Не спрашивай, говори. Как Майкл Сэм создал прецедент

Майкл Сэм мог уйти на будущем драфте в середине первого раунда. Это три гарантированных миллиона. Возможно – в первой десятке. Его перспективы были чуть хуже, чем у Мэнтай Те’о до того, как лайнбекер «Нотр-Дама» поведал самую странную историю спорта со времен проклятья Бейба Рута.

До вечера воскресенья Сэм был 90-м в рейтинге проспектов НФЛ. После – 160.

Мало кто борется за права так, как американцы. После войны за независимость, отмены рабства и первой поправки, им стало все равно, чем именно характеризуется борьба. За права ввести закон в Оклахоме, разрешающий собакам собираться в группы на частной собственности, они будут бороться так же, как за права женщин голосовать. Или за право афроамериканца играть в футбол (первый черный квотербеквыиграл Супербоул только в 1988). Или за права любых других меньшинств. Нет разницы. Это хорошая новость для Майкла Сэма, первого открытого гея, который может попасть в НФЛ.

Американцы любят сопереживать. Особенно красивым историям. Поэтому «Невидимая сторона» могла взять «Оскар», а «Побег из Шоушенка» пересматривают сто раз. Все знают концовку. Самый рейтинговый матч США по хоккею, чудо на льду-1980, до сих пор при повторах на NBC получает рейтинги выше, чем любое «живое» дерби НХЛ. Поэтому Майкл Сэм получил «тонны» одобрительных отзывов. От владельцев команд, звезд поп-индустрии, до Барака Обамы, чей лозунг «Change» после драфта-2014 можно вешать на дверь НФЛ.

 До вечера воскресенья Сэм был 90-м в рейтинге. После – 160 Ретвит

Журналисты, аналитики, субъекты НФЛ, NCAA и всего сверхполиткорректного американского спорта сделали хэштеги «Сэм» – «мужество» синонимами. «Это смелое решение», владелец «Нью-Йорк Джайнтс». «Решение – достойное мужчины», Питер Кинг, Sports Illustrated. «Мои поздравления», Барак Обама, президент.

Нечто похожее мы видели в прошлом году, когда «камминг-аут» совершил игрок НБА Джейсон Коллинз. Коллинза приняли и одобрили, однако для Сэма это ничего не значит. НБА не настолько физически контактная лига (как НФЛ), в НБА защитникам не платят за умышленные травмы игрокам соперника, им не скармливают на обед «сырое мясо», тыча в фото условного Пейтона с приказом «фас». Коллинз не был молод. Он был заслуженный ветеран с состоявшейся карьерой. Ему было нечего терять. Майклу Сэму 24 года, и он бы никогда не рассказал о своей ориентации, если бы не залог обстоятельств (в истории мирового спорта не более 10 атлетов открыто заявляли о своей ориентации).

«Мои поздравления», Барак Обама Ретвит

Одноклубники по университету «Миссури» знали о так называемых «проблемах» Сэма весь 2013 год. Это срок, о котором точно говорят журналисты The Washington Post, добавляя, что возможно и больше.

Слух, о том, что Сэм – гей, нарастал как грозовое облако на протяжении сезона. Он не был подтвержден, не был опровергнут. В NCAA последних лет хватало скандалов и без этого (Патерно, Те’о, автографы Мэнзела – каждый год, как новая часть про «Что вы сделали прошлым летом), но Сэма не оставляли в покое. Журналисты давили. Адвокат давил.

Уэйд Дэвис, нынешний консультант Сэма, в прошлом профессиональный защитник НФЛ, рассказавший о своей ориентации лишь после завершения карьеры: «Рано или поздно ему бы пришлось сказать». Слух слишком велик. И Сэм дотянул до предела.

В конце февраля открывается NFL Combine, где талантливые проспекты будут показывать свои возможности перед рекрутами НФЛ, и помимо этого – отвечать на вопросы. Прямой вопрос – «Ты гей?», влетит в Сэма, как бронебойный сэк в квотербека (к слову Майкл в прошлом сезоне сделал 11,5 сэков). За возможность такого вопроса американцы и бились за первую поправку.

Рано или поздно Сэму бы пришлось сказать 

«Он не мог подставить бренд», написал Питер Кинг. НФЛ – место, где корпоративное встречается с откровенным. С нравственным, с тем из чего потом делают «30:30» для ESPN. И «проблема Сэма» была на сломе этой встречи, её нельзя было скрыть (весь университет знал) – «или-или», Майк.

После похвал и пожеланий, после того, на чем можно сделать голоса в либеральных штатах – для Сэма наступит время войти в раздевалку. Ту самую, где оборону «кормят мясом». Его физические возможности на поле («Миссури» с Сэмом выиграли Коттон-боул с сезоном 12-2) уступят место физике за пределом.

У Джеки Робинсона, первого черного бейсболиста в MLB, был менеджер-мессия Брайн Рикки, который отшивал каждого, кто указывал Робинсону на то, что ресторан, как и бейсбол, для белых.

Игрок-гей был в «Вашингтон Редскинс» Винса Ломбарди, и Винс говорил – «будешь сомневаться в его мужестве – будешь иметь дело со мной» (к слову, до сих пор неизвестно имя того футболиста). У всех тех, над кем висела угроза дискриминации – были сильные «раздевалки». Такие как у Сэма в «Миссури», готовые поддержать, или скрыть.

Будет ли такая в НФЛ?

«Лучше бы ты молчал», Патрик Клейтон, игрок «Нового Орлеана»

Когда выяснилось, что подружки Мэнтай Те’о не существует, и он, вероятно, самый странный человек в мире – его первый раунд драфта быстро стал вторым. Когда он прибыл в лагерь «Сан-Диего», «Чарджерс» отвели Мэнтая в отдельный кабинет, где обсуждали не тактику защиты, а стратегию СМИ касательно вопроса Ленай Кекуи. Всем плевать на мотив Те’о – но это важно для бренда «Чарджерс». Все нацелено на успех команды – на любом фронте: на поле (поэтому офис защищает Те’о – с ним проще выиграть), в СМИ (поэтому он говорит как по бумажке).

Кто выберет Сэма (последние 7 защитников из конференции SEC уходили в первом раунде) в стране, где 27 штатов радикально запрещают однополые браки, а еще 4 запрещают частично? Кто возьмет его, когда уляжется волна похвал, возможных сценариев от HBO и серий интервью? Лучше бы владелец «Джайнтс» сказал, что «мы берем тебя в первом раунде», чем – «молодец, что гей».

–Он мог рассчитывать на первый раунд. Теперь – 5-ый, 6-ой. Но у меня есть опасения – что его вообще не возьмут в НФЛ, – Питер Кинг, Sports Illustrated.

Кто выберет Сэма, когда уляжется волна похвал? 

В НФЛ и раньше были футболисты с ориентацией не такой, как у остальных игроков, об этом говорили с конца 70-х – но за эти годы никто не мог публично объявить об этом во время или перед началом карьеры. Сказав об ориентации, он бы стал тем белым, кто входит в черный бар, говоря «Налей-ка, ниггер» (помните, что друзья Аллена Айверсона сделали в боулинге, когда кто-то сказал «слово на n»? Айверсону дали за это 5 лет). 

Заявление Сэма сталкивает две любимые сферы времяпровождения американцев: главный спорт с консервативной силовой природой – и отстаивание свобод. И, похоже, силовая природа пока не готова к пересечению.

Сейчас Сэм разводит руками: «Я просто хочу играть в футбол. Поставьте против меня игрока, которого я не смогу остановить – и я отвечу на все вопросы». Но Сэм рискует ответить за свою конференцию. Не потому что он где-то ошибся или соврал – потому что эта лига, лига слов Ричарда Шермана, отмашки Майкла Крабтри, поступков Аарона Эрнандеса, использования любых слабостей в качестве преимуществ – не только не готова к таким словам, но и, кажется, создана быть выше или ниже (нужное подчеркнуть) общественной борьбы за права Майкла Сэма. И пересечься с ней может лишь на словах, твитах, интервью и всем том, что заканчивается с разметкой газона.