Гари Линекер:«Если поставить мою команду 1990 года против любой современной команды, нас уничтожат»

 Ведущий ВВС и бывший форвард рассказывает Дональду Макрею из Guardian о том, как должен измениться ВАР, своих взглядах на Клоппа и Гвардиолу, «лжи» Брексита и о том, почему лицензионный сбор за телевидение должен быть добровольным.

Гари Линекер поразительно жизнерадостен на своей кухне. Он даже сделал нам куриный супчик. Зимним вечером это также вкусно, как успокаивающее. Мир снаружи может быть лихорадит, но здесь, в зажиточном Барнсе, удаленном от остального мира, все чувствуется более оптимистично.

Как наиболее высокооплачиваемый ведущий ВВС, кажется, что Гари Линекер изолирован от всех мировых бед и страданий. Также он является одним из наиболее политически откровенных и сочувствующих людей в британском спорте, и как человек, который остро критикует Брексит, он имеет полное право грустить, потому что Великая Британия покинет ЕС в пятницу (примечание: статья была опубликована 27 января).

Вместо этого, он принимает новую реальность, против которой он боролся на протяжении четырех лет.

 «Мне трудно это понять», говорит Линекер. «Но это уже решенный вопрос, поэтому я с этим смирился». Я не пишу об этом в Твиттере. Некоторые люди до сих пор продолжают, но я не собираюсь вам надоедать фразой "А я же вам говорил"».

Утешением выступает футбол и следующие 80 минут Линекер полностью вовлечен в разговор. Британия стала даже более изолированной, но она полностью в плену игры номер один. И едва ли имеет значение, что Юрген Клопп – немец, а Пеп Гвардиола из Каталонии, когда Линекер чествовал «невиданный ранее» футбол, в который последние несколько лет играли Ливерпуль и Сити.  Футбол, даже не смотря на все его беды, выглядит намного менее ограниченным, чем британская политика. Поэтому на этой неделе кажется уместным больше спросить у Линекера про Брексит.

«Я был расстроен даже не результатом. Сначала я думал, что референдум был справедливым и принял его результат – даже с учетом того что я ремейнер (примечание: от английского remain – остаться). Я расстроился больше, когда все узнали о всей той лжи, – про те 350 млн фунтов (примечание: приверженцы выхода из ЕС утверждали, что Британия платит эту сумму каждую неделю ЕС), или разные вещи про суверенитет, которые были полным бредом. Но компания от сторонников ЕС была слишком негативной. Очень хорошие программы ЕС по защите окружающей среды, защите прав трудящихся и свободе передвижения не были освещены. В итоге вышло очень много злобы и деления на своих и чужих».  Видит ли Гари Линекер какие-то преимущества в выходе из ЕС, после того как он по-новому принял Брексит? «Я надеюсь, что они будут, но пока я ничего не видел. Мы можем стать единой нацией и гордо размахивать флагом».

Когда Линекер начал говорить о игре, которую любит его уставшая улыбка сменилась лицом, полным удовольствия.

 «Сейчас мы наблюдаем футбол, невиданный ранее. На это есть много причин, но влияние Пепа и Клоппа очевидно. Между ними есть резкий контраст, но они оба захватывают дух. Они безусловно в топ пять тренеров, наверное, даже топ два в мировом футболе. Их разные стили добавляют соперничества. Они оба мне нравятся, но Клопп, наверное, более обаятельный. Это видно, что Пеп более напряжен в своих послематчевых интервью. Он невыносимый, тогда как Клопп может быть более шутливым. Я думаю, что мы увидели темную сторону Пепа».

«Но то, что сделал Гвардиола - это что-то особенное. Он был очень молодым тренером, когда возглавлял Барселону, но он все равно изменил их игроков. Конечно, они играли в футбол, основанный на философии Кройфа, - по которой я и Пеп играли вместе в Барсе. По ней нужно сделать поле настолько большим, насколько вы можете, когда вы с мячом, а потом уменьшить поле, когда вы без мяча. Клопп представил свой собственный стиль - его динамический высокооктановый прессинг. Благодаря этому у его игроков появилась вера в себя и хорошая физическая форма. То, что Клопп сделал в Дортмунде было выдающимся, а то, что он сделал в Ливерпуле, даже лучше. Очевидно, что он был вовлечен в подписание игроков - и это критически важно».

«Когда они купили Салаха, все думали: «Эммм... это должен быть нормальный трансфер».  Мане смотрелся хорошо в Саутгемптоне. Но могли ли мы подумать, что он настолько хорош? Хендерсон был в Ливерпуле уже давно и все говорили про него: «Ну... Ничего особенного».  Все наезжали на него. Сейчас люди понимают, что этот пацан чертовски хороший футболист и настоящий лидер. Все мы знаем, что Ван Дейк был хорош, но он играл за Селтик и Саутгемптон. Вейналдум пришел из Ньюкасла. Робертсон стоил немного и пришел из Халла. Трент (Александр-Арнольд) прошел через академию и будет лучше всех».

Трент-Александр Арнольд празднует победу Ливерпуля над Барселоной, которую гарантировал его быстрый розыгрыш углового. Фото: Том Дженкинс/The Guardian.

«Они купили много особенных игроков, особенно в переднюю линию. Но Трент особенный. Он один из тех игроков, за которыми я слежу в каждом матче. Когда я вижу три или четыре действия от него, я думаю «Боже мой!». Как в полуфинале Лиги Чемпионов против Барселоны с быстрым розыгрышем углового. Это было очень примечательно для молодого парня – иметь такую наглость и храбрость против одних из лучших игроков мира. Это могло бы выглядеть глупо, но он умный. Я брал у него интервью год назад у него дома. Он очень стеснительный и его легкий скаузский акцент может одурачить вас, но Трент очень умный».

Линекер рассказывает историю о том, как он проиграл в бильярд на кухне Александр-Арнольда.

«Казалось, что его жизнь зависит от этой игры. Я видел себя в нем. Это чувство соперничества. Но он такой странный. Благодаря этой встрече я узнал много о его характере».

Затмил ли Ливерпуль всех в этом сезоне? «Гениальность Ливерпуля сделала этот сезон интересным, даже с учетом того, что они могут выиграть чемпионат в марте, что весьма примечательно. Поэтому этот сезон очень увлекательный. Но следующий чемпионат выровняется, если Сити разберётся со своей зашитой».

Беспокоит ли его падение основных конкурентов Сити и Ливерпуля?

«Люди говорят: «Что случилось с Манчестер Юнайтед?» Но футбол цикличен и после Фергюссона в любом случае было бы тяжело. Тоже самое с Арсеналом. Когда вы теряете такую большую личность, которая оказывала такое большое влияние на жизнь клуба, то чтобы исправить все потребуется целая эпоха - десятилетие или около того. Футбольные болельщики не терпеливы. Но когда все опять станет лучше, это в самом деле хорошо. Иногда это хорошо страдать, чтобы потом смаковать лучшими моментами.

Юрген Клопп и Пеп Гвардиола. «Игроки растут у обоих тренеров, но я бы больше подошел Манчестер Сити», говорит Линекер. Фото: Кристоф Сташ /AFP/Getty Images.

У кого хотел бы играть Линекер - Гвардиолы или Клоппа? 

«Это прекрасный вопрос. Иногда я думаю, что у Клоппа, иногда – у Гвардиолы. Игроки растут у обоих тренеров, но я бы больше подошел Манчестер Сити. В Ливерпуле атакующая тройка часто опускается в полузащиту, а это не было моей сильной стороной. Я был больше нападающим, который играл на линии офсайда и врывался из глубины. Больше как Агуэро. Я бы забил чертовски много голов за Сити. Но я бы адаптировался в Ливерпуле. Я всегда считал, что контроль мяча – это трудно, но я напоминаю себе, что мы играли на хреновых полях.

Это единственная вещь, из-за которой я сейчас завидую. Игровые поля сейчас как стол для бильярда. Когда играл я, в сентябре поля начинали рваться на куски. Потом они становились тяжелыми. Они намерзали. Потом, когда они высыхали, они становились упругими. Иногда поле было большим вызовом, чем соперник. Мяч летит в тебя, а потом прыгает повсюду. Сейчас же это просто «бум-бум-бум». Это сделало игру намного лучше.

Еще ты не можешь больше кого-то просто так ударить. Представьте Месси в 80-тые. Его бы били как Марадону. Одна из вещей, которые я люблю в Месси, это то что он никогда не притворяется и всегда изо всех сил пытается устоять на ногах. Но если бы ты играл в восьмидесятых, это было бы тяжелее – тогда чтобы тебя удалили, нужно было нанести тяжкие телесные повреждения. Но многое поменялось в футболе. Стадионы стали лучше – красивыми и современными. И футбол до сих под любят. У футбола всегда были темные стороны, но сейчас он лучше, чем когда-либо».

Гари Линекер говорит: «У футбола всегда были темные стороны, но сейчас он лучше, чем когда-либо». Фото: Том Дженкинс/The Guardian.

Входит ли Ливерпуль Клоппа в топ команд, которые вы когда-либо видели?

«Несомненно. Также Ман Сити. Их цифры говорят про это. Игра эволюционировала, и если поставить мою команду из 1990 против любой современной команды, нас бы уничтожили. Но если бы у нас было время адаптироваться, лучших игроков, то тогда мы все равно были бы среди лучших сейчас».

Введение ВАР в этом сезоне было менее успешным. «Было понятно, что ВАР будет иметь проблемы на этапе становления» - говорит Линекер. «Но они были ограничены правилами – и правила определения офсайда меня очень раздражают Несколько недель назад я ходил в IFAB (примечание: International Football Association Board, Международный совет футбольных ассоциаций). Они были очень приветливы и хотели узнать мою точку зрения. Я сказал, что линию офсайда, нарисованную точками нужно убрать. Как только появляются голубые точки, возникают проблемы. Никто из нас не знает точно, где начинаются эти точки – это не понятно и очевидно, что это ошибка. Тоже самое с решениями главного арбитра при просмотре ВАР на поле.

«Я сказал им, что я думаю, что ВАР нужен. Судье на поле нужен помощник, который сидит возле всех тех мониторов. Он смотрит игру и не вмешивается, не вмешивается, а потом он говорит: «Друг, ты там постностью обос*ался. Ты должен это изменить, иначе ты будешь выглядеть как полный мудак». Это останавливает игру рукой как у Марадоны/Анри. Тупейшая ошибка. Для этого и нужен ВАР».

ВАР должен использоваться в таких случаях как игра рукой Анри против Ирландии, говорит Линекер, но не в пограничных ситуациях. Фото: Sky News/PA

В отличии от Питера Шилтона, интервью с которым недавно вышло на The Guardian, Линекер относится очень по-философски к руке Бога Марадоны на Чемпионате Мира 1986 года. «Эта история с Марадоной не волнует меня. И никогда не волновала. Он вышел сухим из воды. Я бы никогда не подумал, чтобы сделать такое, но некоторые аргентинские футболисты росли в тяжелейших условиях. Они были готовы сделать что угодно, чтобы победить.

Мне писали несколько человек из Аргентины, которые прочитав интервью с Питером Шилтоном, указывали что если бы тогда был ВАР, тогда бы Стива Ходжа удалили за то, что он ударил локтем в лицо Марадону. «Да. И магический гол Диего бы не случился, потому что Глена Ходдла удалили».

Линекер смеется. «Короче, если бы у нас был ВАР, счет бы был 1-0 в нашу пользу, и я бы забил победный гол. Счастливое время».

Этим летом исполнится 30 лет Чемпионату Мира в Италии, когда Линекер и сборная Англии вылетели из полуфинала после поражения Германии. «Я вспоминаю это с смесью радости, потому что мы были очень хороши, и чувства, что мы не показали себя полностью. Мы не всегда играли хорошо. Камерун играл блестяще в четвертьфинале. Они играли лучше нас большую часть матча, но Шилтс сделал три сейва мирового класса. Я забил два пенальти, и мы победили. Потом Германия. Я смотрел запись этого матча пару лет назад. Я не осознавал, что мы были настолько хороши. Мы были лучше».

Гари Линекер забивает в полуфинале чемпионата мира 1990 против Западной Германии. «Я не осознавал, что мы были настолько хороши. Мы были лучше», говорит он. Фото: Боб Томас/ Getty Images

«ЧМ в Италии стал поворотным пунктом для английского футбола. После Хилссборо, после трагедии на «Эйзель», после ужасного футбольного хулиганства 80-х, футбол больше не был просто спортом рабочего класса. Он стал национальным спортом для каждого. Женщины и средний класс стали интересоваться футболом. Реакция после 1986 года была особенной, но в 1990 году – Боже мой!»

Тот турнир продвинул Линекера к его роли на ВВС, где тоже со всех сторон одолевали проблемы. «ВВС – это то, чем я искренне увлечен. Я работаю с ними 25 лет. И я считаю, что ВВС, это то чем наша страна может гордиться.

Для ВВС это действительно сложно. Они задают тон, и соблюдать баланс – это сложно. И правые, и левые, жалуются как сумасшедшие, что ВВС являться предвзятым. Правда в том, что ВВС – это тысячи людей с разными политическими взглядами. Нельзя сказать, что ВВС полностью левые или полностью правые. Сейчас тяжелое время из-за Брексита и люди разделились на лагеря. Но ВВС имеет огромнейшее уважение по всему миру.

Лицензионный сбор – это наша фундаментальная проблема. Ты вынужден платить его, если ты хочешь смотреть телевизор, и поэтому это налог. Народ платит нам зарплаты, поэтому каждый человек платит. Я бы сделал этот платёж добровольным. Я говорил это уже давно, я бы сделал его добровольным. Я не знаю всех деталей, как бы это работало. Мы бы потеряли некоторых людей, но в тоже время мы бы подняли немного цену. Сейчас телевидение стоит как одна чашка кофе в неделю. Если вы заплатите эту сумму, вы можете помочь пожилым людям, или тем, кто не может себе это позволить».

Подвергает ли его позиция по ВВС или Брекситу физической атаке? «Нет, все замечательно. После всей той печали, которую я иногда получаю в Твиттере, люди намного добрее лицом к лицу. У меня был только один инцидент. Около двух лет назад я садился на поезд до Манчестера на Юстонском вокзале. Меня толкнули в спину. Я повернулся и увидел маленькую пожилую леди. Она сказала: «Ты позволил её впустить?» Я думаю, что она говорила про ту девушку из ИГИЛ, но я никогда не высказывался на эту тему (примечание: речь идет о Шамиме Бегум, гражданке Великобритании, которая присоединилась к ИГИЛ, но через несколько лет решила вернуться на родину). Та леди сказала: «Ты позволил её впустить, пусть тогда она живёт в твоём доме. На*ер это всё, на*ер». Она ехала на митинг в защиту Томми Робинсона под офисом ВВС(примечание: Стивен Кристофер Яксли-Леннон, известный как Томми Робинсон — британский ультраправый анти-исламский активист). Но обычно люди очень теплы ко мне». 

Когда Линекер ложится на диване для фото в его гостиной, я напоминаю ему что ему исполниться 60 в этом году.  

«Да – говорит он иронично, но это только цифра. Я до сих пор в хорошей форме. Семьдесят – это то, о чем нужно беспокоится. Я бы хотел еще 10 лет работать как сейчас и хорошо проводить время».

 Оригинал текста на Guardian