можно сделать очень много красивых фото – надо только уметь видеть хорошее.

Для меня Днепр – это любовь, а Каменское – дом родной. Одинаково люблю оба города, каждый по-своему. Уезжать? Когда-то в любом случае придется, но я в этом плане рационален. Уеду только тогда, когда в этом будет смысл.

– А много ли каменчан стремятся переехать в тот же Днепр?

– Да с рождения все говорят, что свалят отсюда. И сваливают. Раньше валили в Днепр (да и сейчас валят, губерния ж – прежде всего учиться), но сейчас больше замечаю миграцию сразу в Киев. Еще Харьков популярен и Львов – по крайней мере, в моем окружении. Но, тем не менее, город большой. Больше 250к населения точно тут. Это не какой-то умирающий город.

– Как ты отнесся к истории с переименованием?

– Я за. Сначала не хотел, но быстро полюбил Каменское. Старики именно Каменским его и называли – город так именовался аж до 1936-го года. Кроме того, слово “Днепродзержинск”, помимо всех этических моментов, связанных с непонятно откуда взявшимся Дзержинским, просто слишком длинное. Тем более, у нас ещё и область Днепропетровская – давай, впиши это в документ.

Схожесть с сельским названием? Не название красит город, а его жители. Противникам же переименования, апеллирующим к истории, предлагаю восстановить монумент с нацистским орлом перед театром Леси Украинки, а площади 250-летия города вернуть старое названием – “имени Адольфа Гитлера”.  

– Кем ты мечтал стать в будущем в своих детских фантазиях?

– Дальнобойщиком из-за фильма про дальнобойщиков. Палеонтологом из-за тяги к динозаврам и прочитанной про них энциклопедии. Позже, как и все малолетки, думал, что круто быть ментом, а точнее – следователем.

– Как в твою душу запал футбол ?

– Да сам не знаю. Как-то он прямо с детства был со мной везде – в одежде, в мячах вокруг, в дворах, в матчах Динамо по телеку. Хотя, пожалуй, я любил футбол ещё до того, как увидел его. Другое дело, что в разные годы мой интерес к нему был разным.

Ключевой момент случился в возрасте 14-15 лет, когда заметил, что друзья за счет игр в FIFA обсуждают разных ноунеймов, а я лишь поддакиваю. Тогда начал прям очень сильно вникать – и довольно быстро я переплюнул друзей по знанию ноунеймов (в первую очередь, благодаря PES и FIFA). Тогда же запустился ТК Футбол с матчами всяких унылых Лорьянов и Санкт-Паули – и меня засосало окончательно. Уже на выпускном Мишу больше интересовал счет в финале Кубка Германии, нежели конкурсы тамады.

– Какая твоя первая футбольная форма?

– Если не ошибаюсь, конкретно форма – Динамо, Белькевич, 8-й номер. Если память не путает ничего, то она была куплена у негров на базаре в Харькове. При этом я тогда даже не знал, что это за господин такой. Но до этого была футболка Милана без номера.

– А как и на каком матче ты впервые оказался на стадионе?

– Это точно матч Днепр - Таврия, 24 апреля 2010 год. Правда, я думал, что он был на год раньше, а в воротах вроде бы Боровик бегал, а пишут, что Лаштувка. Так или иначе, это был апрель, Таврия, 15-летний я, голы Ротаня и Осмара Феррейры.

Помню тот день чуть ли не поминутно, начиная от поездки в Днепр на Нексии бати друга до выезда домой. Даже помню, что ели по пути домой. В тот день купил футболку и чем-то расписанную карточку Селезнёва. Уверяю всех, что это автограф, но это просто продавцы порисовали что-то.

– Какое впечатление на тебя произвел сам поход на футбол?

– Первое, что бросилось в глаза – это сидения на трибунах. По телеку они маленькие, а тут они такие прям солидные, и рядом. В целом, стадион будто через увеличительное стекло увидел.

Больше всего запомнились два момента. Первый – ультрас, о которых я тогда даже не знал. Хотелось им подпевать, хотелось, чтоб движ и у нас на секторе был. Второй – как пьяный кузьмич улетел по ступенькам с верхних рядов вниз. И хоть бы что ему. Пошел за пивком человек. Третий мой поход на стадик уже был на фан-сектор.

– Как ты вообще втянулся в движуху ультрас?

– Ну, я никогда не был ультрас. Просто активный фанат. Сотни выездов, драки, треш-угар-содомия в собаках – это не про меня. Я просто приходил на сектор, ибо мне нравилась активная поддержка.

Но где-то в лет 17-19 я был в курсе историй и будних всех европейских фирм, за околофутбол шарил, читал гестбуки ультрас (лайк, если помните гестбуки), скатал несколько выездов, в том числе и в Донецк. Такое было.

А как втянулся? Ну, очень просто. Пришел на сектор на матч с Волынью. Мне сделали выговор за тапки, но пропустили. Я даже паспорт пришел показать, ибо говорили, что за несоотвествие дресс-коду будут прощать только иногородних. С меня поугарали слегка.

– Как вообще твоё участие в фанатском движении смогло скореллироваться с тем, что считаешь себя интровертом?

– Ну, интроверт – это ж не означает полностью забитый социофоб, хотя я медленно плыву в этом направлении. А так – на футбик я, чаще всего, ехал один, надев наушники и наслаждаясь этим состоянием. Шел на сектор один, так же и шизил. В моём окружении только я стремился на сектор – и мне это даже нравилось. Есть что-то элитарное в таком положении. 

Новых друзей я заводить не стремился, но без проблем перекидывался парой слов с окружающими. Попрыгать, обняться за плечи, порадоваться голу с незнакомым человеком, помочь что-то вычудить – я только за. Я не считаю это нарушением личного пространства. На секторе вообще хорошо (хотя не всегда и не везде) – какое-то чувство единства с единомышленниками, какая-то магия в этом есть.

– Какой была атмосфера внутри стадиона на матчах Днепра и Металлиста?

– Там психологи могли бы хорошие опыты ставить в плане поведения масс. Вот без пафоса говорю, что на матче с МКГ при входе на сектор моментально накрывало чувство, что ты уже не принадлежишь себе. Ты уже на волнах толпы, ты думаешь как толпа, ты уже в другом мире.

Ещё была ненависть. Реально хотелось нестись вперед и рвать – это накрывало сразу при входе на сектор. После одного из таких матчей мой друг даже собирался перелезть через ограждение и махаться с чуваками из Харькова, которые пролезли на почти пустые центральные сектора. Если б я был более боевым и дурным, то я б тоже полез, но я решил стопануть и послушать, что говорят менты – а те собирались всё закрывать и скручивать людей. Так что мы вовремя свинтили.

Кстати, матч с выключенным светом вообще каким-то особенным был изначально. Чётко помню, что когда зашли на сектор – стояла странная тишина для дерби. Как предвестник чего-то.

В Харькове тоже невероятно орали. Там было тогда два сектора с разных сторон. Может, это помогало, а может харьковчане просто побезумнее наших – но это был единственный раз, когда я сам себя почти не слышал.

– Днепр - Металлист – самое крутое, что случалось в нашем футболе?

– Конечно, потому что это лучшее настоящее дерби. Это не Класичне, в котором соседи по киевской элитной многоэтажке и воспитанники одинаковых бразильских клубов пытаются изображать противостояние – все знали, что после матча они пойдут на совместные шашлыки. За редкими исключениями. Да и клубного противостояния нет – оно ж чисто политическое.

В Днепре и Харькове всем новичкам в первый день поясняли, кто у нас враг номер один, а на поле и за ним царила настоящая ненависть. Не из-за политоты, не из-за турнирной важности. Было плевать на всё. Днепр просто ненавидел Металлист, а Металлист ненавидел Днепр. Только это было важно. Эх...

– Какие самые крутые перфомансы устраивали ультрас Днепра при тебе?

– Ну, матч с пропавшим светом – это просто гордость, что я там был. Из подготовленного запомнились модульные шоу "Цвета наших побед”, “Пленных не брать” и перф с Кучеревским – "Ты приучил нас к победам".

На матче с Шахтером случился интересный эпизод – файером прожгли растяжку с лицом Русола. Кто-то сказал, что это плохая примета, а через некоторое время Русол объявил о завершении карьеры. 

Ну и, конечно, белые человечки в Никополе – это было прекрасно.

– А какие самые оригинальные кричалки ?

– Самая любимая - пусть сейчас меня клюют все – была про Шахтер. Там, где "тренер ваш – цыган, капитан – г..ндон, х*й соси Донбасс". Я сейчас абсолютно дружелюбен к кротам, если они адекватны, но вот этот заряд у меня был самым любимым.

Он просто очень злой, очень дерзкий и достаточно мелодичный. А со временем еще и добавился налёт "ах, как было раньше". И еще люблю песню "Прапори, стадіону спів, це для тебе рідний наш Дніпро". Боже, как эти все эмоции и воспоминания можно променять на СК?

– А какой выезд тебе наиболее запомнился?

– Наверное, в Донецк и в Запорожье. У меня их в принципе немного. На Донбасс-Арену поехал с мамой, было круто – правда, мы чутка опоздали и местные вроде бы не хотели нас пускать. В итоге колонна фанатов просто сама прорвалась на стадион.

А в Запорожье я был во времена Второй лиги. Было жарко, я выпил бутылок пять воды и два литра кваса, и всё равно словил обезвоживание – какой-то дятел поставил матч на 12:00. Друга-фаната потом автоматчики ловили, а перед этим его друг попросил у меня "днепропетровский глоток" воды. В целом, день крутой был – с футболистами фоткались, с пресс-атташе, в музей сходили, класcный репорт с Кариной накатали и шикарные отзывы получили.

Был просто очень ламповый день. Из разряда тех, когда вспоминаешь хорошие моменты жизни.

– А расскажи поподробнее о том выезде на Донбасс-Арену?

–  Выезд самый обычный, автобусный, никакого треша. Помню, на Донбасс Арене тогда был детский сектор, но не было ультрас – они уже тогда воевали с руководством клуба. Детишки, кстати, звучали очень странно – будто гелием надышались. Честно говоря, для меня такие сектора – очень сомнительная идея.

Вокруг стадиона красиво, особенно вечером. В подтрибунках прикольно – пластик кругом, краем глаза заметил висевшие телевизоры. Да и само сооружение впечатляет, но мне было не так уютно, как на Днепр Арене или Метеоре. У Шахтера был слишком огромный и вылизанный стадион – ты там просто зритель. Я за стадионы поменьше – они уютные, домашние, родные.

– Вопрос, который мучает многих: Рамос или Маркевич и почему?

– Я лично не понимаю критиков Мирона. Он сделал финал и сделал нам бронзу в тяжелейших условиях. Вообще, за него говорят достижения. Ну и в целом он мне показался очень хорошим мужиком.

Но для меня Рамос выше. Он создал ту команду, он пробивал её создание в не самых лёгких условиях (у нас Стеценко в руководстве, ребят). 

Я видел, что Хуанде хочет построить, даже когда Днепр опустился на 9-е место и его критиковали все. Это было прямо совсем не то, что делали украинские тренеры. Я верил в Рамоса с первого матча.

– Как ты относишься к тому, что многие болельщики критикуют ультрас и вообще говорят, что из-за них не ходят на стадион?

– Да всё это отмазки. Когда играют топ-матч, то ультрас никого не пугают – как и грязные сиденья, малое количество фудкортов, непротертые стекла, давка на входах и так далее. На топ-матчах солдаут.

Ультрас – совсем не святые ребята. У них есть свои минусы. В некоторых моментах с ними реально надо работать, даже ограничивать. Но это точно не причина не приходить на стадион. Людям просто неинтересен наш футбол – вот они и не ходят. И в этом их сложно винить. 

– Самый веселый случай из твоей болельщицкой карьеры?

– Ну, невероятного чего-то не вспомню. Было забавно напевать похоронный марш после пятого гола какому-то колхозу из Второй лиги. Или заряжать "включите свет", потому что его раньше времени вырубили. Или напевать на трибуне “О боже, какой мужчина”. Такие вот обыденные приколюхи. 

– Твое отношение к Коломойскому чисто как к футбольному функционеру?

– Я уже писал в одной из своих статей, что неправильно говорить, якобы Коломойский не интересовался клубом. Он и на стадионе бывал часто, и на выездах, и Годуляна в подтрибунке прессовал, и номер Суркиса из-за досады на всю страну сливал, и вложил около сотни лям в Днепр.

Просто это человек, которому нужен драйв. Он же сам сказал, что не получал драйва в последние годы - до финала ЛЕ дошли, а ни одного матча дома. Вот он и охладел – тем более, что теперь гораздо драйвовее решать дела на политическом уровне.

Как футбольный функционер он себя проявил никак. Это просто видно по тому, что Стеценко постоянно вынужден был летать в Швейцарию кляньчить деньги. Архаичная структура из начала девяностых какая-то. Но вообще ему этого и надо – все исследователи говорят, что ИВК шибко умные и резкие не нужны.

– А твое отношение к нему как личности и что в нем нравится?

– Как личность – невероятно харизматичный мужик. Послушаешь его минуту и уже как-то пофиг, что-там с Днепром и сколько мы должны отстегнуть за Приватбанк.

Еще видно, что он очень подкован по части истории, а от этого уже идет хорошее понимание, как работает этот мир. Причем это видно как в его циничных делах в политоте и бизнесе, так и в философском взгляде на жизнь. Он же не раз говорил, мол зачем бабки - бабки с собой не заберешь. А вот покайфовать в жизни можно. В этом ИВК.

Это ни в коем случае не означает, что мы должны теперь потакать ИВК в его работе. По мне, так он и его структуры за последние годы ведут самый паразитический образ бизнеса. Рейдерили в открытую, устанавливали монополии, ставили своих людей, выводили бабки в оффшоры вагонами, ставили свои кланы во власть. 

В Днепре вообще нет никакого чувства, что это вотчина Привата, хотя там человек ИВК в мэрах. Мост ремонтировали пару лет, город стал грязным, памятники архитектуры убивают, в центре вообще бомжатни какие-то. В некоторых аспектах Каменское уже реально лучше.

– Какими были твои первые эмоции и мысли, когда узнал о создании СК Днепр-1?

– Ну, то, что создадут что-то эдакое, чувствовалось. Мне было интересно, насколько быстро переобуется основка ультрас, так что я скорее удивился их непримиримости. Понравилось, как местные журналисты начали перебуваться. По-моему, из днепровской журналистской тусовки только я да Карина на придумали теорий, согласно которым СК надо поддержать. 

Миллионная армия фанатов СК может и дальше рассказывать про спасение футбола, но клуб был создан для добивания Днепра. Это факт. Конечно, зачем платить долги и работать, если можно провернуть аферу? Так что это клуб-афера. Я уже молчу про символику, цвета и позиционирование.

– Как ты будешь относиться к клубу, если он действительно совершит ребрендинг на старую символику?

– Конечно, что-то в сердце йокнет, но это же будет перекрашенный СК. Да даже если без принципов говорить: во-первых, слишком сильно наследил СК, чтоб просто забыть о нем, а во-вторых – к Коломойскому уже совсем другое отношение. В конце концов, это будет кидалово искренних болельщиков СК (со временем будут и такие). Так что все это будет выглядеть противненько.

Да и ФК Днепр до сих пор жив – вон команда академии до 12 лет выиграла традиционный предновогодний турнир. И его болельщики есть, а пока они есть - и клуб живой. 

Я не удивлюсь, если ИВК внезапно решит воскресить именно ФК. В этом случае невероятной радости тоже не будет, но это хотя бы мой клуб. Руководители приходят и уходят, клуб стается. А вот перекрашенный СК – не мой клуб.

– Какое у тебя отношение к Днепру-1918? Он же создавался фанатами с концепцией поддержания существования за счет членских взносов?

- При всем желании удачи я не мог себя заставить болеть за этот клуб. Я болел за Днепр, а он на момент создания 1918 не то что не исчез – он даже первую часть Второй лиги не успел доиграть. Быть болельщиком по щелчку, потому что кто-то сказал, что этот клуб более правильный – не моё.

– Ты говорил, что Шахтер и Динамо являются главным злом в нашем футболе, но при этом чисто фактически они приносят ему больше всего пользы. Попробуй объяснить почему ты так считаешь.

– Они не приносят ему много пользы. Они приносят пользу себе – шестерками в УАФ и УПЛ, срывами важных переговоров по пулу, сливами документов куда-то в Люксембург и Ньон, фарм-клубами, ручными телеканалами с ужасной телекартинкой и чтением по губам, работой с арбитрами. Даже талантливым украинским футболистам там делать нечего – их ждут Мариуполь и деградация.

И всё это ради чего? Ради рейтингов? А что они дают? Рейтинги дают нам места в ЛЧ, которые никто, кроме Динамо и Шахтера, не займет. Сборная? Ну так клубы не для неё игроков готовили. У сборной просто выбора нет.

– Почему ты решил заниматься спортивной журналистикой?

– Это вопрос самореализации. Одно время рэпчик читал в дешевый микрофон, потом поверхностно увлекся битбоксом. В универе даже о науке думал. Кароч, ЧСВ требовало хайпонуть на творчестве.

Но прям конкретного решения не было. Всё началось из очень большого коммента про Безуса – мне показалось, что такие большие полотна неплохо было бы завернуть в статью. Получилось. Понравилось. И так пошло-поехало.

– А какие у тебя еще мысли были по поводу работы?

– Ну, в универе курса до третьего думал, что останусь на аспирантуре, буду наукой заниматься. Других идей не было. Потом передумал. Поработал часок грузчиком – не понравилось, только джинсы испачкал. Думал еще в СММ и работу с рекламой и соцсетями уйти после работы на пабликах, но этот процесс тоже не стартонул.

– Люди еще могут помнить тебя, как журналиста Брутального Футбола. Расскажи об опыте своей работы в этом проекте.

– О, золотое время. Я просто увидел объяву о наборе репортеров и прислал резюме. Со мной связались, и вскоре я уже был назначен репортером в Днепре. Там мы с Кариной лупили репорты – из секторов, из пресс-ложи, из собак и автобусов, даже у шаурмятен на проспекте Кирова удавалось найти контент про УПЛ. Так за три года работы мы стали узнаваемыми людьми – наши репорты даже основа ультры ждала.

Параллельно я писал статейки и пилил мемасики, а зимой 2016-го ещё и интервью с норвежской фанаткой Днепра сделал – Ингрид сейчас арбитром бегает. В феврале 2017-го я ещё и одменом стал, и мои мемы там были каждый день. И срачи, мной поощряемые – кстати, никого за них не банил. Даже если меня называли Тем-Самым П*дришей.

– Я знаю, что мемы – это одна из твоих любимых тем. В чем твоя креативность в этом плане?

– Ну, я неплохо прокачался в фотошопе и могу исполнять нестандартные штуки в этой шайтан-машине. Плюс, я очень усидчивый – могу один мем делать пару часов, и уж тем более я не хотел лупить проходняк.

Главное – никакой свободы врагам свободы. Я не пытаюсь всем угодить, не хочу быть другом для футболистов и уж тем более не переживаю, если кто-то обиделся – а обидчивых у нас много, особенно в клубах-лидерах. Надо просто делать смешно или хотя бы остроумно. В этом и есть моя креативность. 

– Как думаешь, почему у нас нет крутых пабликов по мемам про украинский футбол?

– Потому что все боятся обидеть кого-то. Ну, и объективно это глупая затея – украинские медиа из-за локальности языка и тематики и так сильно проигрывают русским, а тут еще и украинский футбол... Второго БФ не будет.

– А почему в итоге решил покинуть Брутальный Футбол?

– Ну, я его не покидал. Цикл моих статей про Коломойского и Днепр прошлым летом вышел именно на БФ. И очаровательная Софа Дорощук пришла на БФ по моей рекомендации. БФ – это же комьюнити лучших в мире людей, из которого не уходят. Мы всегда рядом, мы всегда в готовности нанести сокрушительный удар.

Я лишь приостановил свою активность, ибо в плане контента мои хотелки начали расходится со взглядами редакции. Это нормально. Кроме того, я стал сотрудничать с Футбол 24, так что времени для БФ у меня стало не хватать.

– Насколько тебя удовлетворяет то, чем ты сейчас занимаешься?

– Ну, любая работа состоит на 90% из рутины и стресса, так что во время воркинг харда нет времени задуматься, как же хорошо быть в спортивных СМИ.

Но я люблю футбол, я люблю писать про футбол, я умею это делать, я могу здесь развиваться – короче говоря, я занимаюсь тем, что люблю. В хорошей компании, с хорошей тусовкой вокруг. Меня читают, я оставляю какой-то след в истории. Это же прекрасная и очень интересная работа! Не каждому так везёт. Мне повезло – и я это очень ценю.

– Что лично тебя привлекает в Трибуне?

– Комьюнити и топовые авторы. Без первого меня вообще б не было в спортСМИ – довольно убогие первые статейки активно и адекватно комментировали, а это заставляло расти.

– На твой взгляд, Трибуна – лучший спортивный сайт Украины?

– Ну, мне тяжело быть объективным. Все СМИ, где я рос, работал и работаю, отличаются волшебными редакциями и имеют свои изюминки. Я люблю этих людей и эти проекты. Для меня они все лучшие.

– Лично на тебя карантин как-то повлиял в профессиональном плане?

– У меня появилось так много свободного времени, что я аж паниковать начал. Я решил посвятить его написанию самой большой статьи – думаю, рекорд Дорского на Sports.ru с почти 50 тысячами символов в материале про Спалетти будет побит. Ждите, я аж слишком старался – так больше не буду делать. Ещё готовил интервью, за которое теперь конкурирую с Трендецом. Но, кажется, Дудя из меня не получится.

– Пропиарь топ-3 твоих статьи, которые тебе самому нравятся.

– Ну это, конечно же, "Яким був український спорт в роки окупації країнами Осі" на Трибуне. Это, конечно же, статья "Мертва Прем'єр-ліга. Як середняки, відстале керівництво та Динамо з Шахтарем вбили український чемпіонат" на Футбол24. И это "Максимально об’єктивний та неіронічний матеріал про СК “Дніпро-1” на Брутальном футболе.

–  Кем ты видишь себя через 10 лет и какие вообще амбиции на будущее?

– Ну, мой тёзка Берлиоз тоже думал, что сегодня вечером будет заседать в Массолите, а оно вон как получилось. Так что на 10 лет вперед загадывать не буду – просто постараюсь прокачать себя в языках и каких-то компьютерных скиллах (конечно же, я обманываю себя).

Амбиции самые обычные – не поехать кукухой, прочно стать на ноги и закрепиться в журналистике, став достойным человеком. Чтоб коллеги уважали, друзья любили, а девушки за меня устраивали бойню.

– Твои увлечения, помимо футбола?

– История во всех проявлениях – статьи, книги, документалки, лекции, художественные фильмы, игры, ученые, эпохи, всё такое. Я всё ещё хочу написать парочку научных статеек.

Конечно же музыка. Сам не играю, но шарю за много жанров. И, конечно же, юмор – все стендапы, мемы, анекдоты и просто приколы у меня в ленте 24/7.

– Давай топ-3 книг, музыкантов и юмористов от тебя.

– Из книг советую почитать трилогию Василия Яна про монголов ("Чингисхан", "Батый", "К последнему морю"). Рекомендую также "Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры" Роберта Дарнтона – там круто расписаны разные микроисторические моменты. Как человек 18 века видел свой город, почему европейские сказки того времени такие жестокие, за что массово убивали кошек и как это связано с не самой верной женой буржуа? Это всё здесь.

И третья книга...Пусть будет "Евгения Гранде" Оноре де Бальзака. Вот такая я трагичная институтка.

Три любимых артиста – могилёвская группа Грязь, Anacondaz и Кровосток. Но вообще мне тяжело выбирать в музле, ибо у меня миллиард любимчиков. Не поставить сюда Жадана и Собак для меня очень больно.

Три любимых комика – Артур Чапарян, Ваня Усович и Идрак Мирзализаде. 

– Традиционный вопрос: с кем из юзеров Трибуны ты бы выпил пива, отправился на разборки и поехал на необитаемый остров?

– Дмитрий Шмитрий как-то писал, что попьет со мной пивка. Давно пора, только мы с ним не очень любим кататься по городам - значит, это задел на будущее.

На разборки бы поехал с Владом Дунаенко – он подтянет своих бандитов из Родычей, будем беспредельничать. А на необитаемый остров отправился бы с Наташей – уже через день мы бы начали сраться из-за Шахтера, в конце концов поубивав друг друга. Это лучше, чем голодная смерть.

– Оказавшись перед Игорем Коломойским, что ты ему скажешь?

– СК Днепр-1 должен быть разрушен.