Альтависта. В память о лучшем игроке в истории чемпионата Украины

У каждого человека есть какие-то приметы, маркеры, если угодно, которые возвращают его к лучшим моментам юности. Ко времени, когда трава кажется зеленее, а горы вокруг вполне сворачиваемы – нужно только захотеть. Это может быть песня, книга, бренд, реклама, но чаще всего такими маркерами становятся другие люди. Примеры для подражания – или отрицания, кумиры и ненавистные персонажи, то, что ты любишь или ненавидишь, проявители эмоций – лакмусовая книга памяти.

Когда делаешь обобщения уровня «лучший в истории» всегда есть риск, что все дело в той самой эмоциональной привязанности, идущей от «трава была зеленее». Однако в случае с Белькевичем риск ошибиться минимальный. Не больше, чем у был у него самого при исполнении знаменитых самонаводящихся передач. За прошедшие 23 чемпионата страны (и начавшийся 24-й) можно было видеть сотни хороших футболистов, десятки отличных, единицы гениальных – таких, чтобы творили не на тренировках, где каждый король, а на матче, все равно какого уровня. И даже среди этих единиц конкурентов у Белькевича немного. Говорят, природа не терпит пустоты, но в нашем футболе ее хватает. Прежде всего в головах.

В 23 чемпионатах Украины были сотни хороших футболистов, десятки отличных, единицы гениальных. И даже среди этих единиц конкурентов у Белькевича немного

Кто-то, как Леоненко, быстро утрачивал интерес к игре, поддаваясь соблазнам жизни. «Таков человек» написал когда-то Ницше, которому с его концепцией сверхчеловека наверняка был бы отвратителен наш футбол (да и насчет нынешнего немецкого есть вопросы). Ты можешь более-менее удачно совмещать радости жизни и умение зарабатывать на них, но чрезмерное увлечение первыми неизменно приволит к спаду во втором и приводит закономерной точке. Кого-то – к падению из окна в Ужгороде, кого-то, если повезет, – к месту в составе «Хайдука». Расходящиеся тропки отличаются между собой лишь по наполнению пути из пункта Бед в пункт Ад, концовка всегда одна и та же.

Кто-то проводил свои лучшие годы вне Украины. Мы никогда не будем знать наверняка, чего добилось бы киевское «Динамо», останься в его составе хотя бы до смерти Лобановского связка Шевченко – Ребров. Но предполагать можем – и, кажется, ничем хорошим бы это не закончилось ни для клуба, ни для самих игроков. Уйти вовремя, осознав, что на новый уровень ты можешь выйти лишь за границей – тоже искусство. Те, кто ходил на футбол во времена последней великой команды, созданной Лобановским, помнят, что тогда будущего обладателя «Золотого мяча» часто критиковали за неумение реализовывать созданные моменты. Научился бы он относиться к ним так бережно, как в Италии с ее удивительной философией минимализма в футболе, умения цепляться за каждый шанс? Уверен, что нет. Более того, риск очутиться в болоте гниения в конце 90-х был не меньше, чем 15 лет спустя. Мы не увидели Шевченко на пике в Украине – и слава богу. Пользуясь случаем, передаю привет Евгению Коноплянке.

Кто-то становился жертвой мысли, лаконично сформулированной Есениным: большое видится на расстояньи. Лишь после отъезда Тимощука в Санкт-Петербург стало окончательно ясно, что вообще-то этот парень хорош не только в клубных пресс-релизах. Процесс роста из человека, который по общему мнению способен лишь отдавать передачи на десять метров, в игрока европейского уровня оказался не таким заметным из-за многолетнего служения «Шахтеру». Кстати, та же беда, как кажется, мешает в должной степени оценить карьеру Шовковского, которую мы видели от и до – со всеми неизбежными прорывами на первый план ошибок и огрехов, которые заносились в книжечку словенских цветов флага. Что имеем – не храним.

Мы никогда не будем знать наверняка, чего добилось бы «Динамо», останься в его составе хотя бы до смерти Лобановского связка Шевченко – Ребров

Есть еще легионеры, прежде всего Срна и Фернандиньо. Но первый при всех заслугах перед клубом не соперник Белькевичу по человеческим качествам на поле. Игрок, которого боготворят свои болельщики, но ненавидят чужие, – случай не редкий, но отодвигающий Дарио в «просто» члены символической исторической сборной чемпионата Украины. (Да простит меня Олег Лужный). Что до бразильца, то при всем восхищении его игрой, умениями, вокруг которых Луческу смог выстроить игру лучшей команды в истории «Шахтера», его блеск всегда оттенялся сознанием того, что для Ферны чемпионат Украины всего лишь трамплин для прыжка в более статусный клуб. В этом нет ничего плохого. Просто есть такое ощущение, что лучший игрок в истории чемпионата должен быть патриотом не только своего клуба, но и турнира, где выступает. Это, конечно, шаг в сторону метафизики – но кто сказал, что можно четко прописать критерии, по которым выбирают лучших? И не только в футболе: спросите Ди Каприо про «Оскар» или пересмотрите список лауреатов Нобелевской премии по литературе в поисках фамилий «Толстой» или «Борхес».

Уехал бы Белькевич за границу, поступи в «Динамо» действительно достойное приглашение? Были ли они вообще? Ответ на второй вопрос почти наверняка «да», на первый – скорее, «нет». Понятие лояльности клубу, простой человеческой благодарности постепенно тускнеет, что в Украине, что в Европе. Белькевич помнил, что в Киев он попал с клеймом «дисквалифицирован за допинг», когда перспектива отъезда в Европу лучшего игрока чемпионата Белоруссии фактически накрылась медным тазом. В этой ситуации переезд в Украину выглядел шансом начать все сначала. Да, в первые годы при Сабо он чаще наблюдал за игрой со скамейки запасных, но тут, скорее, приходится говорить об уровне Йожефа Йожевича-тренера. Сабо – тренер-предтеча Блохина, хороший мотиватор, уместный в сборной, но чрезмерно давящий на игроков клубный специалист. Да, в отличие от Олега Владимировича он брал золотые медали чемпионата, но в 90-х, чтобы оставить «Динамо» без них, надо было сильно постараться.

Белькевичу было все равно, кто противостоит ему и кто бегает за «Динамо» впереди в атаке

Не удивительно, что Белькевич заиграл уже при Лобановском. Поначалу тоже в основном со скамейки – слишком хорош был в то время Калитвинцев. Но когда тот ушел, то оказалось, что отряд не заметил потери бойца. Лобановскому тоже понадобилось время, чтобы понять, что на Белькевича при всей его хрупкости можно положиться. Белорус нередко оставался в запасе уже по тактическим причинам – чтобы можно было гарантированно усилить игру. Он менял Кардаша, футболиста работящего, но в «Динамо» так толком и не заигравшего – и киевляне обретали свой лучший вид. Белькевичу было все равно, кто противостоит ему и кто бегает впереди в атаке. Были это Ребров и Шевченко – отлично, Шацких и Деметрадзе – пускай. Для человека, который даже из Мелащенко с Идахором делал результативных нападающих (хоть и с ограниченным сроком годности) трудности перевода мяча вперед были несущественными.

Пик Белькевича выпал на пятилетку с 1999 по 2004 годы – время, когда «Динамо» как клуб постепенно стало позволять догонять себя зубастым парням из Донецка. Слово «клуб» в предыдущем предложении не случайно: в смысле командной игры наличие такого мастера как Белькевич все еще позволяло «Динамо» оставаться на полкорпуса впереди. Болельщик «Динамо» всегда мог рассчитывать, что такой человек отдаст за игру четыре-пять передач, после которых не забьет лишь особо одаренный человек. Кстати, сам Белькевич признавался, что внешне неторопливый стиль бега ему отчасти помогал – на самом же деле он всегда входил в число лидеров «Динамо» по скорости, что на 30-, что на 100-метровке. В этом плане его если можно сравнить с кем-то, то с игравшим тогда же Бергкампом. Такие игроки превращают игру команды из арифметической, где итог формируется сложение лучших качеств игроков, в алгебраическую – где происходит их умножение. Увы, разница при сравнении вне поля заметна – Деннису возле стадиона «Арсенала» установлен памятник, для Валентина «Динамо» не смогло организовать даже достойное прощание с футболом. Ах, да – последним тренером белоруса в Киеве был все тот же Сабо. Какое совпадение.

Даже если и так, то не украинский ли футбол, который Белькевич знал очень хорошо, привел его к преждевременному концу

Жанр траурной колонки подразумевает идеализацию героя, но не зря «Бэтмен» Нолана лучше «Бэтмена» Шумахера. Одноцветный, одномерный мир скучен – и неправдив. На родине Белькевича часто критиковали: и за ту давнюю историю с допингом, и за то, что в сборной якобы выкладывается меньше, чем в клубе. Пик обвинений пришелся на время после ключевой игры отбора ЧМ-2002, когда тренер сборной Малофеев фактически обвинил Белькевича с Хацкевичем в сдаче матча сборной Украины. Кто-то был недоволен женитьбой Валентина на певице Седоковой, из-за чего он якобы стал меньше времени уделять футболу. Тут и там слышалось, что после окончания карьеры он не слишком соблюдал режим, даже руководя молодежной командой «Динамо». Но даже если и так, давайте задумаемся: не украинский ли футбол, который Белькевич знал очень хорошо, вел его по этому пути? Когда в клубной школе мелькают десятки фамилий, знакомых по украинской политике, когда подставы по возрасту знакомы каждой команде с детства, когда кого-то надо держать в составе, потому что его родители важны для руководства «Динамо», когда те, кто хоть на что-то способны, ежедневно подвергаются искусам ночной жизни Киева – кого можно получить на выходе для команды, которая должна стать последней ступенькой-трамплином в «Динамо»? Уж точно не нового Белькевича. Тут любой пригорюнится.

В «Динамо» нередко любят напоминать, что в этом клубе уж точно помнят о своих корнях, помнят тех, кто приносил медали клубу и приводил тысячи болельщиков на стадион. Но когда слишком долго стоишь на плечах гигантов, всегда есть риск, что они не выдержат. Напряжение принципиально иное, будь ты игрок или тренер – неважно. Важно, что ты выделяешься умением видеть ситуацию на поле и вне его иначе, чем обычные люди, можешь различать оттенки серости. И риск преждевременного срыва лишь возрастает, чем выше ты подымаешься. Это плата за наличие другой точки зрения, вида сверху, в общем – альтависты.

В этом году такое жаркое лето...