Огорчение временем. Каким парнем был Максим Белый
Николай Кизилов вспоминает об игроке, который точно попал бы в заявку на Евро-2016.
Николай Кизилов вспоминает об игроке, который точно попал бы в заявку на Евро-2016.
День, когда дата дня твоего рождения совпадает с возрастом, бывает только раз в жизни. Это одновременно круто и сакрально. В свои 17 лет я целые сутки писал стихи и думал о грядущих вступительных экзаменах. Проснулся утром с обидой на себя, так как надо было придумать что-то поинтересней. Максиму Белому сегодня исполнилось бы 27. Будь он жив, вряд ли в этот день занимался самокопанием и прочей ерундой. На носу – чемпионат Европы, куда бы он точно поехал.
В Дании в 2011-м наша молодежка провалилась по всем статьям. Тогда крутыми были только испанцы. Чехов и, тем более, сонных англичан можно было проходить. Но то ли Яковенко перегрузил ребят, то ли они в себя до конца не поверили, вышло так, что, кроме гола Белого и удаления Гармаша, и вспомнить нечего. Только один эпизод, когда Максим не забил лучший мяч турнира, закидывая носком мяч в дальний угол чешских ворот. Чуть промахнулся.
За год до того Евро я впервые увидел Белого. Дело было в Конче-Заспе, куда приехал делать интервью с Ракицким. Ярослав тогда только закрепился в составе «Шахтера» и получил новый, существенно улучшенный контракт. По пути с поля, где у молодежки был спарринг (Ярмоленко, тогда еще нефутболист, удивил всех десять человек, сидевших на трибунах, бахнув в девятку с 25 метров), защитник рассказывал о том, как начинал играть в футбол, спрашивал, кто такой Том Хаддлстоун и матерился из-за неправильной статистики, которую я ему подсунул. Кто-то шедший позади нас крикнул: эй, Рак, расскажи, что киевские девушки самые красивые. Ярик развернулся и смачно выругался: «Иди на..., чтобы я тебя не видел». Потом, посмотрев на мои округлившиеся глаза, добавил: «Все нормально, это Белый, мы давно дружим, и живем в одной комнате».
Тогда я подумал, что Максим – очередной парень из структуры «Шахтера», арендованный «Зарей». В его досье залез лишь после того, как он положил классную банку «Динамо». Удивился, что сам он из Новомосковска, где находится база Днепра, но идти все-равно решил в академию Донецка (дружба с Ракицким там началась). Откуда его в придачу ко всему еще и выперли. В одном из этих клубов он мог оказаться если не после сезона 10/11, то после следующего. Потому что Белый был в порядке, котировался на уровне Ярмоленко и Коноплянки. 10 очков по системе «гол+пас» в довернидубовской «Заре» – признак класса, играла тогда команда явно грустнее, чем сейчас.
После сенсационной (тогда это еще не было мэйнстримом) победы над «Днепром» газета «Команда», где я тогда работал, признала Белого игроком тура. Меня попросили сделать с ним интервью. Говорили с ним тогда о многом, но особенно запомнилось то, что к 22 годам жена родила ему двух сыновей. Одного из них зовут Максим. Мы смеялись, мол, надо его в «Зарю», тогда там будет трое Максимов Белых. А еще футболист хотел сыграть на Евро-2012.
Свой последний матч Белый провел спустя три месяца после того разговора. Затем внезапно пропал с радаров, клубное руководство темнило, пока не призналось в том, что у парня опухоль головного мозга. Летом 2012 Луганск принимал Суперкубок Украины. На следующий день после матча мне рассказали, что дела очень плохи. О футболе хавбеку точно можно забыть, и будет хорошо, если он выживет, потому как в этом случае даже израильские онкологи бессильны. «Хорошо» так и не случилось, Максим умер.
Легко рассуждать, когда кто-то просрал свою карьеру, приятно упрекнуть кого-то в употреблении допинга, алчности или предательстве. Трудно вспоминать о личностях, которым не дали себя проявить по максимуму, которые остались в прошлом и не попали с нами в очередной вояж Земли вокруг Солнца, чье стремление к подвигам наказали статикой длинною в вечность.
Мораль здесь одна – цените свое сейчас и не заблуждайтесь в том, что времени еще навалом. Оно имеет свойство огорчать.
