«Играй в финале Кубка Чемпионов или твоя карьера будет закончена»

Это был один из немногих случаев, когда я получил бонус за проигрыш. Один из ... или единичный

Именно так вспоминает тот финал игрок мадридского "Реала" Висенте Дель Боске. Это может показаться немыслимым сегодня и это нелегко принять, но поездка "Реала" в Париж на финал Кубка Чемпионов в мае 1981 года была заведомо проигрышной.  Настолько, что даже после поражения, игрокам выплатили бонус в 525 000 песет каждому. Само попадание в финал было огромным успехом. Тот розыгрыш Кубка Чемпионов, в финале которого Мадрид не был с 1966 года, просто уплыл от Мадрида, в отличие от нашего соперника, который играл уже 3-й финал за последние 5 лет.

Соперником "Реала" в ту ночь будет тем же, что и в эту среду, и этого соперника следует опасаться. Тренер "Реала", Вуядин Бошков, конечно же боялся их, что могло быть одной из причин поражения в финале. Кенни Далглиш, сверкая глазами, с невозмутимым видом сказал: "Ну, вот и хорошо. Будем надеяться, что то же самое произойдёт на этой неделе". Висенте Дель Боске, нынешний тренер сборной Испании, игравший в центре полузащиты "Реала": "Тренер поставил нас на службу "Ливерпулю". Всё, что он делал, он делал для противодействия "Ливерпулю" и это не сработало".

Это была эпоха, которую один из игроков "Реала" назвал "серой": они были очень успешны внутри страны, выиграв лигу в 1975, '76, '78, '79 и 1980 годов, но в Европе не добились ничего. Наличие Мариано Гарсия Ремона, Рафаэль Гарсия Кортеса, Антонио Гарсия Навахаса и Анхель Гарсия Переса придавало им прозвище "Мадрид Гарсия".

Это был титул, который cочетался с "aprecio у desprecio" - любовью и презрением

Эффектность мадридского "Реала" была обеспечена подписанием Лори Каннингема, вингера "Вест Бромвича", который за 180 миллионов песет (£ 995 000) в 1979 году перешёл в Мадрид. Как вспоминает один из запасных игроков, защитник Исидоро Сан Хосе:

В Мадриде все были борцы, Лори был импровизация

На самом деле, в команде было много талантов: Карлос Сантильяна и Хуанито были великолепной атакующей связкой, Ули Штилике играл в центре поля, а рядом с ним располагался Дель Боске с элегантными движениями и умными передачами. Но Бошков, казалось, не доверял талантам. Во всяком случае против "Ливерпуля". За месяц до этого "Реал" готовился праздновать чемпионство на поле "Вальядолида", когда гол за 15 секунд до конца матча принёс титул "Реал Сосьедаду", и некоторые игроки утверждают, что этот страх передался им и в финале Кубка Европы.

Травмы конечно же были одной из составляющих этого поражения. Отсутствие Гарсия Ремона означало выход в старте Агустина Родригеса, который сыграл в воротах, Рикардо Гальего только сняли гипс и он был на трибунах, Ули Штилике играл, несмотря на больное колено, а Лори Каннингем, который сломал палец на ноге в ноябре 1980 года также не был готов. Но, как и Штилике, он бы сыграл в любом случае.

Решение о включении Каннингема в стартовом составе было возможно самой большой ошибкой. Он не полностью оправился от травмы. Все, что он сыграл до этого - 45 минут в матче "благодарности" Хосе Мартинеса Санчеса "Пирри" за неделю до этого. Поговорите с его товарищами по команде и все скажу единогласно - Каннингем не был готов. Его не было в полуфинале против "Интера", но казалось Бошков был одержим идеей выпустить его в Париже. 

Бошков считал, что Ливерпуль будет в ужасе от Каннингема. В одном из докладов он писал о нём как "большой надежде Мадрида", и сам Каннингем заявил, что они "беспокоятся о моём появлением - они знают, что я быстр и с хорошим ударом". Политическое давление может также быть одной из причин. В преддверии финала, Каннингемку позвонил директор клуба. Он не был уверен в готовности игроков; другие же не были уверены в форме Каннингема, вопрошая к самым пессимистичным прогнозам и болевому порогу.

Для Каннингема, которому уже исполнилось 25 лет, давление было большим и только усиливалось. Директор поставил жёсткое условие: игра в финале или карьера здесь будет окончена.

Каннингем заявил, что он чувствовал себя "нормально", но по-прежнему чувствовал боль и его палец был еще неподвижен, а для человека, для которого подвижность была необходима, это просто разрушало его. Игрок, про которого Рон Аткинсон однажды сказал:

Он может бегать по снегу, не оставляя следов,

на самом деле мог едва бегать. Он не чувствовал себя хорошо. То, что он был вынужден играть смущало его настолько, насколько и его товарищей по команде. Он описал это как "ужасающе".

Что касается боязни Ливерпуля, то этого не было. Они редко казались обеспокоенными, но единственное, что их смущало - еда. "Ливерпуль" остановился в центре Парижа и вообще не покидал отель "Меридиан". Они пришли с единственным планом - "пришёл, победил, ушёл" и со своим багажом: банками с запечёными бобами и плитками шоколада. "Мы не доверяем зарубежной еде, и это удивительно, что мы не просидели в туалете в течение недели," вспоминает Алан Кеннеди. "Мы знали о Лори, но Боб Пейсли, тренер, никогда не беспокоился об этом. Он просто сказал: «Он быстр, он хитёр и в этом он весь". Ливерпуль никогда не беспокоился ни о ком из игроков соперника и редко что-либо планировал. Мы просто играли ".

Игроки Мадрида, стоя в тоннеле стадиона, были напуганы, в то время как рядом с ними игроки Ливерпуля, казалось были заняты, приклеивая клейкой лентой эмблемы Umbro на свои футболки, и по-видимому, не слишком были озабочены чем-то ещё. Испанцы просто смотрели на них. "У них был отличный коллектив: Терри Макдермотт, Грэм Сунесс, Кенни Далглиш, Кеннеди ... оба Кеннеди (Рэй и Алан)", вспоминает Висенте Дель Боске. Бошков думал также. Мадрид изменил все, чтобы попытаться бороться с "Ливерпулем". Хосе Антонио Камачо, позже тренер сборной Испании, но тогда жесткий защитник по прозвищу hacha brava ("топор"), должен был приклеиться к Грэму Сунессу, оставляя свою позицию в защитной четвёрке, чтобы занять место в полузащите, преследуя шотландца везде и пытаясь травмировать его в начале матча.

Мы решили эффективно сыграть с 10 мужиками, потеряв Камачо, но при этом, чтобы они потеряли Сунесса,

вспоминает Сантильяна. В частности, благодаря такому обмену, лучший шанс отличиться в игре был у Камачо, хотя Мадрид предпочел бы, чтобы этот шанс выпал кому-нибудь другому: "У меня не было ни одного удара" вспоминает Сантильяна, а у центрфорварда Камачо был. Но, получив его, он пробил мимо Рэя Клеменса и выше перекладины.

Это была в значительной степени единственная возможность Мадрида в этом ужасном финале, одним из худших на моей памяти. "Ливерпуль" не был хорош, но "Реал" был хуже. Это было некрасиво и сликом жестоко. Пересматривая этот финал, всё могло закончиться семь против семи. Хотя на самом деле было всего два предупреждения. Это также было скучно. Поле на Парк-де-Пренс было полно дырок и кочек, трава была длинной и сухой, игра в пас поистине ужасающей. Далглиш признает, что он едва вспоминает игру, но он прекрасно помнит поле:

Поле было плохим, а линии" говорит он. "Они скорее использовались для игры в регби или чего-то ещё???

Алан Кеннеди пожалуй был единственным игроком, которого Мадрид никак не отметил. "Как насчет Клеменса, нет?" Далглиш добавил: "Ну, Кеннеди был левым защитником ..." И не только. Как сказал сам Кеннеди: "Я не был самым хорошим игроком, и на самом деле я даже не ожидал, что буду играть - я сломал запястье при подготовке к игре"

На 81-й минуте, он бросился вперед для вбрасывания из аута: "Я чувствовал, что мы никогда не забьём, но я и не пытался забить. Я бежал, чтобы попытаться освободить свободное пространство для других игроков. Рэй бросил его мне. Я побежал в свободную зону, Гарсия Кортес бросил мне вызов и попытался вынести меня вместе с мячом. Агустин ушёл левее, думая, что я буду навешивать и ... Кеннеди смеется. Это кажется абсурдным даже сейчас.

Гарсия Кортес замахнулся и промахнулся мимо мяча. "Я не пытался фолить на нём; если бы сфолил, я бы увидел его полёт, но поле было в грязи и на нём были небольшие кучи мела, ранее они играли на нём в регби - и я промахнулся," говорит он сейчас.

Ошибка стоила ему дорого. Кеннеди просто пробежал мимо него и забил, продолжая свой бег к трибунам после гола. "Честно говоря, я не знал, как его праздновать. "Что ты делаешь?" сказал я себе. Тогда я подумал: "Не свистнул ли судья? Разве они отменят его? Разрешалось ли это? Дейстивтельно ли я забил?" Кеннеди продолжает:" Я не помню, чтобы там было большое празднование. После игры, зная Боба, он, вероятнее всего, сказал: "Хорошо, увидимся в июле".

В раздевалке Мадрида были слезы. Хуан Сантистебан был помощником главного тренера. "Было беспокойство и необходимость выиграть," говорит он.

Кубок Чемпионов - это единственное, что вы больше всего хотите в начале сезона и мы были очень близки. Они заслужили уважение даже за выход в финал, но, когда вы проигрываете, это как будто кто-то похитил его у Вас. Этот факт затмевает все остальное

Дель Боске настаивает, что, сам выход в финал, уже следует рассматривать как "успех" для команды, состоящей в основном из игроков молодёжной системы "Реала". Но все равно это больно. Позже Исидро описал это поражение как "самое большое разочарование в своей жизни", и он говорил за всех.

Клуб вознаградил игроков, но влияние было огромным. Мадрид не смог выиграть лигу на протяжении шести лет - худший показатель со времён ещё до Ди Стефановской эры, и они должны были ждать до 1998 года, чтобы вновь попасть в финал Кубка Европы, 32 года спустя их последнего успеха, чтобы наконец выиграть 7-й титул. Трофей, который ассоциируется с ними, вновь вренулся домой.

Финал 1981 года практически закончил карьеру Каннингема в Мадриде: он поиграл в четырех разных странах и в десяти разных клубах. Когда он перешёл в хихонский "Спортинг" на правах аренды в 1983 году, два года спустя, его спросили, может ли он вспомнить свою последнюю игру. "Финал Кубка Чемпионов?" предположил он, и он был был недалёк от истины.

Из-за череды травм и длительных восстановлений он сыграл всего три раза в лиге 1981/1982 годов. Сезон после этого, он не играл вообще: а с приходом с Джонни Метгода, который присоединился к Ули Штилике, второму разрешённому иностранному игроку, Каннингем даже не был включён в заявку.

Гарсия Кортес всегда чувствовал, что практически закончил свою карьеру в Мадриде. Этот удар никогда не был забыт. Его семья записала этот финал для него, и, когда он вернулся домой, он взял плёнку и просто выбросил её в окно.

Перевод статьи Сида Лоу (источник "The Observer", Sunday 19 October 2014)