Деннис Бергкамп о своих кумирах, аэрофобии и упадке голландского футбола

Земля покрыта тонким слоем снега, а порывистый ледяной ветер избивает вас, будто молотком. Каналы Северной Голландии замерзли – на лице семь градусов ниже ноля. Кажется, погода идеально подходит для разговора с человеком по прозвищу «Iceman».

Деннис Бергкамп откровенно говорит о своем детстве, карьере, идеалах и памятных голах. Он добрый, воспитанный, страстный и скромный. После разговора с голландцем вы чувствуете себя странно обогащенным, как и после просмотра его игр когда-то.

Кто был вашим кумиром в детстве?

Меня восхищал Гленн Ходдл. Он выделялся своей техникой: отличное владение двумя ногами, легкое касание, классный дриблинг. Также помню один случай в «Аяксе»: Йохан Кройфф тогда был тренером первой команды, а я 12-летним пацаном. Однажды он пришел на нашу вечернюю тренировку. Я очень испугался, но Кройфф посмотрел на меня и сказал: «Просто играй в свой футбол, наслаждайся им». Позже, он забрал меня в первую команду «Аякса». Другие в клубе говорили, что я недостаточно сильный и агрессивный, но Кройфф разглядел во мне талант.

Как вам удавалось оставаться таким спокойным под давлением?

Я всегда был очень сосредоточен. Я не показываю всем свои эмоции, только семье и людям, с которыми работаю. Я никогда не нервничал. Всегда старался держать себя на одном эмоциональном уровне: хорошие вещи не казались мне очень хорошими, но и плохие не казались слишком плохими. Сейчас, я говорю мальчикам, которых тренирую, чтобы они играли с улыбкой на лице. Хотя, я играл с каменным лицом, поверьте, внутри я был счастлив.

Больше ста голов, лучший бомбардир Чемпионата Нидерландов три сезона подряд. В Аяксе вы очень много забивали, что изменилось потом?

Моя роль на поле изменилась. В «Аяксе» я знал, что у меня будет минимум пять моментов за игру. В «Интере», если у меня был один момент за игру – считай уже повезло. В «Арсенале» мне было комфортно играть под нападающим, за пределами штрафной. Оказаться в штрафной в нужное время в нужном месте это было не лучшее мое качество. Я всегда восхищался такими игроками, как Иан Райт. Он был невероятен в этом.

Что вы чувствовали, когда стали лучшим бомбардиром на своем первом большом футбольном турнире, Евро 92?

Голландия победила на Евро 88, а я присоединился к сборной сразу после провального ЧМ 1990 года. Я хотел вписаться в команду, показать свои лучшие качества. Я забил Германии, Шотландии и еще несколько важных голов. Это был просто еще один шаг к успеху.

Я слышал, что Йохан Кройфф лично уговаривал вас не переходить в «Интер». Почему?

Он хотел, чтобы я пошел за ним в «Барселону», но я всегда хотел играть в Италии, в самой сильной лиге на то время. Я не хотел переходить в «Милан», потому что там уже играли Гуллит, ван Бастен и Райкард. Оставался «Интер» или «Ювентус». Люди из «Интера» произвели на меня хорошее впечатление, они пообещали мне, что команда будет играть более агрессивно. Сначала так и было, но только первый месяц! Это не то, на что я наделся. Но, все же, Италия сильно на меня повлияла в плане развития. Я стал более профессиональным, научился играть против двух и даже трех защитников.

У были хорошие отношения с партнерами в «Интере»?

В «Интере» было несколько игроков, которые играли там в течении 10-15 лет, например, Бергоми, Ферри и Баттистини. Но они всегда были любезны со мной. Мы дружили с Никола Берти – хороший парень. У меня никогда не было проблем с кем-либо. Хотя, у нас с Рубеном Сосой были немного натянутые отношения, ведь мы были двумя нападающими. Но за пределами футбольного поля у нас с ним было все отлично.

Как вы себя чувствовали, когда часть итальянских СМИ переименовали свою рубрику «Неудачник недели» в «Бергкамп недели»? Английская пресса более благосклонна?

Они ожидали, что я каждый день буду много говорить с ними! Я ответил: «Если в воскресенье будет игра, я могу поговорить с вами в понедельник, но не буду давать комментарий во вторник и среду. Я хочу говорить с журналистами дважды в неделю, что уже больше, чем в Англии и Голландии». Но они рассердились. Мне тоже нужно личное пространство и личная жизнь, в Англии пресса больше уважает это. Английские таблоиды критиковали меня, когда я не забивал в своих первых играх. Это было справедливо, ведь я нападающий. Но в Италии пресса сочиняла очень смешные истории, например, о том, что я лысею.

Когда вы перешли в «Арсенал» Массимо Моратти сказал Брюсу Риоху: «Вам повезет, если Бергкамп забьет 10 мячей». Насколько эти слова подтолкнули вас?

Я был удивлен, когда узнал, что Моратти сказал такое. Он любит футбол и у нас были хорошие отношения в Милане. В конце моего второго сезона в «Интере» он сказал мне: «В клубе будут изменения – останьтесь». Я решил, что не хочу ждать и всё-таки перешел в «Арсенал», но мы хорошо расстались с Моратти.

Ваша семья была фанатами «Манчестер Юнайтед», а вашим любимым игроком был Гленн Ходдл. Так почему мы перешли в «Арсенал»?

Мой отец не был фанатом «МЮ», он был фанатом Дениса Лоу. Я тоже был поклонником игры Ходдла, а не «Тоттенхэма». После Италии я хотел поиграть в Англии. Мне нравится английская страсть и напор. Моему агенту позвонили из «Арсенала», они уверяли меня, что команда будет играть в атакующий футбол. Честно говоря, после опыта с «Интером», я уже не воспринимал серьезно эти обещания. Но я подумал: «Арсенал»? Окей. Они выиграли Кубок обладателей Кубков, у них есть костяк из 8-9 футболистов основы, а еще за них играет Иан Райт. Это хороший клуб, и я хочу играть в футбол. Посмотрим, что будет.» Тогда я совсем не ожидал, что пробуду в стане канониров 11 лет.

«Арсенал» в 90-х был известен тем, что игроки, такие как Тони Адамс, Пол Мерсон и Рей Парлор не стеснялись употреблять алкоголь? Для вас это было шоком?

Этого я никак не мог понять! На предсезонном сборе в Швеции мы тренировались дважды в день. Вечером я отправился погулять со своей женой и увидел, как игроки выпивают в ближайшем пабе. Я не мог поверить в то, что вижу. Но самое забавное было то, что их страсть к выпивке никак не влияла на тренировки. Парни были очень выносливыми и выкладывались на сто процентов. Я сказал себе: «Это часть английской культуры, поэтому я должен это принять». Но сам я не пил, и парни уважали меня за это.

В следующем году пришел Арсен и все изменилось. Мы достигли успеха, во многом, благодаря нашим английским защитникам, у них был высокий командный дух. Выходя на поле вместе, мы выкладывались на сто процентов. Таковы были традиции английских воинов и наш моральный кодекс.

В «Арсенале» вы были просто машиной для голевых передач. Как на счет паса на Фредди Юнгберга, когда вы играли против «Ювентуса»?

О, это мой любимый ассист. Хотя, я не хотел так долго держать мяч в ногах. Я остановился и ждал, когда Фредди начнет двигаться. Тогда он частенько врывался в штрафную из глубины. Если бы он не начал двигаться, это был бы неудачный пас, но он почувствовал, что я хочу сделать.

Все любят забивать голы, но хороший пас приносил мне не меньше удовольствия. Это было как собрать пазл или разгадать загадку. В моей голове всегда была картина того, что должно произойти через несколько секунд. Я мог просчитать это. Было огромным удовольствием видеть то, чего другие не могут.

Вы переживали за свое место в основе «Арсенала», когда после первого сезона Брюс Риох покинул клуб?

В том возрасте и с моей игрой я не переживал за место в старте. Но, когда Риох ушел, я немного волновался. Не хотелось пережить еще один «итальянский синдром» в своей карьере. Мы провели хорошую предсезонку с Брюсом, а потом он внезапно ушел. Я не знал, как на это реагировать. Но потом пришел Венгер и мне стало спокойнее, ведь, я знал, как играл его «Монако».

Хет-трик против «Лестера» в 1997, победа над Аргентиной в четвертьфинале ЧМ 1998, гол «Ньюкаслу» в 2002, что было лучше?

Гол сборной Аргентины – мой лучший гол. Я его забил в своем стиле. Реакция после гола была очень эмоциональной, ведь я мечтал забить на Чемпионате Мира с 7-ми лет. Как я это сделал? Прежде всего, это зрительный контакт с Франком де Буром – он собирается дать пас. Я делаю рывок и прыгаю, чтобы укротить мяч. Вторым касанием убираю Роберто Айялу и отправляю мяч в дальний угол. Без шансов. После второго своего касания я знал, что все пойдет так, как я хочу.

У сборной Нидерландов было очень талантливое поколение в 90-х. Вы разочарованы тем, что так и не выиграли ничего? В чем была проблема: в игроках, тренерах, командном духе?

В 1992 году на Евро мы были очень близки к успеху, но наша сборная тогда была возрастной командой. Чего бы они достигли? Опять стали бы чемпионами Европы? Думаю, игроки в тот момент уже не были достаточно голодными к победам. Если бы мы сделали еще маленький шаг вперед, мы бы легко стали чемпионами. В 1994-м Чемпионат Мира был фантастическим, но, всё-таки, мы были недостаточно хороши, чтобы победить. Хотя, мы не должны были проиграть Бразилии.  Мы были лучше их. На Евро 96 мы играли просто плохо, было много проблем. Но уже на Чемпионате Мира 1998 мы были действительно лучшей командой, но снова обидно проиграли бразильцам. На Чемпионате Европы в 2000 году произошло то же самое – нам нужно было просто победить Италию и выйти в финал, но мы проиграли в серии пенальти. Сейчас в Нидерландах мы постоянно практикуем пенальти!

У нас были отличные игроки. Но, иногда я думаю, что мы были слишком похожи, играли в схожем стиле. В футболе бывают моменты, когда надо сыграть просто и эффективно.

Вы бы предпочли выиграть Кубок Мира играя грязно или проиграть, практикуя тотальный футбол?

Тот финал ЧМ 2010 оставил плохое послевкусие. Голландия дошла до него играя в традиционно атакующем стиле, но такое впечатление, что в финальной игре парни забыли, как играть в футбол. Грязная игра — это просто не наш стиль, мы не должны были так играть. Я был разочарован, это была не сборная Нидерландов, ведь так? Встретились две великие футбольные нации, но одна из них играла в футбол, а другая мешала им это делать.

Считаете ли вы, что ваша аэрофобия сильно повлияла на карьеру футболиста? Длинные путешествия на автомобилях и лодках очень утомляли?

Наоборот, отказаться от полетов было лучшим решением. Когда я перестал летать, то почувствовал себя свободным. Раньше, за три дня до игры я начинал переживать о полете, а в день игры думал о полете обратно. Это мешало мне играть и наслаждаться футболом. Был выбор: проходить долгую терапию или просто отказаться от полетов. Я выбрал второе, и все приняли это решение. Когда подписывали контракт с «Арсеналом», я сразу сказал, что не смогу летать самолетами. Это не было большой проблемой.

С каким нападающим вам игралось комфортнее: ван Бастеном, Анри, Клюйвертом, Анелька или Райтом?

Для меня это вопрос адаптации к чужой игре. С Анелька было легко – он был так быстр. Моей задачей было просто дать ему пас за защитника и Николя выходил один на один с вратарем. Иан Райт тоже был замечательным партнером. У ван Бастена была хорошая техника, он был отличным страйкером. Анри был фантастичным футболистом. Он всегда знал, что делать на поле. Трудно выбрать, но назову Анри, потому что дольше работал с ним на тренировках. У нас было действительно отличное взаимодействие.

Лучший защитник, который играл против вас?

Думаю, лучшими были Сол Кэмпбэлл и Яп Стам – серьезные, тяжелые защитники, которые, при этом, отлично умеют читать игру. Я всегда любил играть против таких игроков, как Синиша Михайлович или Марко Матерацци, которые подначивали меня, делали мелкие пакости – наступали на пальцы ног или толкались локтями, когда никто не видел. Против них я был настроен сыграть действительно хорошо. Мне больше нравились игроки, как Мартин Киоун, которые хорошо выполняют свою работу. Он тоже любил подначивать нападающих, но делал это по-доброму. Мартин действительно гордился тем, что кто-то не забил гол. Он был просто неимоверным болтуном: «Давай, давай, ты думаешь, что можешь пройти меня? Серьезно?»

Тьерри Анри назвал вас лучшим игроком из тех, с кем он когда-либо играл, но кто победил бы в дуэли один на один?

Мы никогда этого не делали. Даже на тренировках, между нами было такое взаимное уважение, что ни один из нас не решался обыгрывать другого.  Но, без сомнения, он бы меня уделал. На тренировках мы с Анри не оказывались в ситуациях один на один. Некоторых игроков я всегда хотел обыграть, но его… Нет.

Раньше вы говорили, что не хотите быть тренером. Почему передумали?

Когда я закончил карьеру футболиста, то не хотел становиться тренером. Несколько лет просто играл в гольф и проводил время с семьей. Мой сын играл за местную команду, и я ездил с ним на тренировки. Я наблюдал за процессом и меня это увлекло. Потом я вернулся в Голландию и захотел получить диплом тренера. По условиям курса нужно было какое-то время провести в профессиональном клубе. Марко ван Бастен позвонил мне и сказал: «Почему бы тебе не пройти практику в «Аяксе»? Работа тренером вернула меня в мир футбола.

Традиционный красивый, умный и смелый голландский футбол сейчас умирает?

Да. Я чувствую, что он умирает, но другие команды растут. Посмотрите на то, как играет «Арсенал» или «Барселона», они вполне могли бы быть голландскими командами.

В «Аяксе» мы даем шанс молодым игрокам. Может, в первый год они не так хороши, как другие игроки, игра в первой команде дает опыт и уверенность. Сейчас футбол изменился. Когда я играл за команду Кройффа, мы играли по новой схеме с двумя вингерами в привлекательный, атакующий футбол. Все в Европе говорили о нас. О нас и о «Монако» Арсена Венгера, который играл в похожем стиле. Но это все в прошлом. Сейчас «Арсенал» и «Барселона» это те команды, стиль который отличается от других команд.