Алексей Житник: «Прочитал в газете, что меня задрафтовал «Лос-Анджелес». Подумал, какая-то фигня, не может быть»
Поговорили с легендой нашего хоккея про НХЛ, «Сокол» и проблемы в Украине.
Ирина Козюпа пообщалась с уроженцем Киева, который сыграл больше 1000 матчей за «Лос-Анджелес Кингз», «Баффало» и другие клубы НХЛ.
«Взял два полотенца, подошел к ним и поздоровался: «Мистер Рейган». А он отвечает: «А, Soviet Union»
Алексей Житник удивил с самого начала. Олимпийский чемпион и дважды финалист Кубка Стэнли сразу согласился на интервью. А на встречу пришел с подарком – красивая книга-фотоальбом с главными моментами в карьере хоккеиста.
– Это еще покойный отец сделал, – говорит Алексей.
На одном из фото совсем молодой Житник в полотенце в раздевалке вместе с президентом США Рональдом Рейганом и его женой Нэнси.
– У многих есть фотография в пиджаке и галстучке, а игрока в полотенце рядом с президентом не часто можно увидеть. Я мылся в душе, а мне говорят: «Зи, иди сюда. Там президент пришел». Рейган жил в Лос-Анджелесе, после того как оставил пост президента, и заходил к нам на матчи.
Взял два полотенца, подошел к ним и поздоровался: «Мистер Рейган». А он отвечает: «А, Soviet Union». Именно Рейган стоял у штурвала развала СССР. А мы были одними из первых, кто уехал играть в НХЛ.
– Почему вас называли Зорро?
– В одном сезоне у меня было очень много удалений – играл высоко поднятой клюшкой. Если попадал в лицо и выступала кровь, то наказывали пятью минутами штрафа. И так у меня получилось в одном, втором матче, потом через игру еще кому-то что-то разбил. Тогда наш тренер-доктор говорит: «Ты как Зорро с саблей летаешь, но только без коня». Так оно и пошло. Ко всему у меня еще и фамилия на английском начинается на Z – Zhitnik. Мне даже майку сделали – мое лицо, черная маска и знак Z.
Нам тренеры говорили: «Если вы не выиграете, то выходного не будет, а если выиграете, то я приду на пресс-конференцию в желтом или оранжевом пиджаке». Когда мы побеждали, то тренеру приходилось выполнять условия пари. Было весело.
– Объясните, как можно было играть в одной команде с Уэйном Гретцки, а потом с Домиником Гашеком – и не выиграть Кубок Стэнли?
– Это командный вид спорта. Даже дойти до финала не так легко и не каждому это удается. Я играл в финале с ними обоими. Гретцки выиграл четыре Кубка Стэнли до того, как мы начали играть вместе. Гашек взял два трофея после своего перехода в «Детройт».
Было бы очень хорошо выиграть Кубок Стэнли. Но в то время у команд были разные условия, ведь еще не действовал потолок и пол зарплат. Были богатые, средние и бедные клубы. В «Лос-Анджелесе» у нас была звездная команда, но «Монреаль» – это Мекка хоккея. Там тоже были очень сильные хоккеисты. Мы проиграли серию 1:4, но боролись до конца – три матча уступили только в овертаймах.
Я очень доволен, что мне повезло играть с такими звездами. Я видел, как они готовятся, играют и как этот весь процесс происходит. Все думают, что это какие-то уникальные космические люди прилетели с другой планеты. А я с Гашеком прожил в поездках три или четыре года в одном номере. Мы с ним дружим и переписываемся. Он хочет баллотироваться в президенты Чехии. Обещал пригласить на свою инаугурацию.
Когда Гашека ввели в Зал Славы, то он приглашал всех ребят, с которыми играл. Как раз играли две его команды – «Баффало» и «Детройт». И на этом матче провели торжественное мероприятие. Для Чехии он выиграл Олимпиаду в 1998 году. Доминик Гашек – это величина для всего хоккейного мира, а в родной стране его знают все.
– Как вратарь мог выиграть Олимпиаду?
– Я играл с Гашеком 8 лет в одной команде. Он последним уходил со льда, просил игроков бросать ему. Были случаи, когда Доминик откладывал клюшку и говорил, чтобы ему бросали верхом, а он будет головой в шлеме отбивать шайбы. Он – человек-монстр. На Олимпиаде Чехия победила американцев и канадцев по буллитам. А в финале против сборной России он отыграл на ноль. Счет был всего 1:0 в пользу Чехии. Конечно, в команде были и другие хорошие хоккеисты – Яромир Ягр и Ричард Шмеглик. Почти вся сборная состояла из игроков НХЛ, но Гашек был центром всего.
Топовый вратарь – это один из самых высокооплачиваемых хоккеистов в каждой команде. Любой генеральный менеджер всегда скорее возьмет сильного голкипера, чем игрока другой позиции. Вратарь – это ядро, а защиту и нападение ты можешь варьировать. Но если у тебя нет хорошего вратаря в команде, то делать тебе нечего. Ты забросишь 5 шайб, а соперник – 6 или 8.
– Каким Гашек был соседом по комнате?
– Доминик старше меня на 7 лет. Он спокойный человек, но иногда мог быть очень эмоциональным. Что-то интересное или смешное в голову сейчас не приходит, а другое рассказать не могу.
Вратари – люди специфические и своеобразные. Для них очень важна концентрация. Допустим, я играл 25 минут за матч. Голкипер стоит 60 минут. Плюс, он играл за сезон очень много матчей – 60-65. Это очень большая физическая и моральная нагрузка. Нападающий ошибся – защитник поможет, защитник ошибся – вратарь поможет, вратарь ошибся – уже никто не поможет. Голкипер в хоккее – это последняя стена. Нужно быть морально устойчивым. Сегодня тебе забросили 5 шайб, а завтра опять игра. Нужно это все забить и выходить на игру с чистого листа.
Раньше была система – до 31 года в поездках мы жили по двое в номере. Потом ты уже мог выбирать живешь сам или с кем-то. Когда мне исполнился 31 год, то я жил один. И вратарям тогда сказали, что они могут селиться в номер одни в любом возрасте.
«Если бы вы увидели Гретцки на пляже в шортах, то вы бы даже не обратили на него внимания»
– Гретцки – реально величайший?
– Да. За нападающего говорят его результаты – он забил и отдал больше всех в истории хоккея. Вряд ли кто-то в ближайшем будущем к нему подберется. Он вышел на такой уровень, что забивал по 70-80 голов, отдавал по 150 передач за один сезон. Сейчас топовые игроки набирают только по 100-120 очков. Овечкин забивает по 50-55 голов за сезон. Это максимум. Цифры Гретцки в наше время просто недосягаемы.
Если бы вы увидели его на пляже в шортах, то вы бы даже не обратили на него внимания и не узнали в этом человека великого спортсмена. Обычный гражданин вышел позагорать. Все дело в голове и большом таланте. Играть с ним было одно удовольствие. И все вокруг него становились лучше. Играя с дядей Ваней в одной пятерке, ты не мог где-то там дать слабинку.
Все называли его мистер Уэйн или мистер Гретцки. А мы среди своих в разговоре говорили дядя Ваня. Он очень открытый человек. У него не было такого, что я – великий, а все остальные – подмастерья. Он ко всем относился с уважением. Мне очень повезло играть с ним.
О том, что меня задрафтовал «Лос-Анджелес», я прочитал в газете. Подумал, какая-то фигня. Наверное, кто-то ошибся, такого не может быть. Потом мне позвонил агент и сказал, что это правда. Я говорю: «Так там же Гретцки играет». У нас вообще была очень звездная команда.
Яри Курри теперь президент финского «Йокерита», Люк Робитайл – президент «Лос-Анджелес Кингз», а Роб Блейк – генеральный менеджер команды.
– Сегодня смотрела фильм «Молодая кровь», когда молодой хоккеист приходит в новую команду и там сначала над ним издеваются. Как прошла ваша адаптация в «Лос-Анджелесе»?
– Молодежь должна уважать ветеранов, но дедовщины у нас и близко не было. Наоборот, все помогали и советовали. Я, когда только приехал в команду, то первым ко мне подошел знакомиться как раз Гретцки.
Что касается английского языка, то я все понимал, но ничего не мог сказать. Я снимал дом с двумя канадцами, а в команде у меня не было ни одного русско- или украиноговорящего игрока, поэтому я должен был очень быстро адаптироваться. Мне и самому хотелось хоть как-то участвовать в социуме. Первые два-три месяца было тяжеловато, а потом начал читать местные газеты и смотреть телевидение.
– Ваш папа переживал, что большие парни могут сожрать худенького защитника, но вы не затерялись в новой лиге. Что помогло?
– В СССР был хороший чемпионат. К нам приезжали «Калгари Флэймз» и «Миннесота», которую «Сокол» победил со счетом 5:0. Я играл в этом выставочном матче.
Главное, чтобы ты был в душе большим. Если против тебя играют не по правилам или начинают гнобить, а ты за себя не постоишь, то у тебя будут проблемы. А если ты дашь ответку, то люди будут понимать, что к тебе лучше не лезть. Меня раз ударили, я это схавал, второй раз ударили, я тоже схавал, на третий раз я ответил. Ты можешь никого не атаковать, не обижать и не оскорблять, но за себя ты должен постоять. Так к тебе формируется уважение в лиге, все понимают, что ты не из отдела мягких игрушек. Это самое главное.
Ребята, которые не могли с этим справиться, быстро заканчивали с НХЛ и уезжали. Если ты не постоишь за себя, то забивать ты не будешь и даже в воротах не сможешь хорошо играть. За свое место надо бороться. Просто так его тебе никто не даст. Там, за углом, стоит очередь и ждет своего шанса.
Очень важна стабильность. Ты не можешь одну игру сыграть хорошо, а вторую – плохо. Тогда с тобой попрощаются.
– Это поэтому вы сыграли больше тысячи матчей в НХЛ?
– Если посчитать игры за всю мою профессиональную карьеру, то у меня где-то 1300-1400 игр. Если говорить об НХЛ, то там 1085 матчей.
Мне повезло – у меня была только одна операция. Переломы случались, но без хирургического вмешательства. Здоровье – очень важная часть спорта. Хоккей – контактная и силовая игра, у нас драки разрешены. Если ты бежишь на коньках, то это в два раза быстрее, чем на ногах. Да, у нас есть форма и защита, но все равно бывало так, что мало не покажется.
«По времени у меня никак не получалось играть за украинскую сборную»
– Русскоязычная Википедия пишет, что вы – советский и российский хоккеист украинского происхождения. Как вы себя сами идентифицируете?
– В Советском Союзе я отыграл до 91 года. В следующем году я уже был игроком НХЛ. По времени у меня никак не получалось играть за украинскую сборную. В НХЛ никого не отпускали – их не волнуют чемпионаты мира и Олимпийские игры. Лига направлена на зарабатывание денег.
Кроме того, была еще и спортивная составляющая. Если ты выступал за одну сборную, то нужно пройти четыре года карантина или приехать в Украину и играть здесь три года. Поэтому даже чисто юридически я не мог играть за украинскую сборную.
– На победной для сборной СНГ Олимпиаде-1992 у Виктора Тихонова спросили, за что играют хоккеисты, ведь СССР уже распался. Он ответил, что каждый за свой родной город. За что вы играли?
– Мы боролись только за победу, ведь второе место не считалось. В сборной СНГ были латыши, россияне, украинцы. Кроме меня, был еще Сергей Петренко из Харькова. Мы играли без эмблемы и гимна, но каждый представлял свое место. Я – воспитанник «Сокола», за который играл до 18 лет.
В 90-м году меня забрали в армию – в ЦСКА. Там без вариантов – или армия, или тюрьма. Когда совок распался, я вернулся и принял присягу украинской армии. Когда я уехал в «Лос-Анджелес», то компенсация за меня ушла именно «Соколу». У клубов был договор, в течение трех лет Киев получал определенную сумму. По моему, 250 или 300 тысяч долларов. Большие деньги на те времена.
– Болельщики всегда с теплотой вспоминают, как вы играли в Матче всех звезд НХЛ с украинским флагом. Как это получилось?
– Есть пословица, что родителей и родину не выбирают. Я же коренной киевлянин и я считаю, что Киев – самый лучший город. Я видел много красивых городов, но Киев для меня – номер один. Мне нравится здесь все.
А флаг – это элементарная процедура. В принципе, в Матче всех звезд ты больше представляешь свой клуб, но со временем начали идентифицировать игроков по национальности. Я участвовал в одном Матче всех звезд, где сборная европейцев играла против команды североамериканцев. У нас были шведы, финны, чехи, россияне, я и Дмитрий Христич. Это сейчас все обращают внимание на такие вещи, как флаг. А тогда такого не было.
Я считаю, что в идеале спорт должен быть вне политики. Когда только политики включаются в спорт, то все идет не так.
– Но на последних выборах президента США спорт очень активно топил против Трампа.
– Не думаю, что это очень сильно влияло. НБА, НХЛ – это все частные организации и большие корпорации. Они сами по себе, а единственная связь с государством – это налоги. Это святое. Ты должен платить налоги.
Ну и если ты выиграл Кубок Стэнли, то перед началом следующего сезона твою команду по традиции принимает президент США в Белом доме. Но опять же, – ты можешь не пойти, если не хочешь.
– Почему не пользуетесь соцсетями? Зеленскому они даже помогли стать президентом.
– Сейчас я открываю благотворительный фонд Алексея Житника «Хоккей». Он уже зарегистрирован. И там по-любому нужно подключать соцсети – фейсбук, инстаграм, твиттер. Что касается моего личного присутствия там, то я не любитель. Знаю, что многие люди жить не могут без фейсбука, постоянно сидят там и спорят друг с другом. Это немного не мое. У меня есть вайбер, WhatsApp и Telegram для общения. Этого хватает.
– В фильме «ЮКИ» удивило, что канадские дедушки даже в 80 лет играют в хоккей. Как часто вы сейчас выходите на лед?
– Стараюсь пару раз в неделю проводить тренировки. Также играю на выходных в Ночной хоккейной лиге, которая длится с октября по март. Плюс для себя спортом занимаюсь, чтобы не закисать.
А в Канаде, если ты не играешь в хоккей, – ты не канадец. На матчах канадских команд всегда sold out, сезонные билеты ты просто так не купишь. Их даже передают по наследству – от дедушки к сыну, а от сына к внуку. А когда рушили старые дворцы в Торонто или Монреале, то сиденья отдавали семьям, которые сидели на них 30-40 лет.
Как-то захожу в один дом, а там стоит деревянная скамья. Говорю: «А это что такое?» Мне объясняют, что это сиденья с монреальского стадиона, на котором еще бабушки и дедушки смотрели матчи. У них это как семейная реликвия.
В США хоккей – это спорт № 4, а в Канаде он на первом месте. Если ты хоккеист уровня НХЛ, то ты там царь и бог. С одной стороны, в Канаде офигенно играть, а с другой – очень сильное давление. Ты все время под увеличительным стеклом. Если ты пойдешь в ресторан, то тебя все узнают. А в век гаджетов и смартфонов все захотят не только автограф, но и селфи. Поэтому расслабиться можешь только дома.
Когда Гретцки приходит в ресторан, то к нему вообще может очередь выстроиться. Но ты представляешь не только свою команду, но и НХЛ в целом как корпорацию. Если сделаешь какой-то косяк, то навредишь не только клубу, но и нарушишь общие корпоративные правила лиги.
«Меня не допустили к выборам. Был всего один кандидат – вице-президент ФХУ»
– Реально ли иностранцу сделать карьеру в НХЛ как тренер или менеджер?
– Каким бы ты хорошим ни был, ты всегда будешь иностранцем. Там своих ребят хватает. Только в «Коламбусе» главный менеджер – финн. А среди тренеров нет ни одного европейца – все свои. Кто-то приходил на годик или полгодика, но долго не задерживался.
Если бы у меня сын пошел в хоккей, то я бы помогал его команде. Но он занимался борьбой, регби и играл в теннис. После завершения карьеры я пожил в Америке, пока дети выросли. Когда они поступили в университет, то стал больше времени проводить здесь. Сейчас сыну 23 года, а дочке – 21. Недавно летал к ним на месяц, а так большую часть времени я в Киеве.
– Многие хотят уехать в США или Европу, а вы, наоборот, вернулись в Украину. Почему?
– Даже когда я был действующим игроком, то всегда на четыре месяца приезжал домой. С мая по сентябрь я был в Киеве. Я не тот, кто уехал в США и вернулся через 25 лет. Дети тоже постоянно гостили у бабушек и дедушек. В этом марте они приезжали сюда на две недели.
Я уехал в Америку по контракту и могу сказать, что работать там в любой сфере непросто. Там колоссальная конкуренция. Если кто-то думает, что можно сесть в самолет, исполнить там иммигранта и жить на соцпособие, то такого не будет. Не знаю никого, кто бы говорил, что там легко. Никто тебя не пожалеет. Идет отбор, когда остаются сильные и средние, а слабые уходят.
На сегодняшний день я занимаюсь «Соколом». Но у меня есть желание помочь украинскому хоккею, чтобы его общий уровень поднимался, а наша сборная играла в топ-дивизионе и на Олимпиаде, как тогда в Солт-Лейк-Сити.
– Какие чувства у вас сейчас вызывает украинский хоккей – боль, гнев, жалость?
– Разочарование. Ребята, с которыми я еще играл 20 лет назад, закончили в 2010-12 годах. Они выступали на очень высоком уровне и занимали в своих командах ведущие роли – делали результат. После них – провал. Никто не подхватил смену поколений. Но это зависело не от детей, а от взрослых.
– Расскажите на пальцах, что за скандал с выборами президента ФХУ.
– Меня не допустили к этому процессу. Был всего один кандидат – вице-президент ФХУ Георгий Зубко. Выбирать было не из кого. Все прошло, как в сталинские времена – человека просто назначили. Я такого не ожидал. Это если говорить вкратце.
– Что дальше?
– Ждать следующих выборов еще четыре года нет смысла. Для хоккея – это очень много времени. У нас был круглый стол с министром спорта Украины Вадимом Гутцайтом. На встрече также были Анатолий Брезвин, Борис Колесников и другие представители клубов. Мы донесли руководству ФХУ наши предложения. Я не говорю, что это какой-то ультиматум, но надо двигаться вперед и много чего менять. Нужно, чтобы в управлении хоккеем в Украине принимали участие люди, которые вкладывают в него свои деньги.
На сегодняшний день украинский хоккей – это меценатский и социальный проект. Детский хоккей держится на плечах родителей. В последнее время также помогают коммунальные предприятия и городские власти. Но в основном все держится на фанатизме людей, которые любят хоккей. Я считаю, что они должны участвовать в процессе.
Также нужна стратегия развития хоккея от детского до профессионального, чтобы хоть как-то вылезти из этой ямы. Должна развиваться хоккейная инфраструктура. Если взять Киев, то 2,5 катка на 5-миллионный город – это очень мало. В Торонто 200 катков. Нам есть куда стремиться.
Если говорить о сборной Украины, то она играет в третьем по значимости дивизионе. Это не очень хороший показатель. Не хочу никого обидеть, но сейчас нас обыгрывают совсем не хоккейные страны. Наши ребята уезжают за границу и играют за сборные Венгрии и Румынии.
Пока только УХЛ движется в правильном направлении. В лиге сейчас играет 8 клубов. Надеемся, что в следующем году добавится еще несколько команд. Когда будет 10-12 участников, то уже можно о чем-то говорить, ведь конкуренция – это двигатель всего.
– Лига может приостановить чемпионат в знак протеста против результатов выборов?
– Такая информация звучала в прессе, но я не могу сейчас открыть всех деталей. Федерация знает, чего мы хотим, и должна принять взвешенное решение. Закрытый кружок по интересам – это неправильно. Мы же движемся в Европу, а не в Азию. И программа развития хоккея – это не две странички. Там очень много работы.
– Если новый президент ФХУ пригласит вас в свою команду, вы согласитесь?
– Звонка не было. Никогда никто ничего не предлагал. Меня просто не допустили к выборам. Не пойму, чего они там все боятся. Последние 16 лет был один кандидат – Анатолий Брезвин. Считаю, что чем больше мнений, то тем лучше для всех. Нужно менять структуру ФХУ, чтобы она занималась всем хоккеем.
– Почему федерация раньше не привлекала к работе известных хоккеистов, которые уже закончили играть и хотят развивать хоккей?
– Для меня это секрет. Если мне нужно решить юридические вопросы, то я обращаюсь к юристам. Если я строю дом, то тоже консультируюсь со специалистами. Никогда не занимаюсь тем, в чем не разбираюсь. Люди в ФХУ считают, что все знают и разбираются в хоккее, хотя никогда в него не играли. Может, только на коньках умеют стоять.
– Но тот же Зубко – воспитанник «Сокола».
– Все должны в детстве заниматься хоккеем. Я на баяне играл и борьбой занимался, но я же не говорю, что я баянист или борец. С Жаном Беленюком у меня посоревноваться не выйдет, ведь он – профессионал в своем деле.
– Давайте пофантазируем и представим, что вы – президент ФХУ. Ваши действия?
– Картошку из углей для кого-то я доставать не буду. Мечтаю, чтобы наша сборная играла в топовом дивизионе, в Украине был чемпионат высокого уровня, а к нам хотели ехать сильные игроки.
– Борис Колесников на чьей стороне в этой ситуации?
– Я не могу за него говорить, но он понимает, что надо лучше и хоккей должен подниматься на другой уровень. У него тоже стоит очень высокая планка и он переживает за нашу игру.
Надеюсь, что найду общий язык с Борисом Викторовичем. Он – локомотив украинского хоккея. Как ни крути, в футболе есть «Динамо» Суркиса и «Шахтер» Ахметова. Чем больше людей будет вовлечено в хоккей, тем всем будет лучше. Один Колесников – это хорошо. Но если было бы таких два или три человека, то это был бы большой толчок в развитии хоккея.
«Нам было стыдно. Многие говорили: «Что же вы, хоккеисты! А команды «Сокол» нет»
Алексей Житник, тренер «Сокола» Олег Шафаренко и Константин Симчук
– Возрождение «Сокола» – одна из позитивных историй украинского спорта в этом году. Какова ваша роль в этом?
– Вячеслав Завальнюк, Константин Симчук, Владислав Сирык – люди, которые подняли команду с руин. Я тоже какое-то участие принимал в этом процессе. Скажу честно – нам было стыдно. Многие говорили: «Что же вы, хоккеисты! А команды «Сокол» нет». Это как музыкант без барабана.
Сначала это должна была быть молодежная команда, но мы поняли, что можно немножко усилиться и конкурировать с топовыми клубами в УХЛ. Но мы еще в июле не могли на 100% быть уверены, что все получится. У нас даже льда не было, и мы не знали где будем кататься. Часть нашей детской школы тренируется на катке ВДНХ. А другая часть и первая команда «Сокола» занимается на АТЕК. Но что с ним будет в следующем году, мы и сами не знаем.
Спасибо большое городу за помощь. Без этого нам было бы очень тяжело. За счет городских властей был приобретен автобус для команды. Также частично идет финансирование от города. Еще когда Гутцайт работал в спортивном департаменте КГГА, то подставил нам плечо. Город также помогает «Ледяным волкам».
В планах – закончить реконструкцию «Авангарда». Это легендарное место, где воспитали очень много хоккеистов. Я там начинал в 1980 году. Мы хотим все сделать по стандартам IIHF, чтобы там могли проходить международные соревнования. Сейчас это может делать только Дворец спорта. Будем стараться в следующем году этот процесс доделать, чтобы у «Сокола» была своя ледовая арена. И опять же, ФХУ к этому никакого отношения не имеет. Только мешали и вставляли палки. Я лично приходил на эти совещания и видел, кто какие решения принимает.
– Вы скромно говорите о своей роли, но при этом вы – президент «Сокола».
– Кто чем мог, тем и помог. Да, я президент наблюдательного совета общественной организации «Сокол». Можно называть это как хотите: президент, директор, завхоз. Главное, что сегодня есть команда. Мы сильно вперед не смотрели, но пока мы идем на втором-третьем месте и боремся со всеми соперниками.
Я знаю, что «Сокол» может играть лучше. Есть куда стремиться – всегда нужно смотреть только на первое место.
– Вы упомянули помощь команде от городских властей. Кличко – красавчик?
– Мне еще не посчастливилось встретиться с Виталиком. Понятно, я знаю, кто он. Надеюсь, он слышал про меня. Хотя у нас и разные виды спорта. Да, город помогает – и школе, и первой команде «Сокола». Хотелось бы, чтобы «Авангард» удалось достроить и отремонтировать. Там можно и дополнительный каток построить – места и оборудования хватает.
– А как же обещанная мэром спортивная арена-трансформер?
– Киев без современной спортивной арены на 15 тысяч – это недоработка. По каким-то субъективным и объективным причинам у нас есть только Дворец спорта, который сейчас на карантине. Да и раньше там какие-то ярмарки проводили и секты выступали. А это же спортивная инфраструктура.
Я играл в Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке. В 12 там идет цирковое представление, а в 5 часов у нас уже игра против «Рейнджерс». Или в час баскетбольный матч, а в 7 вечера уже хоккей. Это самый занятый спортивный дворец в мире.
Кто построит в Киеве такой зал, тот войдет в историю. И не важно, что официально он будет называться, например, Дворец спорта «Киев». В народе все равно будут говорить, что это Дворец спорта Кличко, Колесникова или кого-то другого. У нас уже есть стеклянный мост Кличко. Тем более, что на это все равно пойдут деньги налогоплательщиков. Большой бизнес платит налоги. И даже любая бабушка или дедушка, которые платят налоги, участвуют во всех процессах в стране.
– Это правда, что украинских хоккеистов не хватает даже на восемь команд?
– По большему счету – да. Хотя на сайте ФХУ у нас есть 1700 профессиональных хоккеистов. В НХЛ их 600. Может, никто не знает, где они тренируются и играют.
Но я не считаю, что легионеры – это плохо. Я сам всю жизнь играл за границей. Даже когда был в Киеве, то у нас было много приезжих ребят. В Европе есть ограничения по легионерам. В НХЛ лимита нет вообще. Я играл в команде, где европейцев было больше, чем канадцев и американцев. Чем больше конкуренция, тем зрелищнее. Хоккей развивается и детям есть куда тянуться. Они увидят сильный чемпионат, а не первенство водокачки.
Если в Украине будут условия для прогресса, то наши ребята начнут возвращаться из той же Румынии, Польши, России и даже Канады и Америки.
– Какая страна может стать примером для Украины в плане развития хоккея?
– Изобретать колесо здесь не надо. Очень яркий пример Германии – за 10-15 лет они вышли на очень хороший уровень. Немецкие ребята уже играют в НХЛ на ведущих ролях. На Олимпиаде-2018 сборная Германии дошла до финала и могла даже выиграть. В Швейцарии три дивизиона. В Польше есть две лиги.
Но чтобы нам приблизиться к ним – работы столько, что мама не горюй. А если убрать из УХЛ легионеров, то уровень и качество очень сильно упадут. Поэтому иностранцы нужны. Со временем их число можно будет ограничить до 3-5 человек на команду. В футболе в «Динамо» и «Шахтере» играют легионеры. В этом ничего такого нет.
Фото: НХЛ, УХЛ, Главком
