Я прыгаю от счастья. Зарисовка

Я прыгаю и прыгаю, и, кажется, не могу остановиться. Я обливаю репортера шампанским, прямо из бутылки, не взбалтывая. Выливаю на него пенящуюся жидкость. Это эмоции. Мои. Тоже пенятся. Я снова прыгаю, подхватывает Ярмола. Его хриплый и надорванный клич-песня «Кампьйонэ» смешит. А еще – тупо, но хочу плакать. И слезы появляются на глазах раньше, чем Андрюха вручает многострадальный микрофон обратно многострадальному спикеру. Я моргаю, прыгаю выше и резвее, я цепляюсь за скользкое горлышко бутылки, будто так смогу сдержаться и не разреветься. Черт, а и вправду смогу.

Я шире улыбаюсь, подпевая общему вою. Плакать все равно хочется. За тот просранный момент. За незабитый пенальти. Я сорвался, опозорился. Я так боялся, почти знал, что сорвусь. Промажу. Потому и попросил бить первым, чтобы они успели исправить. А что перед толпой – извращенно облегчает тягучий стыд. Все видели, какой я? Истеричка, подставивший в самый важный момент. Нравится? Еще хотите, чтоб я остался? Кажется, одна слеза срывается. Виторину, дружище. Его плечо, за которое цепляюсь. Шквал позитива – такой заразительный и искренний, как он сам. И Джеремейн, так вовремя плеснувший шампанским мне по щекам. Тонкий соленый ручеек тут же погребен липким полусладким. Обнаруживаю свой подбородок на мокром чужом плече. Камера должна запечатлеть меня счастливым. И, черт, я очень убедителен.

Затишье. Оно настигает внезапно. Раздевалка превращается из жерла вулкана в горное озеро. Это выключает мысли. Облегчение обманчиво и длится минуту. Может, две. Я купаюсь в восторге Антунеша, в счастливом смехе Гусева и Сидорчука. А потом вижу его – Кубок. В руках Кравца. Артем просит сфотографировать, отходит, позирует на камеру, а за его спиной сидит Коваль. Тихо, скромно. Чуждо. Когда он вошел?

Вспышками обрушивается всё. Снова треклятый пенальти. Пятов. Кубок. Судья. Штрафной. Коваль за спиной Артема смотрит в ответ через камеру. Почему-то это важно сейчас. Его уход в аренду стал для меня первым звоночком, что нужно пересмотреть свои взгляды на киевскую команду. Здесь всё меняется, и за красивые глаза или португальскую прописку уже не ставят стопроцентно в основу. Пенальти. Ярость. Разочарование. Кубок в фокусе камеры, переключаю, чтобы стал четким Кравец. Чувство вины перед ребятами. Этот промах – как вишенка на торте моего персонально провального сезона. Как отражение всех порванных месяцев с тщедушными попытками сшить мятые лоскуты голами и самоотдачей. Неразборчивые очертания трибун и особо ярко – фигура в желтом. Шовковский. Перед ним втройне стыдно. Перед собой тоже, но я могу это игнорировать. Презрение к себе и ожидание того же от остальных.

Я давлю пальцем на экран. С третьего раза попадаю в значок камеры. Киваю, что нужен еще дубль. Экран гаснет, я, не отрываясь, смотрю мимо.

Воспоминания сжимают горло. Такие всепрощающие и поддерживающие объятия, в которые я почти упал, когда подошел к ребятам. Черт, они даже не винили меня. Некогда было. Вся борьба раскалялась впереди.

Крава, кажется, не впервые интересуется, готов ли снимок. Киваю, моргаю, смотрю на него. Зачем-то забираю тяжеленный Кубок и вижу, как Коваль неволей дергается. Хочет помочь удержать трофей? Я не так слаб, как он считает. Я не так слаб, как все считают. Я не так слаб. Я силен. Поняли?

Вихрь с фамилией на «Я» снова взвинчивает пространство. Момент для чего-то осмысленного упущен (и слава Богу), в моих руках – новая бутылка, но содержимое вновь отправляется не по прямому назначению. Я изведу этого мужика. Я заставлю всех пересматривать эти кадры. То есть… Мне же нужно выплеснуть безудержную эйфорию победы, а еще – реабилитироваться за непраздный движ после чемпионского матча.

«Кампьйонэ!!!» - продолжает орать голосом Ярмолы сознание, отпихивая со сцены внутреннюю панику. Я счастлив. У меня есть всё! Победа, да, такая сладкая, долгожданная! Заслуженная, черт возьми! Я молодец! Я смог! Я смог. И будущее озаряется мечтательной, оптимистической радугой ярче и ярче с каждым новым прыжком. С каждым танцевальным па-па-па. С каждым объятием моих товарищей. Друзей. Динамовцев. Я – к черту всё, вообще! – динамовец.

Поняли?

Визуализация для спора с автором: