«Полгода делали химиотерапию, потом еще две высокодозных». Как Сергей Коваль борется с раком
Экс-баскетболист «Одессы», «Киева» и «Днепр-Азота» рассказал Виталию Хемию о лечении лимфомы Ходжкина, сборе средств и новой профессии.
Экс-баскетболист «Одессы», «Киева» и «Днепр-Азота» рассказал Виталию Хемию о лечении лимфомы Ходжкина, сборе средств и новой профессии.
– Какие результаты последней «химии»?
– Результатов, честно говоря, я пока не замечаю абсолютно. Мне было плохо, а сегодня нормально себя чувствую. И то, мне гормоны подкалывают, противотошнотные, подкрепляющую терапию.
В планах еще одна химиотерапия. Если она не действует, есть еще один протокол. Если же и он не поможет, тогда… Врачи говорят ждать, набраться терпения – мол, не все сразу. Если образование уменьшится хотя бы на 50%, тогда возможна трансплантация костного мозга. А она дает большой процент излечения.
– Это первый твой выезд в Киев?
– Нет. Сейчас я просто это обнародовал. А началось все, когда еще играл в «Одессе», в 2012 году. Появилась шишечка на ключице. Я обратился в Еврейскую больницу, сделали УЗИ, сказали: «Да у тебя просто растяжение связок, ничего страшного». Я и поехал себе дальше играть – из Одессы в Днепродзержинск, потом на месяц в Алма-Ату. Но обострились проблемы со спиной, надо было сделать перерыв. Параллельно у меня начали опухать лимфоузлы на шее, и мы решили провериться с отцом. Оказалось все мрачно…
Взяли биопсию, разрезали лимфоузел, написали диагноз. Это 2013-й год, в декабре была химиотерапия. Шесть месяцев делали ее по обычному типу – не взяла вообще. Потом сделали еще две высокодозных. Тоже не помогло. Причем это очень тяжело переносится, постоянно в ужасном состоянии. Ну и я решил – хватит себя травить, попробую сам вылечиться нетрадиционными методами.
– Они не сильно помогли, как понимаю.
– Год я играл в Одесской баскетбольной лиге – понимал, что на профессиональный уровень выйти не рискну, мало ли что может случиться. Пока спортом занимался, все было нормально. Но осенью начался резкий рост опухоли. Стало тяжело спать, поднялась температура, симптомы всякие плохие.
Рассказал друзьям. Они говорят – в любом случае надо делать группу в соцсети, приглашать людей, чтобы они знали и могли помочь.
– Сколько удалось собрать? И какая сумма нужна?
– Собрали около 120 тысяч гривен, потратили уже 50 тысяч. Мы поехали в институт рака – питание, проживание, билет. Это там химиотерапия была. Пока на вторую еще есть деньги, но один только снимок стоит 10 тысяч.
– Игроки, клубы помогли чем-то?
– «БИПА» разрешила провести акцию на играх, а ребята отдали мне премии за победу над «Динамо». Спасибо им больше. Помог южненский «Химик» – 50 000 гривен выделил, фан-клуб «Химика» тоже собирается проводить акцию. «Динамо» киевское благодаря Саше Гудкову организовало сбор средств. Очень много баскетболистов отозвалось, не буду упоминать всех, но скажу, что и Артем Пустовой, и Слава Кравцов не оставили меня в беде.
– Когда ты с этим столкнулся, что для тебя стало самым шокирующим, к чему ты оказался не готов психологически?
– Мы поехали в Израиль. Считается, что местная медицина очень крутая. Думали, там есть какая-то супер-вакцина – прочитали в интернете, что есть препарат, который убивает только злокачественные клетки, а доброкачественные не трогает. Но врачи сказали, что альтернативного лечения они не могут предложить – все то же самое, что у нас в Украине, только цены космические. Мы прошли за четыре дня обследование – сделали биопсию, снимок, анализ крови. Потратили на это все около 8 тысяч долларов. Но никаких изменений я не почувствовал. Конечно, есть разница в отношении. Тут двести больных кроме меня лежит, мне много внимания не уделяют. Там за мной хоть бегали.
– Вариант с Германией не рассматриваешь?
– Что Германия, что Израиль – это порядка 100 тысяч долларов, если все вместе делать. Самое дорогое – это пересадка. Она тысяч 50 потянет. Но ведь еще содержание – месяц нужно лежать в стерильном боксе. Делают химиотерапию, где вообще все убивают, а потом заливают стволовые клетки, и идет обновление, возрождение организма. Никакая инфекция невозможна. Постоянно медсестра что-то подкалывает, делает анализы, определяет, если что-то плохо работает.
У нас в Киеве это тоже делают. Я знаю врача, который будет делать мне пересадку, в случае успешного проведения химиотерапии. Люди мне, конечно, помогают, но на Германию и Израиль я просто не насобираю.
– Сейчас ты не только сам борешься, но и помогаешь другим. Почему решил освоить массаж?
– Когда я из Казахстана вернулся в Одессу, из-за болей в спине понял, что нужно будет сделать какой-то перерыв. И, возможно, это будет очень долгим перерывом, потому что ее надо восстанавливать полгода-год. Я с другом учился в Педагогическом институте, закончил кафедру физической культуры и реабилитации. И он посоветовал мне профессора Холодова, его курсы массажа. Говорит – иди, попробуй, тебе понравится. Какая-никакая, а профессия все-таки. Баскетбол закончится, мне нужна страховка в жизни.
И вот я пошел туда. А потом меня пригласили на курсы тайского массажа. Увлекся. Конечно, я еще не супердоктор, но хочется к этому прийти. Когда происходит такое, что всю жизнь отдаешь чему-то, а его резко забирают, тогда стереотипы и отношение немножко меняются. Сейчас и цели другие стали – помогать людям, меньше эгоизма.
– Это и хороший способ заработка, если достичь высокого уровня.
– Да, здесь огромный потенциал для творческой деятельности. Это не какая-то работа, которая имеет потолок. Это своего рода творчество. Даже чемпионаты по массажу проводятся – вот, в рамках выставки «Красота и здоровье» на Морвокзале был, меня туда зарегистрировали в качестве участника и я даже занял второе место.
– В чем интерес этой профессии?
– Это работа с энергиями, прежде всего. Человеку нужно помочь не только на физическом уровне, а и расслабить, ввести в высшее положительное состояние. Чтобы он после массажа ушел полностью удовлетворенным, счастливым. Когда мозг расслабляется, расслабляется и тело. Уходит напряжение, стабилизируется работа организма. Это очень взаимосвязано.
– У тебя был первый этап борьбы с болезнью два года назад, а затем ты еще играл. Как это вообще удавалось?
– Я даже стал самым результативным игроком Одесской баскетбольной лиги! Я бы и сейчас мог остаться в игре. Мне бы эту штуку убрали (показывает опухоль. – прим. автора), я бы вернулся. Мастерство никуда не денется. Тем более, когда в украинском баскетболе сейчас такой уровень. Его даже не сравнить с тем временем, когда играли у нас Вилли Дин, Джастин Лав.
– Та «Одесса» была лучшей в новейшей истории? Часто ее вспоминаешь?
– Конечно. У меня всю жизнь была цель – заиграть во взрослой команде, с тех пор, как папа на «БИПА-Моду» привел в 95-м, когда мне было 6 лет. И вот мне предлагают контракт, а у меня серьезные проблемы со спиной. Я понимаю, что если пропущу полгода, то потом могу уже не сыграть на таком уровне. Приходилось на обезболивающих играть. Только доктор об этом знал. Руководство, тренер были не в курсе.
Ставка делалась исключительно на Лава, Шона Кинга, Кривича, для которого тот сезон был сумасшедший, у него из-за дуги все залетало. Но были игры, в которых я помогал. Меня Юшкин всегда на защиту выпускал. У меня очень сильная физическая подготовка всегда была. В какой-то игре справился с Вилли Соломоном, где-то дал только 17 очков забить Калпеперу, с «Николаевом» были неплохие игры, с «Днепр-Азотом», со Львовом я тоже всегда хорошо играл. В сезоне 2012/13 Одесса уже стала слабее намного. Кинга не было, взяли Ханта и Лароша, команда развалилась.
– Какая-то мутная история получилась с Дином – посреди сезона уехал из клуба, потом оказался в «Химике». Со стороны – типичный поступок звездного игрока. Как ты с ним общался?
– Постоянно с Дином оставались на «Краяне» после тренировки, бросали по два часа. И так каждое утро на протяжении полугода. А потом пешком шли через Привоз, вокзал. Он шел в «Чудо-город» (микрорайон в Одессе. – прим. автора), к себе. Абсолютно простой человек. У меня английский нормальный разговорный, меня понимали американцы. Никакого разделения по группам не было, на вечеринках одинаково веселились с Кривичем, Лавом, Кальниченко. Отличная атмосфера была.
– И все-таки, почему Дин уехал?
– Это не финансовый вопрос. Не нашел с руководством общего языка, хочешь – назови это «характерами не сошлись». После одного из матчей президент клуба Бычков хотел подколоть Дина, а вышло так, что унизил. Вилли за словом в карман не полез. Руководство клуба такого не стерпело.
– Тем не менее, даже без Дина команда играла неплохо – две победы над «Будивельником», четвертая игра дома, полный зал…Почему дальше не пошло?
– Мне кажется, что все-таки нельзя нам было выигрывать. «Будивельник» Коломойского, приватовская команда... Мы бы выиграли. Я помню хорошо пятую игру в Киеве. Нам с Парвадовым дали очень много времени, раньше столько не давали. А у нас не было столько уверенности в себе, чтобы на таком уровне решать вопрос о полуфинале. Как будто стопорнули нас: не, ребята, «Будивельник» должен выиграть, и точка.
– Получается, команда сдавала матч?
– Конечно, нет. Там еще у Роу не задалось с броском, почти ничего не забросил. Но в плане того, чтоб сдать – таких разговоров у нас никогда в жизни не было. Когда Бычков не платил зарплату, мы сами могли сказать, что не выйдем на матч, но все равно мы выходили и играли. И все было нормально. За мою карьеру не было ни одного такого матча.
– Легионеры не мешали украинцам раскрыться?
– Думаю, наоборот, помогали. Мы видели, к чему стремиться. Результат качественных легионеров – отъезд в Европу Лукашова, Липового, Отверченко. Было тяжело. Мы знали, что в одной защите не справишься, один бросок не попадешь – и ты садишься. Конечно, психологически никакой уверенности это не давало. Но надо было все время развиваться, тренироваться, идти на тренировку и доказывать-доказывать-доказывать. Хотя были и перекосы – некоторые тренера вообще глушили жестко украинцев. Мурзин вообще не давал в «Говерле» играть украинцам.
– Следишь за нынешним «двойным» чемпионатом?
– Мне, чтобы попасть в суперлигу, нужно было пройти огромный путь. А сейчас в украинском баскетболе играют и тренируют все, кому не лень. Берут людей из ДЮСШ, и они попадают в «Одессу» – 17-летние мальчики. «Химик» – приличная команда, «Днепр» – да, допустим, хотя я не видел их в этом сезоне. «Черкассы», где все наши пацаны. То есть, считанные баскетболисты, которые заслужили играть в суперлиге. А в основном… Люди, которых я бы вообще не назвал баскетболистами.
– Причины очевидны?
– Потому что денег нет, а спорт как-то хотят сохранить. Когда мы играли, у нас было 60% иностранцев. 5-6 человек в каждой команде темнокожих, причем хороших. А сейчас американцы за тысячу долларов приезжают сюда играть. На это смотреть невозможно. Я вообще кроме «Голден Стэйт» ни на что смотреть не могу.
– Когда ты последний раз был на матче чемпионата Украины?
– На «БИПЕ», игра с Кривым Рогом. Для меня как раз собирали эти пожертвования, где-то за месяц до поездки на химиотерапию.
– Ты не на площадке, а тебе собирают деньги. Тяжелые ощущения были?
– Я столько уже раз переосмысливал за время болезни свою жизнь... И вообще, что такое жизнь. Я успокоился. Уже готов, в принципе, ко всему, что может произойти. Просто ищу более философские вещи, взгляды – понимаю, что очень нужна вера. Может, я менее эмоциональный стал. Мудрее, взрослее. Вот именно с этой болезнью.
