Украине нужен второй День соборности. История Лобова – пример
Олег Барков поднимает серьезную тему
Олег Барков поднимает серьезную тему.
Ежегодно 22 января отмечается День соборности Украины – один из знаковых праздников украинского государства после Дня независимости. Именно в этот день в 1919 году был подписан Акт воссоединения Украинской народной республики (УНР) и Западно-Украинской народной республики (ЗУНР) в единое украинское государство. В истории это событие известно как «Акт Злуки».
«Отныне воедино сливаются веками оторванные друг от друга части единой Украины – Западноукраинская Народная Республика (Галичина, Буковина, Венгерская Русь) и Надднепрянская Великая Украина. Осуществились вековечные мечты, которыми жили и за которые умирали лучшие сыновья Украины. Отныне есть единая независимая Украинская Народная Республика», – говорилось в зачитанном на Софийской площади Киева универсале.
Объединить украинские территории и украинцев в одну страну мечтали многие гетьманы разных эпох. Земли нынешней Украины долгие годы были поделены между разными государствами: Российской империей, Польшей, Австро-Венгрией и Румынией. «Акт Злуки» 1919 года был большим историческим событием для всех украинцев.
***
В 2021-м часть Украины снова находится под оккупацией. Но война когда-то закончится. Рано или поздно агрессор падет, а Донбасс и Крым вернутся под украинскую юрисдикцию. И вот тут мы столкнемся с новой проблемой – как научиться жить вместе. Как вместе сделать новый День соборности.
Его не будет, пока в массовом сознании преобладают такие примеры, как с Алексеем Лобовым. Футболисту устроили травлю и растоптали дважды за полгода – сначала после подписания контракта с «Полесьем», а затем с «Оболонью». Некоторые сайты не стеснялись бомбить по полной программе, используя в своих заголовках слова «зрада», «предатель». В комментариях их посыл тут же подхватывали болельщики, выливая на Лобова тонны грязи.
Он родился и вырос в Алчевске. Ему было всего 16 лет, когда началась война с Россией. Его родители не уехали из города – семья Алексея осталась жить в небольшом промышленном городке на Луганщине, а ребенок продолжил заниматься футболом в академии «Стали».
Таких примеров – не только связанных с футболом, а и с любой другой деятельностью – сотни и тысячи. Но есть общие черты.
Футбол стал работой для Лобова. Алексей жил и работал в оккупации, а не работал на оккупационную администрацию. Чувствуете разницу? Он мог учиться в ПТУ, а потом работать водителем троллейбуса или шахтером, продавать молоко в супермаркете или быть слесарем – это такая же работа, как и футбол. Самое главное – Лобов, как и простой шахтер, не работал на оккупационный режим и не убивал людей. Жил мирной жизнью, насколько это вообще возможно.
Правильно ли осуждать кого-либо за то, что он не выехал из Донбасса и не покинул оккупационные территории? Ведь так были вынуждены поступить сотни тысяч людей. Большая часть из них – украинцы. И мы теперь должны отказаться от этих людей? В чем тогда смысл войны – мы воюем только за квадратные километры земли или за наших людей?
В начале ХХ века такой вопрос не стоял – УНР и ЗНР объединялись в порыве украинского единства, мечты об отдельном государстве. В нашей современной истории есть агрессор, отделивший часть наших земель, и это несколько другой угол обзора на ситуацию. Но ведь и тогда, и сейчас, основной целью воссоединения территорий Украины является не только земля, но и люди. Нужно принимать ошибки других. В ином случае мы сами провоцируем своими действиями отдаление момента воссоединения и даем повод думать, что ситуация Лобова – один из примеров проявления гражданской войны. Хотя тут же за сочетание «гражданская война» готовы разрывать оппонента в клочья.
В Донецке, Луганске и Севастополе есть масса людей, которые мечтают о Дне освобождения и Дне соборности. Но заявить об этом они не могут – цензура, угрозы.
Одна из ключевых особенностей человека – он умеет приспосабливаться к любым внешним факторам. Жизнь в оккупации не замерла. Там все так же в семьях рождаются дети, затем идут в садик и школу, учатся в институтах. Мирные жители работают на предприятиях. И ждут окончания войны. Войны, которую развязал агрессор, и в которой люди оказались заложниками.
Но человек ищет там, где лучше. Студенты ежегодно выезжают в Киев, Львов, Одессу или Харьков, чтобы поступать в университеты. Не остаются в оккупации, получая фейковые дипломы, не едут к агрессору за образованием, а выбирают Украину. Ситуация Лобова – аналогичный выбор. Ведь он обучался футболу в родном Алчевске, а работать приехал в Украину.
Можно сколько угодно говорить, что спортсмен – публичная личность, пример для подрастающего поколения и с него в обществе спрос выше, чем с любого другого гражданина. Только пример Лобова невозможно поставить в один ряд с решениями Ракицкого, Ордеца или Селезнева. Лобов не ездил на заработки, он жил и работал в родном городе. Мы же не будем осуждать школьного учителя за то, что он жил в Алчевске и учил детей биологии?
Простой семье покинуть родной дом и выехать из оккупации намного сложнее, чем кажется на самом деле. Особенно если у тебя нет родственников в других городах Украины и личных сбережений на первое время. С такими проблемами столкнулась не только семья Лобовых, но и сотни тысяч переселенцев, которые были вынуждены переехать.
Много ли у нас тех, кто выехал легко, без каких-либо трудностей? Нет, в том числе много и тех, кто вернулся в итоге домой, не сумев найти себя в новой обстановке.
А теперь представьте, сколько людей осталось там, в оккупации, так и не сумев найти возможности для кардинального изменения своей жизни. Не потому, что не захотели, а потому, что не смогли. И целое поколение детей выросло за эти семь лет по ту сторону фронта в таких условиях. И все они живут, занимаются спортом в самых разных секциях, в том числе и футболом. Они ведь тоже граждане Украины, с такими же правами, как и у тех, чей дом не зацепила война.
Рано или поздно спортсмены, которые сейчас там растут, будут ассимилированы в украинском обществе. Как и простые люди, которые долгие годы были в заложниках. Мы должны перестать отождествлять всех, кто живет в оккупации, с оккупантами. Иначе во всем этом семилетнем противостоянии с агрессором нет никакого смысла, а второй День соборности мы будем еще очень долго ждать.
