«Петраков с первого дня хочет, чтобы мы играли 3-4-3, а не 5-4-1». Аналитик сборной Украины о тактике, «Шахтере» и семье
Олег Барков поговорил с Авраамом Кампомаром.
Олег Барков поговорил с аналитиком сборной Украины Авраамом Кампомаром – о тактических моментах игры Петракова, работе аналитика в Украине, проблемах воспитания молодых футболистов и многом другом.
«Я второй по возрасту в семье. У меня есть старший брат и восемь младших братьев и сестер»
- Ты неожиданно попал на ТВ, затем работал в «Шахтере», а сейчас занимаешь должность аналитика в сборной Украины. Как так получилось?
– На самом деле, путь очень простой. Главное, делать свое дело, а если бог захочет, то ты всего добьешься. Иногда сам удивляюсь. Если бы мне кто-то сказал год назад, что я буду работать на Евро-2020, а потом стану аналитиком в национальной команде, я бы не поверил.
- Что такое неокатехуменальная дорога?
– Это община в католической церкви, которой я принадлежу. Благодаря этой миссии я в Украине. В свое время мой отец приехал проповедовать в Киев, показывать своим примером, своей жизнью, что бог существует. Каждый может верить во что хочет, но не это решающий фактор.
Я не хочу верить, что сборная Украины не попадет на ЧМ-2022, но не это решит исход. Нужно своим примером показывать, что бог есть, что возможно иметь большую семью, возможно испанцу переехать в Украину и быть счастливым тут. Потому что, когда мой отец приехал в Киев, у него ничего не было. Он начал работать, учить язык. Никто из нас не знал язык.
- Каково это было для отца?
– Для него было сложно, потому что есть ответственность, есть семья. Но есть вера. Если бог хочет чего-то, ты не пропадешь. Сложности, наверно, были. Бояться и переживать за будущее – нормально. Но он справился. Благодаря нему я в Украине.
- Каково это, жить в семье, где у тебя 9 братьев и сестер?
– Не соскучишься в такой семье. У меня всегда было с кем поговорить, с кем поделиться переживаниями, с кем поссориться или подраться – это тоже часть жизни. В такой семье у тебя своеобразная школа жизни, ты без садиков и школ учишься взаимоотношениям. Ты учишься и бьешься за свое. В такой семье кто опоздал, тот опоздал. Справедливость должна быть, но она так изредка доходит.
Я второй по возрасту. У меня есть старший брат и восемь младших братьев и сестер, которые бросались на мою спину.
Мой брат сказал первое слово – «отойди». Сестра – «мое». Самые младшие с характером, им приходилось биться за свое место под солнцем с самого начала.
- Вы в семье говорите на испанском?
– Да. Сейчас многие мои братья и сестры разъехались по миру, но все знают русский и украинский языки.
- Кроме тебя в вашей семье кто-либо связан с футболом?
– Нет. Мой старший брат тоже любит футбол, но у него талант на языки. Он знает больше 10 языков. Работает в фармацевтической компании, занимается международными отношениями.
Мне и моему старшему брату любовь к футболу привил дедушка. Мы вместе ходили на стадион. Он был военным, яро болел за «Реал», как и мои братья. С этим у нас были свои моменты, ведь я болею за «Атлетик».
- Правда ли, что родители выбирали имя каждому ребенку, основываясь на имена библейских персонажей?
– Да. Или имена святых. Первый – Хосуе, это Иисус Навин. Я второй – Авраам. Далее идет Франциско Хавьерский – испанский святой из города Хавьер. Мария Анна, думаю тут все понятно почему и как. Шестой – Хесус. Седьмая – Тереза. После нее Михаил, он родился в Киеве, и его назвали в честь покровителя столицы Украины. Далее Андрес и София, как еще одна покровительница Киева.
- Сколько самому старшему ребенку и самому младшему?
– Младшей 18 лет, самому старшему – 34 года.
- У тебя испанское гражданство?
– Да.
- Какие языки ты знаешь?
– Испанский, русский, украинский, итальянский и английский. Еще понимаю португальский и польский, но нужно общение, чтобы их усовершенствовать. Я не учил ни один из этих языков. Все постигал в общении, в практике, в быту.
«Денисов привел к нам в школу своего сына, я решил набраться наглости и предложил ему свои услуги в роли эксперта»
- Ты сам занимался футболом?
– Да, пробовал, но не до конца успешно. Но понимал, что уровня не было, еще и ноги хрустальные.
- В Киеве ты закончил КНТЭУ, твое образование совершенно не связано с футболом. Чем ты занимался до того момента, как попал на телеканал «Футбол»?
– Я учился на факультете международной экономики. Всегда хотел связать свою жизнь с футболом. Понимал, что футболистом быть не могу, поэтому всегда искал другие варианты. В Украине я начал работать с детьми. Пришло предложение открыть детскую футбольную школу для самых маленьких. Я начал там работать как партнер, соучредитель. Начинал всю эту историю другой испанец – Хорхе Рамос.
В один момент к нам в школу своего сына привел Александр Денисов. Я решил набраться наглости и предложил ему свои услуги в роли эксперта. Я начинал как комментатор, потом отработал экспертом на матче финала ЛЧ «Реал» – «Атлетико», а дальше было Евро-2016.
- У тебя есть опыт работы аналитиком в «Вальядолиде» Б и «Альбасете» Б. Расскажи, как ты попал туда на работу?
– Я родился в Бургосе, и работал еще аналитиком в команде родного города. Был знаком с тренерами, выполнял какие-то задания. Готовил видео.
- Насколько работа аналитика в Украине и Испании отличается?
– Отличия огромные, в первую очередь – во мне. Когда я только закончил мучить себя и других, играя в футбол, и сейчас, когда уже сделал какие-то минимальные шаги. А так – поменялись инструменты для работы. Нужно понимать, что было в 2007 году – видео делались с помощью Paint или просто с комментариями в текстовом виде с указанием тайминга. Без каких-либо зарисовок. Сегодня есть ряд инструментов, с помощью которых можно отмечать и рисовать прямо во время теории. Что намного доходчивее.
- Почему ты вернулся в Украину, а не остался жить в Испании, цепляться за работу в испанском футболе?
– Очень просто. Я пошел учился на экономиста, что-то в голове остался. Правильно оценил инвестиционную площадку. В Испании я один из, в Украине я имею дополнительную ценность – языки большой плюс. Наработка того, что я видел в Испании – тоже плюс. Кроме того, спрос тут совсем другой.
- Насколько важно для аналитика иметь опыт игры в футбол самому?
– Если говорим о профессиональном футболе, то это чувство раздевалки. Я тоже играл, бывал в раздевалках, но это детский уровень. Профессиональная раздевалка – совсем другое. Другое отношение между тренерами и игроком.
Что влияет на развитие футболиста? Его опыт – то, сколько раз он встречался с разными ситуациями в тренировочном и игровом процессе. Чем чаще он оказывается в игровых моментах, тем эффективнее и быстрее будут его решения на поле. В этом и плюс игроков, которые потом становятся тренерами. Они прожили эти игровые ситуации, в отличие от тех, кто не играл в футбол.
Мы можем смотреть сотни матчей, но он был в этом матче, в этой ситуации – он чувствовал это расстояние. Ты можешь говорить: «Вот тут нужно быстрее закрывать зону, успеть». А он тебе в ответ: «Нет, физически я тут не успею». У доски мы все чемпионы, все все знаем. А у игроков есть это чувство момента, это их привилегия. И я считаю, что это вполне заслуженно и справедливо. Он убил свое здоровье, мы должны уважать его выбор, а футболист – получить свой шанс раньше нас.
Сейчас приходит поколение людей, которые не были футболистами, но работают в футболе. Но это всегда существовало. Люди, которые не играли в футбол, и тренировали, и управляли. Как ложная девятка была еще в 30-х. Или игра в три защитника. Вопрос в другом. Сейчас, благодаря другим инструментам, развитию общества, этого становится более заметно. Плюс – всегда решает дорога успеха. Если ты добиваешься успеха, об этом говорят.
- Какие попытки ты предпринимал, чтобы попасть в футбол?
– Я рассылал резюме, пытался как-то выйти на связь с клубами, но не получал никаких фидбеков. Отправлял резюме не только в украинские клубы, но и в европейские. Получил ответ из Нидерландов – из «Гоу Эхед Иглз» и «Гронингена». Но это был лишь вежливый ответ на письмо. Но на самом деле, это было неэффективно.
Уже на канале общался с разными людьми, тренерами, были попытки устроиться на работу аналитиком. Но ничего не получалось. Пока академия «Шахтера» не объявила вакансию переводчика тренера команды U-19.
Я узнал об этой вакансии случайно, мне ее прислал брат. Он искал работу в этой сфере. Я попросил его не подавать резюме, сказал, что пойду сам. Потом связался с людьми из «Шахтера», меня пригласили на собеседование. Познакомился с Андресем Карраско и Хорхе Раффо, остался работать.
«80% знаний, которые у меня сегодня есть, я получил в «Шахтере» от Хорхе Раффо»
Кампомар и Раффо
- Что для тебя осталось самым памятным за период работы в «Шахтере»?
– Это огромнейший опыт. Я вырос там как человек, как специалист. Для меня было огромной честью работать с Хорхе Раффо. В первую очередь – я научился у него самоотдаче и профессионализму. Если ты сидишь на работе с 7 утра до 8 вечера, это само по себе не делает твою работу лучше или хуже, но это подает пример. Ты заставляешь себя быть везде. Я увидел этот контроль, до последних мелочей, организацию всего процесса. Могу сказать, что 80% знаний, которые у меня сегодня есть, я получил от Раффо.
Многое перенял от Карраско в тренировочном процессе, соотношении физической и технической работы, в отношении к игрокам. Я вообще считаю, что этого тренера недооценили в Украине. Он не проиграл ни одной игры с «Шахтером» (U-19) в чемпионате Украины, хоть и не выиграл чемпионат.
- Сейчас ты общаешься с Хорхе Раффо?
– Конечно. Для меня это футбольный отец. Человек, который всегда будет рядом.
- Назови трех самых перспективных футболистов академии «Шахтера» в возрасте до 19 лет.
– Назову вратаря Владислава Кравца, 2005 года рождения. Очень талантливый и хороший игрок, который построит хорошую карьеру. Считаю, что очень талантлив Антон Глущенко. Вообще поколение 2003-2004 года рождения очень сильное у «Шахтера», это демонстрируют и результаты в Юношеской лиге УЕФА. Нужно отдать должное нынешнему тренерскому штабу.
Учитывая, что многие ребята этого поколения уже в «Мариуполе», Хромей, Очеретько, Микитишин и другие, их брать в свой список не буду, они уже играют в УПЛ. Хотел бы еще отметить Векленко, смелый и наглый футболист, с хорошим дриблингом. Еще мне нравится центрбек Козик. Да, возможно, это не защитник формата «Шахтера», но он очень хорош в отборе, резкий, физически мощный. Может и справа сыграть.
- Период работы в детско-юношеском футболе позволил тебе составить свое мнение о том, в чем главная проблема?
– Знаешь, есть столько организационных проблем, даже на законодательном уровне, что очень сложно определить главную проблему. Нет системы. Распался Советский Союз, а законодательная база в украинском спорте осталась прежней. Начиная от организации структур, финансовых вопросов и заканчивая правовыми мерами. Эта система не подходит сегодняшней модели страны и развития спорта.
Нужно менять законодательство, менять ДЮСШ. Можно говорить об уровне тренеров, но им никто не предлагал что-то другое. У нас любят применять термин «физрук», но у нас никто не готовит тренеров. В Украине нет возможности стать даже самоучкой, потому что негде взять материал.
Как определить, хороший тренер или нет? Особенно, если мы оцениваем извне. Это 20% работы. И это твое субъективное мнение его оценки работы. Я поражался работе разных тренеров, когда попадал внутрь, видел их работу в деталях. Это совершенно иной вид процесса. На работу тренера влияют многие вещи. Тренер не должен быть мастером во всех сферах – тактике, физподготовке, организации, общении с игроками. Он должен быть хорош хотя бы в одном и должен уметь управлять.
- На стажировку удавалось выбраться за время работы в «Шахтере»?
– Да, мы были в «Бенфике» и «Хоффенхайме». Мы узнали много об организации работы, инфраструктуры. Хотим мы или нет, но это важнейший фактор для клуба. Я понял для себя одно – индивидуальный подход. В академии там хотят развивать игроков. Не говорю, что результат не важен, я так не считаю. Ты учишь игрока футболу.
Второй момент – отношение к обучению, жизни в семье. У них в академиях живет мало детей, клубы пытаются создать такие условия, чтобы дети жили в семьях. Не обязательно в своих, приезжих детей заселяют в «приемные» семьи. Но ребенок должен находиться внутри семьи.
В Украине все иначе – здесь даже если ребенок из Киева, его родители хотят, чтобы он обязательно жил в академии. Мы пытались это изменить в «Шахтере». Но это очень сложно. Ты приглашаешь мальчика в академию, говоришь, что он может жить дома, а родители после этого меняют свое решение и уже не отдают его нам. Говорят, что ему будет сложно, долго добираться до базы. Я же считаю, что это влияющий на рост футболиста фактор. Ребенок должен расти в кругу семьи, чувствовать любовь. В академии можно организовать заботу, но не любовь. Ни одна академия не даст ребенку любовь и не заменит семью.
«Была идея создать вертикаль аналитических отделов для всех возрастных сборных, используя знания тренерского штаба Шевченко»
- Перед Евро-2020 тебя пригласили на работу в УАФ. Твоя должность называлась «менеджер по коммуникациям». Что входило в твои обязанности?
– По трудовому договору я был менеджером по аналитической работе. Но в первой сборной моей задачей была помощь итальянским тренерам. Для меня это было обучение. Была идея создать вертикаль аналитических отделов для всех возрастных сборных, используя знания тренерского штаба Шевченко. Я помогал в этом, сотрудничал с Малдерой, Ночеттини и Адзалином.
А на Евро я поехал помогать во всем, в чем только было нужно. Выполнял анализ игроков соперника, создавал материал, передавал его Малдере.
- Каким был объем работы во время Евро-2020?
– Представь, что в каждой сборной 23 игрока. Перерывы между матчами минимальные. Со Швецией было больше времени, но мы не знали, сыграем с ними или с какой-то другой командой. На Евро у всех было много работы. Но я увидел, как работает тренерский штаб Андрея Николаевича, эта организация, четкость, структура. Работа очень высокого уровня.
– Да, короткие видео по 2-3 минуты. Как ведет себя футболист, какие у него основные черты поведения, как играет. Отправлял материал тренерам, они демонстрировали футболистам. Как-то перед майскими товарищескими матчами ко мне подошел Ярмоленко, попросил сделать ему нарезку его прямых оппонентов. Я спросил у Андреа, мне показать или он сам это будет делать. Он доверил мне, и я все сделал для Андрея.
- Как ты попал на это место работы?
– Если честно, сам даже не знаю. Я отправлял резюме, мне организовали встречу. Оказался в нужном месте в нужное время. От себя я сделал все, что мог – выполнял работу. Итальянцы решили, что я помогу, но я и представить не мог, что поеду на Евро. Я работал в УАФ, а не в первой сборной.
Даже когда мы были в Харькове, готовились к чемпионату Европы, еще не было решено, что я поеду на турнир. Малдера поговорил с Шевченко, сказал, что я помогу. И тот дал добро. Очень благодарен Андрею Николаевичу, что дал мне шанс.
«Решение о вызове футболистов в сборную принимает Александр Петраков, но мы можем общаться, советоваться»
- У кого теоретических занятий было больше – у Шевченко или Петракова?
– Думаю, по количеству все так же. Объем везде одинаковый.
- С приходом Петракова ты уже перешел на позицию аналитика. От кого исходила инициатива – от тебя или тренера?
– Мой контракт закончился в тот же день, когда и у тренерского штаба Шевченко – 31 июля. Я общался с УАФ относительно дальнейшего сотрудничества. За неделю до назначения Петракова я был уверен, что в национальной сборной меня не будет. Думал о том, как строить структуру аналитического отдела для сборных всех возрастов. Но в определенный момент мне позвонили, сказали, что Александр Васильевич хочет со мной поговорить. Я приехал, мы поговорили, обсудили детали работы.
Сегодня я тренер-аналитик тренерского штаба Петракова.
- К товарищеским матчам готовитесь как-то?
– К любому матчу мы готовимся одинаково – не важно, это официальный матч или товарищеский. Это сборная, тут все серьезно, любой матч важен.
- Из чего состоит твоя работа в период между сборами команды?
– Я просматриваю соперников. В национальной команде своя специфика. Это сейчас каждый месяц все играют, есть свежая информация. Но иногда бывает три месяца перерыв, или даже полгода. Команда может измениться за это время. Если меняется тренер, я собираю информацию по нему, что он делал на предыдущем месте работы.
Кроме того, структурирую информацию по игрокам, потенциальным новичкам нашей команды. Анализ игры футболистов соперника, ключевых фигур.
- За десять дней до нового сбора у тебя уже готова информация?
– Да, практически готова. Работа начинается уже на следующий день после последнего матча. Мы анализируем свою игру, затем переходим к анализу матчей будущих соперников. Собирается материал, который мы потом демонстрируем футболистам на следующем сборе. Параллельно собираемся с тренерским штабом, смотрим, делимся мнениями. И оформляем конечный результат.
- Список игроков, которые будут вызваны на сбор, определяет лично Александр Петраков или же вы собираетесь вместе и консультируетесь?
– Решение принимает Александр Васильевич, но мы можем общаться, советоваться. Он всегда нам говорит о кандидатурах.
- По ходу матча во Львове против Боснии в трансляцию попали кадры, на которых Александр Шовковский с наушником получает информацию и передает ее Петракову. Это твои подсказки?
– Я занимаю позицию в верхней точке – или в специальном месте для аналитика, или же в ложе прессы. Коммуницирую непосредственно с Шовковским, а он уже дает свои подсказки главному тренеру.
«Ключевое в моменте с голом Боснии – этот навес не должен был случиться»
- Давай разберем гол сборной Боснии в последнем матче. Кто там ошибся?
– Нет одного виноватого, это цепь ошибок. Поэтому анализ матча извне всегда будет неполным. Кто-то говорит, что Цыганков недобежал, кто-то – что Матвиенко не успел заблокировать удар, кто-то винит Соболя, который дал сделать скидку. Но главное – этот навес не должен был случиться. Объективно оценить, не зная тренерской установки, невозможно.
Вопросы был в другом. Тот же Сидорчук не успел закрыть перевод, но назвать это ошибкой тоже неправильно. Мы замечали постоянно одну особенность, начиная с 30-й минуты – наши два опорника не располагались один выше, а другой ниже, чтобы закрыть ромб при выходе из обороны. Благодаря этому они легко переводили мяч с фланга на фланг и тянули нас назад. Вместо этого оба опорника опускались глубоко. Возможно, мы не смогли до конца приспособить команду к этому. С финнами мы это выполняли, им было сложно выходить. Так же и в первые полчаса матча с Боснией – мы все закрывали, у них ничего не получалось.
Тут много факторов: коммуникация между игроками, коммуникация тренерского штаба с игроками, ситуация на поле, психология. Но ключевой игровой элемент – мы дали их опорнику получать мяч и разворачивать атаки, благодаря чему они тянули нас назад. Это не мы сели, не было такой задачи.
Один из опорников Боснии вбегал. Может, никто не подсказал, может, побоялись взять, подумали, что нас много. Если посмотреть, то там была ситуация 8 против 4. Не нужно было Сидорчуку падать. А дальше уже стечение обстоятельств. Соболь и Матвиенко могли играть ближе, Цыганков – чуть опуститься и помочь. Но это все ситуативно, и не стоит забывать о исполнении соперника, все в касание, даже удар.
- Петраков после матча говорил, что ты советовал снимать Шапаренко еще раньше. Почему?
– Видел, что мы чуть-чуть проседаем. Думаю, и Александр Васильевич это видел. Я говорил не только о середине поля. Замены нам нужны были. У нас считается, что если игрок где-то недобежал, то он уже физически подсел. Что это за термин? В 99% случаев это ерунда. Но в этом матче усталость действительно была. Многие из футболистов играли второй полный матч кряду за четыре дня. У Боснии четыре свежих игрока вышло с первых минут, они сделали замены по ходу второго тайма, освежили игру.
- Существует мнение, что те же футболисты «Шахтера» в сборной играют совершенно в иных условиях, поэтому им не хватает выносливости. То есть, в клубе они выполняют рывки на 10-15 метров и постоянно атакуют, а в национальной команде приходится постоянно бежать по 20-30 метров на высокой скорости. Есть в этом доля правды?
– Дело не в том, играет так «Шахтер» или нет. Вопрос более глобальный – в украинском чемпионате. Не в слабости его, а в интенсивности. Чемпионат Австрии сильный или слабый? Он точно более интенсивный, они делают ставку на это. Меня удивляет, что мы находимся в стране, где зарождалась полноценная физическая направленность, а сегодня это отходит на второй план.
Возьмем уровень Юношеской лиги УЕФА. Там совсем другая интенсивность, не всегда наши команды за ней успевают. Тот же матч «Шахтера» и «Реала» дома. Положительный по результату. Но я назову пять игроков мадридцев, которые точно будут играть в Примере. Есть такие в «Шахтере»? Посмотрим. В УПЛ они будут играть, а вот в Примере – будет сложно.
- В перерыве матчей вы показываете видео?
– Да, безусловно. Моя задача именно в этом и состоит. Я в течение первого тайма собираю моменты, согласно нашего плана на игру. Какие-то проблемные зоны, что не получается. Если видим, что на чем-то нужно сделать акцент. И потом все это показываем в раздевалке.
С Шевченко я делал все так же, но при этом у нас было больше возможностей, потому что было больше людей в штабе. Я готовил нарезки не только для перерыва, но и скидывал информацию тренерам прямо по ходу игры. Ночеттини сразу показывал Малдере и Шевченко, вносили коррективы в игру.
Это не что-то невероятное. Думаю, в УПЛ тоже так работают.
- А для вратарей отдельная информация?
– Они присутствуют на теории вместе с командой, а отдельно с ними работает тренер вратарей.
- Стандартам много времени уделяете?
– Достаточно, как и все. Для сборной это более важно, ведь у нас меньше времени на подготовку. Это то, что можно отработать.
- Ты участвуешь в тренировочном процессе?
– Буду участвовать. Иногда меня задействовали в роли форварда, для работы с защитниками. Думаю, моя работа была не лучшего качества и защитникам было легко (смеется, – прим. авт.).
- Ты занимаешься только тактическими аспектами игры или также анализируешь данные с различных приборов?
– Нет, у нас есть два тренера по физподготовке – Вячеслав Руженцев и Иван Баштовый. Это их часть работы. А с датчиками помогает Владимир Лазоренко.
- Объясни, зачем снимать тренировку с дрона?
– Дрон дает совершенно другой угол обзора. Передвижение на игровом поле совсем иначе воспринимается, ты получаешь больше информации.
«Наша основная задача – помогать футболистам. Наша работа всего 20% успеха»
- Охарактеризуй тремя словами футбол, который ставит Петраков.
– Атакующий, быстрый и интенсивный футбол. Очень большой акцент на переходные фазы.
- С приходом Александра Васильевича какой акцент делался на теории в первую очередь? Что хотелось донести ребятам?
– Быстро находить пространственное большинство, глубину атаки. Как минимум сделать предложение, а игра уже покажет, может эта передача быть или нет. Важно, чтобы всегда было предложение. Пройдет пару передач в глубину, соперник уже будет более аккуратным и не будет так высоко встречать. Мы пытаемся навязать нашу игру соперника, чтобы самим играть выше.
- Высокий прессинг финнов в октябрьском матче стал для сборной Украины неожиданностью?
– Мы готовились к этому. Работали над нашим выходом из обороны, понимали, как они будут нас встречать. Для многих это стало неожиданностью, но нужно было смотреть последние матчи Финляндии. Они высоко встречали Францию на выезде. Как они могли дома с Украиной играть иначе? Плюс, сам контекст матча – они дома играют, могут нас удивить, у нас новый тренер. Это уже после можно рассуждать, правильно они сделали или нет. Но я считаю, что . Плотно, но не хорошо. У них индивидуально много ошибок у защитников, опорники за спиной не смотрят. Можно было с ними играть.
Есть многие моменты, где нам не везло в атаке. Не было свежести, или поспешно принимали решения. Много раз один в один выходили не те игроки, которые чаще оказываются в таких ситуациях – Тымчик, Соболь и Матвиенко, а не Цыганков, Ярмоленко и Яремчук. Но эти пространства появляются, а мы создаем эти моменты. О какой защитной модели мы говорим, если у нас фланговые защитники играют в атаке?
Идеал, который преследует Александр Васильевич с первого дня, – он хочет, чтобы большинство времени мы играли 3-4-3, а не 5-4-1. Любая система мобильная. В зависимости от нахождения мяча, наши фланговые игроки средней линии должны подниматься выше и создавать давление, прессинговать, чтобы вернуть мяч. Все в динамике. Главная идея – дойти до вертикализации. Я считаю, что видение у тренера успешное.
Наша основная задача – помогать футболистам. Наша работа всего 20% успеха. На поле все решают футболисты. А у сборной Украины хорошего уровня игроки, которые способны дать результат.
- Давай разрушим миф о том, что это оборонительный футбол.
– У нас люди видят трех защитников, сразу появляется стереотип, что это какой-то «автобус». Игра в три защитника – иногда даже самая атакующая. У тебя остаются всего трое игроков сзади. А в некоторых моментах левый или правый центрбеки занимают высокую точку, в зоне опорных хавбеков. У нас Матвиенко в матче с Казахстаном выходил один в один.
Мы хотим атаковать, потому что наши игроки намного лучше в атаке. Наша сборная очень хороша именно в переходных фазах, есть возможность вбегать в свободные зоны. Поверьте, любой тренер мира хочет играть как можно дальше от своих ворот. Даже Отто Рехагель в 2004 году у руля сборной Греции хотел играть так.
Кроме того, сама игра диктует свои условия. В матче с Боснией мы не хотели садиться к своим воротам, игроки тоже. Но игра разными факторами повлияла на это. Это может быть и недоработкой нашего штаба. Мы сегодня сборная, которая делает движение вперед. Наши матчи включали в себя много положительных отрезков, но в то же самое время не было у нас матча, в котором мы бы превосходили нашего соперника все 90 минут. В этом направлении мы и работаем.
- Если проанализировать рынок аналитиков, многие приходят в эту сферу из журналистики – кто-то вел блог, кто-то писал материалы с разборами на сайтах. Как ты считаешь, это нормальный путь?
– Это один и вариантов. Не считаю, что это правильно или нет. Один из путей. Если ты интересуешься, пытаешься чего-то добиться – почему нет. Но это все-таки кардинально разные сферы. Но работа внутри штаба совсем другая.
Аналитика развивается, она везде сейчас нужна. В УПЛ почти у всех есть аналитики. Развита она или нет, нужно когда-то начинать. Анализ в футболе всегда присутствовал. И в советском футболе, и в начале 90-х, и в 2000-х. Вопрос в другом: на ком лежали эти обязанности? Раньше тренерский штаб был меньше, этим занимались главный тренер и его помощник. Сейчас футбол развился как профессиональная структура, которая может создавать рабочие места. И если ты соревнуешься на высоком уровне, два человека уже физически не справляются со всеми обязанностями. И требуется больше рук, больше глаз. Есть уже клубы, где есть целые аналитические отделы. Это эволюция футбола.
- Какие сайты ты читаешь, каких блогеров смотришь?
– Сейчас мало читаю. Я советую просто смотреть футбол, самый разный. Я смотрел чемпионат Австралии, Азиатскую лигу чемпионов, все, что можно. Это дает ответы. Как тренер реагирует на происходящее на поле. Не важно, какой это уровень. Ты ищешь ответы. И в УПЛ, и в первой лиге команды реагируют. Кто-то предлагает, а кто-то реагирует на происходящее. Или обе команды ждут, чтобы что-то произошло. Или же обе команды хотят предлагать, тогда темп игры растет.
Говорят, что футбол в Украине более оборонительный. Нет, просто у нас команды меньше предлагают с самого начала. Это влияет на темп игры. Мы видим «Ман Сити» – «Ливерпуль», удивляемся какой там темп. А дело в том, что там одна команда хочет что-то предложить, тут же и другая хочет. Никто не ждет, чтобы ответить.
- Сборная Украины сейчас предлагает или больше реагирует?
– Я хочу верить, что мы предлагаем. Потом уже получается по-разному. Сегодня мы хотим предлагать, хотим быть первыми. Встречаем высоко соперника, пытаемся выходить низом, держать мяч. Даже против Франции. Конечно, в таком матче нам сложнее контролировать мяч в центре поля и сложнее его отбирать. Игроки соперника технически лучше оснащены. И если мы окажемся в ситуации неравенства в центре поля, то они быстро разгонятся.
Соперник тоже влияет на то, можем мы предлагать или нет. Но мы хотим предлагать. Даже ускоряться при первой возможности. Я не считаю, что это контратакующий стиль футбола. Вертикальный, но мы хотим держать мяч и инициативу.
«Сегодня мы видим, что Мудрик вырос – и как футболист, и как профессионал своего дела. Уверен, что он будет играть в сборной»
- Малиновский действительно не подходит под систему игры Петракова?
– Это не ко мне вопрос. Я аналитик сборной. Мое первое задание – войти в голову главному тренеру. Понять его мысль, понять, как он хочет играть в футбол. Вроде бы с этим все хорошо и легко. Александр Васильевич меня удивил своей работой внутри тренерского штаба. Он дает работать, готов слушать, каждый может высказать свое мнение. Но решение всегда за ним.
Наша задача – помочь ему. Чтобы я ему помог, я должен понимать, чего он хочет в каждом моменте. Я должен понимать его с полуслова. Мои мысли в моей голове никого не должны волновать. Я могу подойти и ему что-то лично сказать. А он уже решит, это полезно или нет.
- Де Дзерби говорил, что Степаненко сильно прибавил в атакующей игре. Вы в сборной это успели оценить?
– Думаю, это все увидели. Тарас давно прогрессирует в этом направлении. И с Фонсекой, и с Каштру, и с Де Дзерби он делал шаг вперед в атакующей фазе. Это как раз пример игрока, который любит учиться, хочет понимать игру. Он лидер и пример для других. Футболист, который растет ежедневно. Ты смотришь и удивляешься.
- В какой роли вы рассматриваете сейчас Гармаша?
– Посмотрим. Он футболист, который может играть на многих позициях. Кроме универсализма, он заслужил этот шанс. Если он сможет нам помочь, то это отлично.
- Какая позиция в сборной самая проблемная?
– Все зависит от того, как мы хотим играть и как использовать тех футболистов, которые у нас есть сейчас. У нас есть обойма футболистов, мы должны понимать, что мы можем с ними сделать. Если есть проблемная позиция, нужно подумать, как ее закрыть. В сборной не может быть такой проблемы, мы зависим от тех игроков, которые у нас есть. Мы не можем купить футболиста. Позиции – второстепенны.
- Уровень игры Мудрика еще не дотягивает до уровня национальной команды?
– Мудрик – хороший футболист. Я знаю его давно, и Васильевич тоже. Мы все понимаем, что он может нам дать. Технически прекрасно оснащен, скорость неимоверная, работа с мячом на скорости. Он должен расти дальше. Да, в 20 лет в Европе некоторые футболисты уже третий год играют в высшем дивизионе. Не вопрос, но у каждого футболиста свой путь.
Миша – это футболист, который очень рано был задействован в первой команде «Шахтера». Может, не был готов еще. Не столько к высокому уровню, сколько к работе в обойме первой команде, профессиональному футболу. По психологическим и поведенческим факторам. А сегодня мы видим, что он вырос – и как футболист, и как профессионал своего дела. Уверен, что он будет играть в сборной.
Фото: Авраам Кампомар, «Футбол 1»,
