Миф о романтиках. Почему Бразилия поставила победы на конвейер

Роберто Моралес вспоминает о том, как самая титулованная сборная мира шла к первой победе на чемпионатах мира – и развенчивает легенду о том, что Бразилия и научный подход к футболу несовместимы.

«Вы забьете нам сколько сможете, мы сколько захотим» – с этим девизом по преданию, переходящему из уст в уста, из десятилетия в десятилетия, в мировой футбол ворвалась Бразилия летом 1958 года. Команда Пеле, Гарринчи, Диди и еще кучи звезд создала культ почитания техники и культ любви к футболу страны созвездия Южного креста. С тех пор все, что футбольное из тех краев обязательно ассоциируется с трюками, импровизацией, фантазией.

Игроки же бразильские считаются исключительно технарями и позерами, пижонами, которым хитрая природа отсыпала при рождении таланта сверх всякой меры. Этим же обыватель объясняет и мировые триумфы «селесао», мол с такими мастерами любой бездарь станет чемпионом, а если не стал, то значит клинический идиот, а не тренер. Тезис о таланте, технике и разгильдяйстве я не буду оспаривать, хотя нюансы есть. Попробую опровергнуть миф о игре на чистой импровизации и достижении успехов исключительно благодаря великим мастерам, гениям. Более того, берусь утверждать, что сборная Бразилии первой в мире стала готовиться к мировым выступлениям настолько основательно, что еще пару десятилетий опережала всех остальных в этом компоненте гораздо больше, чем в технике.

Даже с Пеле и Гарринчей та команда могла не выиграть в Швеции, а вот могла ли без них вопрос открытый. Пусть это и звучит дико, но за пределами футбольного поля бразильцы отработали в 1958-м настолько серьезно, что вполне могли обойтись и без «Короля футбола» и без лучшего футболиста чемпионата 1962-го, наверное, и еще без ряда звезд. Чтобы объяснить, почему я покушаюсь на роль выдающихся мастеров в первом успехе «селесао», придется немного отступить во времени, проследить эволюцию бразильского футбольного мышления.

Висенте Феола – тренер первой «золотой» бразильской команды

Характер бразильцев соседи называют тропическим – быстрые смены настроения, вдохновение, радость и отчаяние всегда где-то рядом. Для современных жителей наибольшего государства Латинской Америки это уже не столь актуально, как лет 60-70 назад, но тенденция такая имеется. Отсюда и необязательность, разгильдяйство и прочие характеристики, явно противопоказанные тем, кто стремится к победе. Такой вот и была «селесао» в допотопные времена. Переломный момент наступил после краха на домашнем мундиале 1950-го. Великолепный состав отличный тренер, масса ожиданий и полный провал в финале (по регламенту его не было, но по сути он состоялся). Для всей истории страны это черная страница, одна только волна самоубийств после проигрыша уругвайцам дает представление о той пропасти разочарования в которую провалились большинство граждан.

1950-й сломал судьбы многих из сборной в особенности первого выдающегося бразильского наставника Флавио Косты. Однако при всей мрачности общей картины, именно тогда бразильцы впервые серьезно задумались о футбольной подготовке, как комплексном явлении. Уже в 1954-м году наставник Зезе Морейра повез в Швейцарию не артистов игры, а бойцов. Психологической закалкой занимался он сам и привлекал специалистов. Так же впервые основательно взялись за поиск базы для сборной, логистику пребывания команды и передвижения. По итогу команда вылетела в ¼ финала, уступив великолепным венграм, но дав им бой игровой и даже кулачный.

Cборная Бразилии первой стала готовиться к выступлениям настолько основательно, что опережала всех остальных в этом компоненте больше, чем в технике

На пути к шведскому триумфу сборная уже была настоящим НИИ по разработке рецепта успеха. Тренером команды в феврале победного года был назначен Висенте Феола, внешне толстячок-добрячок. Сами бразильцы и доныне старательно культивируют легенду о добродушном дяденьке, чьим главным достоинством было то, что великим мастерам он не мешал творить историю. Одна из баек гласит, что Феола мог во время товарняка сладко задремать на боевом посту, а проснувшись, начинал чудить с заменами. Смешной такой портрет тренера победителя выходит. Между тем забавный круглолицый Феола за два месяца, от первого сбора до старта чемпионата, произвел революцию в игре сборной, позже изменившую всю тактику мирового футбола.

Кто и когда первым опробовал и внедрил схему 4-2-4 спор вечный, а главное бессмысленный. Наработок таких хватало, но трендом и символом успеха таковая стала в Швеции 1958-го. Бразильцы честно говорят о авторстве идеи в их широтах Белы Гуттмана. Великий скиталец-космополит довел до логичного завершения те тенденции, которые уже вплотную подошли к 4-2-4 в исполнении великой венгерской сборной Пушкаша. Он сам в 1957-м поработал с базовой командой той сборной «Гонведом» и после южноамериканского турне остался в Бразилии, где принял «Сан Паулу». Тогда-то «кудесники мяча» и познакомились с передовыми наработками. Не забывая о Гуттмане, давайте оценим подвиг Феолы. Он, только придя в сборную, начинает резко перекраивать ее игру под схему, едва появившуюся в стране, по которой играет один клуб, максимум еще пару пытаются что-то из этого копировать. Игроки сразу же были поставлены перед фактом полного реформирования тактики, с первых тренировок у Феолы работала только новая расстановка, без гибридных вариантов.

Бела Гуттман за свою жизнь успел не только проклять «Бенфику», но и плодотворно поработать в Бразилии

Получалось, что почти всех футболистов следует быстренько взять да переучить играть по-новому. Из гуттмановского же «Сан-Паулу» на чемпионат поедут трое исполнителей, а сыграют двое, в финале ни одного. Не забываем, что ранее тамошние тренеры никогда не выступали с какими-либо серьезными новациями. Отмечу, что этот специалист взял в 1958-м сборную в без никаких гарантий того, что в Швецию повезет ее именно он. Многие и не скрывали поиска возможности со временем дать бразды правления более авторитетному человеку. Например, тому же Флавио Косте, у которого Висенте был помощником в 1950-м. Однако мрачные воспоминания о «Мараканасо» у мнительных бразилов перевесили – великого неудачника не позвали и оставили толстяка.

Зато тренеру Феоле ошибочно приписывают привлечение в национальную команду Пеле и Гарринчи. Дело даже не в том, что оба они дебютировали в сборной при иных наставниках, а Мане еще и в 1955-м. Просто, совсем юный Пеле уже был звездой «Сантоса» и его имя было у всех на слуху не менее года. Гарринча при Феоле вернулся в сборную, из которой был с кулуарным скандалом ранее выпровожен. Неуемный искатель приключений за год до чемпионата приехал на сборы «селесао» совсем разбитым физически. Медобследование определило – до такого состояния его довели нагрузки при недолеченом сифилисе. По-тихому Мане выпроводили. В 1958-м против включения его в сборную выступал только врач сборной, среди влиятельных деятелей конфедерации были лишь пассивные скептики, потому Феоле не стоило особого труда вернуть крайка «Ботафого» в национальную команду.

Гарринча приехал на сборы разбитым физически. До такого состояния его довели нагрузки при недолеченом сифилисе

Подготовку к чемпионату Бразилия с Феолой начала 2 апреля, некоторые игроки присоединились 6 числа. С тех пор, кроме выходных, шла беспрерывная работа «селесао»: тренировки, матчи, переезды. Тут возникла масса проблем. Одна из главных психологическая, долго тренироваться тамошний игрок без полноценных соревнований не может, он вянет без настоящей интриги, без страсти. От генеральной линии работать долго и кропотливо решили не отступать, зато очень серьезно взялись за психологическую подготовку. Психолог Жоао Карваляэс проводил тестирование постоянно, отмечал все перепады в настроении каждого сборника, старался установить, чем конкретно они вызваны. Ранее о работе с футболистами Карваляэс и подумать не мог, к чему ему, авторитетному и обеспеченному спецу в своем деле, нужны эти оборванцы, люди совсем из другого социального мира, нежели клиентура доктора Жоао. Именно этот фактор не раз влиял на его резкие оценки некоторых игроков.

Чаще всего вспоминаются истории о том, как психолог не доверял юному Пеле и вовсе забраковал моральную готовность к играм чемпионата Гарринчи. Первый эпизод еще раз дает понять, что любой научный подход, а Карвальяэса как специалиста уважали не только в Бразилии и футбольной среде, не есть догма. Тем более, что против Пеле он не возражал, скорее, сомневался. Его же история с Гарринчей отдельная песня. Начнем с того как индейцы (Мане наполовину таковой) воспринимают мир и насколько это укладывается в наше мировоззрение. Мягко говоря, очень разные взгляды. Карваляэс пытался просчитать своими методами человека с совершенно иными жизненными приоритетами, ценностями, мало схожими с общепринятыми. Еще у индейцев, не прошедших ассимиляцию городской общиной, четко работает стереотип – белым нельзя доверять никогда, порой это распространяется даже на близких людей, друзей, родственников. Добавьте выдающий пофигизм, иррациональное видение привычных нам вещей и получите сущий ужас психиатра.

Диди, массажист Марио Америко и Гарринча – охотники на привале

Карваляэс не ошибся, диагностировав у Гарринчи крайне низкий уровень умственных способностей, даже на фоне отнюдь не профессорских показателей его партнеров. Ошибся доктор, считая его бойцовские качества нулевыми. Хотя, может, не ошибся, а Мане специально корчил из себя Пьеро. Этот товарищ любил валять дурака в любых ситуациях, кроме игровых. Осечки с указанными звездами Карваляэс компенсировал тем, что отстаивал кандидатуры Загало и Зито, как основных игроков. Даже ветераны Нилтон Сантос и Диди, настоявшие на привлечении Пеле и Гарринчи на матч против СССР, работу психолога оценили высоко. И Пеле на него был не в обиде. Поработать во имя бразильского футбола доктора уговорил Пауло Машадо де Карвальо, этакий директор сборной, миллионер, меценат, организатор и просто патриот. Естественно авторитетному психологу заплатили сполна. Кроме работы Карваляэса для психологической разгрузки стали приглашать в лагерь сборной разных известных артистов, музыкантов, устраивали вечеринки и эстрадные выступления в закрытом виде.

Очень много для успеха сборной сделал доктор команды Илтон Гослинг. Кроме множества позитивных отзывов о его прямой работе, отмечу, что еще в конце 1957-го Гослинг проехался по всем городам, где предстояло сыграть сборной и тем, которые она могла посетить в случае выхода в плей-офф. Везде были выбраны оптимальные места базирования. По его рекомендации определились с лагерем сборной, а еще доктор собрал массу сведения о летней погоде в городах чемпионата мира. Именно при помощи Гослинга и тренера по физподготовке Пауло Амарала Феола еще в апреле расписал почасово все тренировки в Швеции, до окончания группового турнира, на стадию плей-офф набросали приблизительный план. По настоянию Амарала и с одобрения Гослинга решили прибыть на чемпионат ближе к старту, хотя руководители делегации склонялись к раннему приезду.

В 1958-м бразильцы не только явили миру россыпь звезд, игру вдохновения и схему 4-2-4. Они провели невиданную ранее подготовительную кампанию

Кстати о Пауло Амарале. От людей аналогичной профессии в других сборных и клубах он отличался тем, что сам был очень даже толковым футболистом «Фламенго» и «Ботафого», действовал в полузащите, был мастером позиционной игры. Тем удивительней его послеигровое увлечение физической подготовкой, которую он возвел в ранг главнейших факторов успеха. В штабе сборной он оказался единственным бывшим футболистом, потому имел большое влияние. Со временем Амарал будет главным тренером известных клубов не только в Бразилии («Ювентус», например), но и поработает со сборной Парагвая. Этот дяденька достоин отдельной заметки, которую обязательно напишу вскорости. Часто в истории той сборной упоминается новаторство в виде привлечения стоматолога Марио Триго. Было и такое. Выходцы из бедноты, игроки сборной в детстве о зубном порошке (время пасты еще не настало) и щетке не знали, потому соответствующие проблемы у них периодически возникали. Только не стоит думать, что Триго ездил с командой только ради пломбирования или удаления зубов. Он еще считался отличным анестезиологом, а начинал и вовсе терапевтом. Так что Гослинг получил очень качественного помощника.

К тренировкам сборной в начале апреля приступили 31 футболист. Затем были проведены три этапа отсеивания. Сыграли пять контрольных игр между разными составами «селесао» и пять официальных товарняков. Далее последовал перелет в Италию и еще два поединка с местными клубами, перелет в Стокгольм. Все это время Пауло Машадо де Карвальо был со сборной, следил за ее обеспечением ее всем необходимым и контролировал выполнение планов подготовки. Да, функционер, не специалист держал в узде тренерский штаб. Это в итоге пошло только на пользу, не было замечено всегдашних бразильских проколов (забыли, сделаем потом). Так же глава сборной отсек попытки давить на штаб разных футбольных воротил, особенно при формировании состава. Сам Машадо де Кавальо значился в когорте «Сан Пауло», потому был отлично знаком с новациями Гуттмана. Оттого и поддержал Феолу, принесшего эти же идеи в сборную. А вот игроков родного клуба за уши в национальную команду не тянул. Поехавшие на Мундиалья де Сорди, Дино Сани и Мауро все полноценные знаменитости бразильского футбола.

Пеле с партнерами в Швеции в 1958-м

Также сеу Пауло не давал никому из специалистов выйти за рамки ему отведенных полномочий, что произойдет в 1966 при том же Феоле и закончится провалом. Заслуги первого менеджера сборной бразильцы оценят по заслугам. При жизни его будут называть «Маршал Победы», а после смерти его именем нарекут стадион «Сан Пауло». Получается, что в 1958-м году бразильцы не только явили миру россыпь звезд, игру вдохновения и схему 4-2-4. Они провели невиданную ранее подготовительную кампанию, с привлечением узкопрофильных специалистов, новых подходов в работе с командой. Те самые ребята «забейте сколько сможете, а мы забьем сколько захотим» в Швеции носились на поле ничем не хуже признанных мастеров скоростной игры британцев (Англия и Уэльс) или сборной СССР, тоже делавшей ставку на физику. А вот забивать сопернику они позволили только в полуфинале, по тем результативным временам – невероятный для мировых чемпионатов показатель.

Дисциплины и силы у сборной Феолы-Машадо было никак не меньше чем таланта. Такой же основательный подход был свойственнее всем следующим командам Бразилии на Мундиалях. Случались склоки, были проблемы с игроками, но только в 1974-м команда провалилась физически. В других ситуациях ей не хватало для успеха чего угодно, только не мощи. Зато показателен еще один эпизод – летом 1993-го, когда выход на чемпионат еще не был гарантирован, бразильцы отправили в США три группы физиотерапевтов и футболистов любителей. В разных городах чемпионата, в течении месяца были собраны сведения о влиянии стабильно высоких физических нагрузок на организм приезжего спортсмена в разных климатических зонах. Пусть в памяти болельщиков останутся Пеле, Гарринча, Тостао, Ривелино, Ромарио, Бебето, Роналдо и Ривалдо. Все они творили свои победы с помощью десятков теневых героев, превративших подготовку сборной к большим турнирам в настоящую науку. А началось все чуть более 56 лет назад.