Роман Долидзе: «Не воспринимаю весь русский народ своим врагом. Лишь тех, кто отправляет солдат в Украину и Грузию»
Откровенное интервью бойца UFC.
Откровенное интервью бойца UFC Андрею Сенькиву – о любви к Украине, разнице между Одессой и Батуми, целях драться в клетке и политике.
Роман Долидзе – грузино-украинский боец, звезда промоушена WWFC. Он пришел в ММА только в 28 – до этого занимался футболом и другими единоборствами. Сейчас ему 31, он идет по карьере без поражений. В январе 2019-го он подписал контракт с UFC на четыре боя. Но в октагоне так и не появился – сначала помешала проблема с российской визой, а потом – допинг. Спортсмен отбывает годичную дисквалификацию.
«Даже не осознавал, насколько зарплата футболиста нормальная по сравнению с другими работами»
– Как попали в спорт?
– Сначала занимался футболом, был вратарем, играл в Турции профессионально. Но отдал предпочтение учебе. Приехал в Одессу, только там преподавали на русском языке. Я должен был учиться в Москве, но был 2008-й год, шла война между Грузией и Россией. И ничуть не жалею о своем решении. Все, что имею в жизни, благодаря Украине. Считаю ее второй Родиной.
– Почему с футболом не получилось?
– Я играл в командах высшей лиги Турции, но за дубли «Трабзонспора» и «Анкарагюджю». Меня отдавали в аренду во вторую лигу, чтобы набирался игрового опыта. Турция – очень футбольная страна, даже в маленьких городах очень любят футбола. Это очень большая часть жизни людей. Мне было мало лет, чтобы думать о всей жизни, но выбрал путь образования. Хотя получал нормальную зарплату. Даже не осознавал, насколько это нормальная зарплата по сравнению с другими работами.
В Турции тоже получал образование. На базу приходили преподаватели, больше нечего было делать. Но выбрал образование, не знаю, чем руководствуясь. Честно.
– Как вы попали в чемпионат Турции?
– Я приехал на просмотр. Было очень много ребят со всего мира. В основном – турки, которые жили в Европе. Даже был турок с Австралии. Но я ничего, кроме футбола, не делал. Фактически не выезжал с базы, это был сложный период, хотя футбол и был смыслом жизнью. Профессиональные футболисты живут совсем по-другому, чем остальные. А я был парнем со школы, мне было 16 лет и я жил на базе.
Но всю жизнь понимал важность образование и интеллектуального развития. Вообще не вижу всю свою жизнь в спорте. Есть более привлекательные стороны в других аспектах жизни. Спорт – этап в жизни. Это получается, скоро у меня будут бои в главной организации мира. Но это не главная цель в жизни.
– А что главное?
– Моя история, которую оставлю после себя. Моя фамилия. Она не должна заканчиваться на спортивных достижениях. Мне важно быть полезным обществу, делать социальные проекты, не думать только о себе.
– Счастливы тем, чем сейчас занимаетесь?
– Счастлив, что могу делать то, чем приношу пользу не только себе. Это делает счастливым. Могу создавать историю и трансформировать это в что-то качественно другое и новое после спорта.
– Каким вы видите свое будущее через 5 лет?
– Во всем, что я делаю, хочу быть лучше. Как минимум – стараться. Не понимаю человека, который не стремится забраться на вершину горы. Я стремлюсь быть чемпионом. И вижу себя чемпионом. Вопрос только во времени.
«Смешанные единоборства – очень агрессивный вид спорта. Со временем он канет в лету. По сути мы бьем друг друга и говорим, что это хорошо»
– У вас не было страха, чтобы драться?
– Согласен, что это очень агрессивный вид спорта. Со временем он канет в лету. Современный мир прогрессирует. Не думаю, что пропаганда агрессии – хорошо. Детям же нравится. А по сути, что мы делаем – бьем друг друга и говорим, что это хорошо. Народ должен пройти определенные этапы, чтобы прийти к этому.
Всю жизнь занимался спортом – футболом, а потом борьбой. И мне предложили подраться с одним французом. Всегда был готов к вызовам. В моей голове отказаться – это испугаться. И согласился. Очень понравилось. Сколько всего выиграл в борьбе, а столько отзывов не было. А тут выиграл один незначительный бой – всплеск.
– Как не бояться?
– Это идет с детства, когда преодолевал трудности. Их я наведался. Но не знаю универсального рецепта. Хочу, чтобы вы понимали. Сегодня это для меня лишь работа. Но когда были первые бои, были разные эмоции.
– Не переживаете, что со временем испытаете последствия нынешнего рода деятельности?
– Не переживаю, а уверен, что будут последствия. Профессиональный спорт редко бывает здоровым, а спортсмены легко отделываются. Я начал поздно, организм уже был окрепшим. Поэтому у меня больше шансов в этом плане, но определенную плату придется платить. Рано или поздно мы все стареем и умираем.
– Большинство единоборств напоминают гладиаторский бои. Согласны?
– Да, но более цивилизованная форма гладиаторских боев. Это шоу, бизнес и деньги. Мы должны быть реалистами. Я вижу и понимаю, почему Конор такой известный, хотя постоянно проигрывает. Людям нужно шоу, а бизнесменам нужны такие, как Конор. Такие, что могут устроить шоу, а не более талантливые, но которые не могут этого сделать. Если получится организовать бой МакГрегора и гольфиста, который принесет миллиард, они сделают это.
– Вы удивились, когда получили предложение от UFC?
– Удивляюсь, что люди падают, когда я их бью. Считаю, что моя ударная техника далека от совершенства. А оказалось, этого достаточно. Никто особо не прилагал усилий, чтобы я попал в UFC. Я сам не начинал переговоров. Все очень быстро произошло.
– В Украине известно о WWFC. Все ждали, когда боец отсюда попадет в UFC и мы поймем, насколько велика разница в уровне.
– Все зависит конкретно от спортсмена и его личного настроя. Очень много хороших бойцов. Я готов на своем примере это показать и обрадовать своих болельщиков.
- Что у вас за проблемы с допингом?
– Там, где я выступал, не было никакого контроля, вообще не проверяли, а в UFC очень много запретов. Я 5 лет принимал капли для носа, у меня хронический гайморит. Они были запрещены. Для меня это был шок. Не понимал, насколько это серьезно. USADA провело большое расследование, они приняли правильное решение и поняли, что это было неумышленно и давно до UFC. Это никак не могло повлиять на мои спортивные результаты. Поэтому дали такой маленький строк дисквалификации (1 год, – прим.Tribuna.com) вместо возможных четырех. Приятно, что в UFC не хотели разрывать контракт, а наоборот – помогали мне.
«Украина в десять раз больше Грузии по населению. Поэтому у нас более легче сделать реформы и привнести инновации»
– Вы уехали из Грузии в Украину, потому что началась война?
– Нет, это не связано. Но я был агрессивно настроенным молодым человеком, который сильно переживал эту ситуацию. Это сильно было по мне. Видел пикирующие самолеты, которые бомбили нефтебазы и города. Видел растерянных солдат, которые разбегались по сторонам. Людей, которые стояли в очереди на границе. Это было очень сложно время. Я воспринимал и видел мир по-другому. Все быстро успокоилось, как и началось. Война была недолгой.
– Почему выбрали Одессу и Украину?
– Только в Одессе можно было учиться на русском. Уже знал турецкий, но английский не так хорошо, как сейчас. Думал учиться в натовской школе в Турции, но почему-то не хотел быть военным. Поэтому учился на кораблестроителя в Одессе.
– Какой вы увидели Украину в 2008-м?
– Тогда впервые приехал в Украину. Был удивлен. Рос во дворе, где люди пели песни об этом городе: «Ах, Одесса, жемчужина о моря». Для меня это было сказочное место и сказочный город. Но мы понимаем, какие у нас здесь проблемы и социальные недочеты. Увидел сторону, которая не сходится с песнями, которые слышал в детстве. Это не то представление, которое было сформировано. Я люблю Украину и говорю это, потому что хочу, чтобы она улучшалась.
– Например?
– Представлял Одессу более современной и ухоженной. Есть несовременные старые города, но они аккуратные, ухоженные, чистенько. Если что-то рушится, грязь сразу убирают. А с этим повсюду в Украине проблемы. Это проблемы людей, которые нами правят. Надеюсь, будут позитивные сдвиги.
– Сталкивались с какой-нибудь дискриминацией?
– Считаю, что это очень сильно зависит от нас, приезжих. У меня никогда не было никаких проблем. Смело могу сказать, что во Львове не ущемлялся русский язык, или украинский – в Одессе. Всегда комфортно себя чувствовал в Украине. Но могу признаться, что очень много приезжих из Кавказа занимались здесь не очень правильными вещами, грабили или еще что-то. Из-за них у нас и портилось имя. Это было вполне оправдано. Своим примером старался показать другую нашу сторону.
– Чем Грузия лучше Украины прямо сейчас?
– Мне нравится прогресс, который сейчас есть в Грузии. Он возможен потому, что страна маленькая. Украина в десять раз больше по населению. Гораздо более легче сделать реформы и привнести инновации. Люблю горы и зелень, люблю дожди в Батуми. Этого мне не хватает в Одессе. Батуми более прогрессивный и более идущий вперед город, чем Одесса.
«Не верю, что есть хотя бы одна русская мама, которая хочет отправить своего сына воевать в другую страну ради чьих-то амбиций»
– Грузинские спортсмены открыто говорят о российской агрессии в Грузии, вы также это делали. Почему украинские спортсмены этого не делают?
– Не хочу как-то обличать украинских спортсменов. Но скажу о нас – мы любим свою Родину. Я чувствую долг перед ней. Когда подобные проблемы возникли в Украину, я тоже высказывался и говорил, что Украина – суверенное государство. В 21 веке споры не должны решаться силовыми методами, а люди страдать. Это касается и Грузии, и Украины.
– Почему не боитесь говорить это?
– Чувствую себя самодостаточным и уверенным в себе человеком, который может выражать свое мнение. Я прежде всего мужчина, а не спортсмен. Я ответственный за свою фамилию и свое слово. Мне важно мое мнение. Если считаю свое слово правильным, то обязан его высказать. Если буду бояться, то буду трусом.
– Грузины и украинцы – братья, потому что у них общая проблема?
– Больше скажу. украинцы, русские и грузины – братья. Не верю, что есть хотя бы одна русская мама, которая хочет отправить своего сына воевать в другую страну ради чьих-то амбиций. Не знаю ни одного русского человека, который хочет войны. Это ненормально. Неадеватные и нездравомыслящие люди хотят такого. Не воспринимаю весь русский народ своим врагом. Лишь тех людей, которые отправляют солдат в Украину и Грузию. Не воспринимаю политику правящей партии, которая этим занимается. Но не объединяю это во всю русскую нацию.
Я вырос в русском дворе, учился в русскоязычной школе. У нас были пограничные войска. Для детей офицеров были школы, последние годы учился там. Знаю, что эти люди по факту – захватчики моей страны. Но это люди, которые себе особо и не принадлежат, а выполняют приказы. Они – заложники ситуации, в которую попали. Не хочу никого оправдывать, все вольны уйти из работы, если не нравится. Но мог различить в них и другие человеческие качества. Не существует черного без белого и белого без черного. В каждом хорошем человеке есть что-то плохое, а в плохом – что-то хорошее.
– Как в этой ситуации не быть радикальным? Как держать себя в руках?
– Это очень большая социальная проблема сегодняшнего мира. Это отход от традиционных ценностей, истории, культурного наследия твоих предков, нежелания продолжить эту историю. Чтобы быть лучше, достаточно проколоть серьгу, покрасить волосы или ходить в одних трусах. Идет уход от догматов, которые шли испокон веков. В мужчинах всегда ценили мужественность, поступки. Сейчас людям важно быть особенными и все. Особенными не в том, чтобы предлагать миру что-то интересное, а привлекать внимание, получать больше лайков.
Поменялся вектор мира. Это влияет на людей. Они как стадо идут за каким-то ведущим человеком. Не думаю, что люди сами что-то решили. Показали по телевизору, кто-то рассказал и пошли. Если бы было свое мнение, то можно было сказать, что война – это плохо.
– Нужно спорить в этой ситуации?
– Можно говорить и спорить. Но если ты уверен в своем слове, тебе не нужно это доказывать. Ты говоришь: «Знаю, что я прав. Но не буду тебя убеждать в свой правоте. Думай, как желаешь, но меня убедить не сможешь».
– Этот ролик на грузинском ТВ – проявление радикализма или нормальная ситуация?
– Это недопустимо и крайне возмутительно для меня. Могу допустить, что господин, мягко говоря, Путин – нехороший человек. Но такими словами обзывать на центральном телевидении... Это же и дети смотрят. Не считаю, что надо подавать подобный пример. Надо воспитывать их более культурными методами, объяснять правильными словами. Можно больше проводить культурных мероприятий, чтобы в людях просыпалась исконно грузинская любовь к своей стране. Это вызовет у людей больше призывов защищать и стоять за свою страну. Может, у этого ведущего были хорошие намерения, но форма, в которой он это сделал, однозначно неприемлема.
– Согласны, что спортсмены должны высказываться обо всем важном, что происходит, с двух причин: они такие же члены общества, как и остальные; они рупоры, мнение которых важно многим людям?
– Не считаю себя спортсменом, который многое достиг. Но в последнее время чувствую, как грузины стоят за мной, моим словом, поддерживают меня. Не скажу, что спорт – самое важно в жизни. Но благодаря ему могу прославлять украинцев и грузин. Это очень важно. Я могу подавать пример. Чтобы люди не слушали вот таких ребят на телевидении, а слушали меня и стояли за правду совсем другими методами.
При этом спортсмены должны быть корректны и обдуманы. Правда еще в том, что не все спортсмены хорошо дружат с головой. Это суровая действительность. Можно сказать глупость и сделать еще хуже. В своем зале всегда объясняю ученикам, насколько важно образование. Чтобы не быть спортсменом, который, кроме спорта, ничего не видит в своей жизни.
– Понимаете, почему Усика любят в Украине, как спортсмена, и не понимают того, что он говорит?
– Он очень патриотически настроенный украинец и любящий свою страну человек. Он смелый, соглашается прославлять Украину в России и поднимать там украинский флаг. Он из Крыма и спокойно мог бы перекрасить себя в русский флаг. Не говорю, хорошо это или плохо, но мог. Люди не понимают его, потому что журналисты показывают его с той стороны, с которой им выгодно. Коверкают слова, показывают только половину из того, что он говорит. Его слова не несут тот контекст, который нам преподносят.
– То, что вам не открыли визу в Россию, связано с тем, что вы говорите?
– Мне не открыли визу потому, что не хватило времени. Для этого грузинам нужно полтора месяца. Это маразм и странно, но это так. Русские могут приезжать к нам без визы, а нам нужно время. Тем более, для рабочей визы. Странно – соседняя страна, а такие условия. Я же спортсмен.
– Как вы себя позиционируете?
– Я грузин, но у меня есть вид на жительство в Украине. Паспорт – не показатель, кто ты. Это юридический документ, который побуждает тебя существовать в конкретных рамках. Могу быть хоть с американским паспортом, но эта бумажка меня не изменит. Всегда буду грузином. Это не мешает мне любить Украину.
Фото: WWFC, страница Романа Долидзе в Twitter.
