Михайличенко до 23 лет сидел в дубле «Динамо», но в итоге ему не хватило полушага до «Золотого мяча»
Один из лучших футболистов Европы конца 80-х.
Один из лучших футболистов Европы конца 80-х.
«Алексей – очень порядочный человек и выдающийся футболист. Он стал тем, кем стал, за счет колоссальной работоспособности и одаренности. Не каждому удается выйти на высший мировой уровень. Михайличенко удалось, он доказал, что достоин называться звездой».
Валерий Лобановский за свою долгую карьеру определенно не разбрасывался хвалебными цитатами. Блохин, Заваров, Шевченко – если список и можно продолжать, то явно хватит одного предложения. Михайличенко пришлось добиваться расположения Лобановского гораздо дольше остальных его звезд, но в итоге он оказался к тренеру ближе всех.
В 1996-м, когда Алексей уже закончил карьеру, он вернулся в Киев почти одновременно с Лобановским. Даже жили в одном доме – на 10-м и 12-м этажах. За долгими чаепитиями они обсуждали, как изменилось «Динамо», футбол и жизнь с момента их последней встречи. И в какой-то момент Лобановский, неожиданно мягко улыбнувшись, предложил Михайличенко войти в тренерский штаб киевлян.
Алексей согласился. Но сегодняшняя история – не про старт тренерского пути Михайличенко, а про его карьеру футболиста. В конце 80-х он оказался главным игроком нашего футбола, ярчайшей звездой на уровне Гуллита и Райкарда.
И даже тренерские неудачи Михайличенко не должны перечеркивать все его достижения на футбольном поле.
Михайличенко был сначала форвардом, сидел в дубле до 23 лет, его хотело украсть московское «Динамо»
Принято говорить, что первый тренер Михайличенко – Анатолий Бышовец.
Но это не совсем так. Первым для него стал Евгений Котельников, который вспоминал совсем еще маленького Михайличенко: «Очень уж шебутной был Леша – только отвернешься, он уже что-то вытворит. На одной из тренировок я не выдержал – отправил его. Потом мама пришла, говорит, что сын перестал в школу ходить, плачет все время. Пришлось вернуть парня». Котельников никогда не выдавал своим подопечным футболки с номерами выше 11-го – приучивал к мысли, что в основной состав могут попасть все.
Только его забрали в федерацию футбола СССР, а на место тренера пришел тот самый Бышовец. Он и руководил группой парней во главе с Михайличенко восемь следующих лет. Уже спустя годы, когда Михайличенко стал одним из сильнейших футболистов мира, Бышовец говорил, что Алексей – гадкий утенок, который сумел раскрыться благодаря мышлению и игровой хитрости. «Я бы поставил Михайличенко в один ряд со звездами мирового футбола – Ромарио, Карекой и Клинсманном. Это футболист, который может сыграть на высшем уровне в любой зоне действия и в любой фазе игры».
В 1981-м у Бышовца было совершенно другое мнение.
«Как-то Анатолий Пузач признался, когда нас в «Динамо» пришло шесть человек, тренеры между собой оценивали и давали характеристики, – рассказывал Михайличенко. – Так Анатолий Бышовец чуть не забраковал меня: «Из Михайличенко вряд ли получится футболист – он ленивый».
Ленивые футболисты не играли у Лобановского. А ленивые нападающие без реактивной скорости не подпускались к основной команде на пушечный выстрел. Даже если они коренные киевляне и всю жизнь мечтали играть за «Динамо». Поэтому Михайличенко пришлось сделать титаническое усилие над собой и полностью перестроить свою игру.
Получилась история, которая чаще звучит, когда речь заходит об Андрее Гусине. Когда форвард стал отличным опорным полузащитником. Михайличенко прошел этот путь гораздо раньше и стал не просто опорником, а элитным полузащитником, который мог универсально сыграть по всей центральной оси поля.
Этот переход случился лишь к середине 80-х – спустя годы в дубле. В 1981-м дебют за «Динамо» в Кубке, в 1983-м – первый гол в чемпионате, но Михайличенко упорно не видели игроком основы «Динамо». До 1986-го Михайличенко чаще и куда больше играл за вторую команду, чем за основной состав – как и при Морозове, так и при Лобановском.
«Я себя реально оцениваю. У меня никогда даже мыслей не возникало, что я пересидел, – считает Михайличенко. – Я об этом узнал, только когда закончил играть. Кого я тогда там мог заменить? Яковенко? Раца? Заварова? . В этой команде надо было доказывать свою состоятельность не день и не два и, может быть, не год. А в дубле у нас тогда была очень хорошая компания. Мы были все вместе»
Но за тот дубль Алексей так феерил, что его даже откровенно хотели украсть в московское «Динамо».
Перед полетом со сборной СССР в Мексику Лобановский после разговора с динамовским начальством подписал резолюцию: «Разрешаю Михайличенко играть за московское «Динамо» до конца сезона 1986 года». Алексея тут же самолетом увезли в Москву, привезли в кабинет к генералу Богданову, который пообещал игроку трехкомнатную квартиру в центре города и «Волгу». Позже игрока привезли на базу, познакомили с главным тренером и в тот же день хотели заиграть в матче чемпионата. «У меня душа не лежала, – рассказывал Михайличенко. – Сказал, что у меня нет ни бутс, ничего, надо слетать в Киев, а уже из Внуково позвонил, что я не вернусь. Был огромный скандал, меня хотели сдать в армию».
«Появилась злость. В какой-то момент показалось, что рухнула моя мечта – играть за киевское «Динамо». И точно не хотел быть вещью – если и уходить из клуба, то только на моих условиях». Лобановский ничего не сказал футболисту после возвращения из Мексики, но стал ставить Алексея в основной состав.
Михайличенко в июле-августе 1986-го забил в пяти матчах подряд. А в ноябре поставил красивую точку на слухах об уходе, оформив покер в ворота «Зенита». Злости хватило, чтобы доказать Лобановскому все.
1988-й – год Михайличенко. Он взял бы «Золотой мяч», если бы сборная выиграла Евро
Говоря о Михайличенко-футболисте, в первую очередь все отмечали его понимание игры и двужильность на поле. За матч он выполнял огромный объем работы, много помогал обороне и был главным вдохновителей атакующих действий. Полузащитник box-to-box, без которых сейчас не представить ни одну топовую команду.
Валерий Лобановский же видел в нем качества, которые идеально ложились для того «Динамо»:
«Появившись в основном составе, он заиграл с такой страстью, с такой легкостью, так лихо, что все только переглядывались и пожимали плечами: «Откуда?» Я не случайно упомянул про страсть. Бесстрастие близко к равнодушию. Михайличенко словно бы посвящал каждую игру бывшим партнерам по дворовому футболу с Борщаговки – киевского района, в котором он вырос.
Он не представляет себе, что можно подвести товарищей по команде, а он играет и в «Динамо», и в первой сборной, и в олимпийской. Он выкладывается, старается, готов играть если не каждый день, то через день-то уж точно. Его приходится сдерживать. Светловолосая голова Алексея мелькает по всему полю, он играет в свое удовольствие, но не анархист – всегда помнит, что рядом с ним команда».
«В то время с игроком основного состава мало было сравняться, — вспоминал Заваров. — В чем-то его нужно было обязательно превзойти. Леша, может быть, и уступал кому-то из нас по уровню мастерства, но я не помню другого игрока, который бы настолько был влюблен в футбол. В этом компоненте ему не было равных»
Технику Михайличенко нельзя было назвать запредельной, но он умел находить варианты даже в казалось бы безвыходных ситуациях. Особняком стоит гол «Рейнджерсу» в 1987-м – в окружении пяти (!) защитников он сумел просочиться в штрафную и заработать пенальти. Который сам и реализовал:
Или гол «Порту» годом сезоном ранее – неуловимое движение и мощнейший удар (еще одно оружие Алексея) в нижний угол:
Иногда просто было красиво:
Иногда – рабочий, но от того не менее важный гол:
Это мяч англичанам на Евро-1988 – тут Михайличенко был на пике своей карьеры. Основной в «Динамо» и ключевой в сборной – Алексей в системе Лобановского был главным человеком в прессинге. От его чутья зависело, когда и как остальная команда должна работать в обороне.
Перед полуфиналом с Италией Лобановский провел анкетирование среди игроков: «Согласны ли вы весь матч прессинговать соперника? И если да, то готовы ли к этому?». Все ответили «да» – это был тонкий психологический урок от тренера. Но на поле солировал именно Михайличенко, который успевал подчищать за партнерами, тонко чувствовал свободные зоны у итальянцев, а в самый ответственный момент успел проткнуть мяч в ноги забивающему Литовченко.
В финале сборная уступила Нидерландам, а Михайличенко все же не справился с Гуллитом. В первом туре Евро было с точностью наоборот – тогда Алексей полностью переиграл звездного полузащитника «Милана» в центре поля. После того матча идеей покупки Михайличенко загорелся босс «Ромы» Дино Виола. Спустя год он даже оплатил операцию и восстановление Алексея после очередной травмы, но так и не сумел договориться по трансферу с советским руководством.
В Италии после того Евро был бум на игроков «Динамо» – Заварова удалось взять за баснословные деньги «Юве», но Аньелли точно так же пытался договориться и по Протасову с Михайличенко. Отпустили только самого возрастного – типичная ситуация даже для позднего СССР.
Еще больший ажиотаж вокруг Михайличенко случился уже после ОИ-1988, где советская сборная выиграла в финале у Бразилии с чумовым составом: Таффарел Ромарио, Жоржиньо, Карека, Бебето, Адемир. Михайличенко стал лучшим игроком турнира, забивал голы и отдавал голевые передачи, заработал пенальти в матче с бразильцами. После турнира у Алексея случился разговор с Лобановским, который лично попросил игрока остаться в «Динамо», несмотря на предложения от европейских клубов. Тренер хотел строить новую команду вокруг Михайличенко – и тот окончательно закончил трансформацию. За два года из юниора из дубля превратился в важного ветерана.
В концовке 1988-го Михайличенко финишировал четвертым в голосовании за «Золотой мяч». Впереди была лишь троица из «Милана» – Ван Бастен, Гуллит и Райкард. Это тот случай, когда все решил выигранный трофей – если бы СССР взял золото, результаты могли быть и другими. Как, например, разгромная победа в голосовании за звание лучшего футболиста СССР 1988-го.
Михайличенко набрал 482 голоса из 498 возможных – абсолютный максимум за всю историю чемпионата.
Михайличенко за три года выиграл три разных чемпионата. И стал первым украинцем, забивавшем в Суперкубке УЕФА за иностранную команду
В 1990-м Михайличенко стукнуло 27 лет – идеальный возраст для чемпионата мира. Но туда он не попал, получив в товарняке с израильтянами обидную травму плеча. Возможно, поэтому он и говорил в своих интервью, что реализовал себя лишь на 60% - в 1986-м на ЧМ он не попал из-за молодости, а в цикле 1994-го он вместе с Украиной даже не участвовал.
И в Европе получилось далеко не так, как хотелось бы. Переход в «Сампдорию» получился неожиданным даже для него самого: «Целостного восприятия трансфера моя память не сохранила. Сегодня сказали: «Собирайся», назавтра вручили паспорт с визой, билет на самолет – и вперед. Все произошло настолько внезапно и буднично, что я с партнерами по «Динамо» как следует не попрощался».
Едва восстановившись после травмы, Михайличенко в своей новой команде забил один из самых элегантных голов в карьере – принял мяч на грудь и красиво обыграл вратаря. Это все случилось в матче Суперкубка УЕФА против «Милана». Михайличенко стал тогда лишь вторым украинцем (после Блохина), который забивал в этом турнире:
Вместе с «Сампдорией» Михайличенко выиграл чемпионат Италии, но так и не закрепился в коллективе. В той команде все решал Роберто Манчини. «Он говорил только в раздевалке [за пределами стадиона он был застенчивым и молчаливым], а остальные слушали его так, словно попали под гипноз. Мы бы не выиграли скудетто без него», – считает тренер «Самп» Вуядин Бошков.
Под горячую руку Манчини попадал и Михайличенко. «Его вспыльчивость мало сочеталась с утонченным игровым стилем, но характер изменить невозможно. Роберто дрался с Верховодом, Михайличенко, Катанецом, Масперо, Корини, Бузо, Белуччи и Бертарелли. Ну и со мной, конечно. Но потом обязательно мирился», – вспоминал Джанлука Пальюка. А вот Михайличенко так и не смог привыкнуть к новым реалиям после динамовского футбола и стиля жизни.
Зимой 1991-го украинца опять настигли травмы – и он решил, что с него хватит. Доиграл сезон и честно уехал за большим контрактом в Шотландию. «В 28 лет футболист уже имеет право быть меркантильным и отдавать себе отчет, что четырехлетний контракт, который предложили «Рейнджерс», привлекательнее, чем только два года, остававшихся у меня в «Сампдории», — признался позже сам Михайличенко. — Уже не хотелось ничего и никому доказывать. Хотелось просто играть — в меру того, что отпущено богом».
В Шотландии он был вместе с Олегом Кузнецовым – провел пять хороших лет. В 1992-м выиграл еще одно чемпионство и установил уникальный рекорд – взял титул в трех странах три года подряд. И нельзя сказать, что Михайличенко откровенно доигрывал. Вместе с командой был очень близок к финалу ЛЧ-1993, а сам стал ключевым игроком тех «Рейнджерс» вплоть до травм 1994-го.
В 1996-м Михайличенко закончил карьеру и улетел в Киев. Начался тренерский этап карьеры – точно яркий и такой же неоднозначный.
«Странно было ощущать полную свободу после завершения карьеры, когда некуда спешить, не к чему готовиться – тогда рассказывал Михайличенко. – Да и организм требовал нагрузок. Сегодня уже свыкся с мыслью, что мое время как игрока прошло и что ностальгия – не лучший помощник в новой профессии.
Но сколько бы лет ни минуло, все равно буду чувствовать себя футболистом. Футбол – как жизнь в миниатюре, в которой есть и рождение, и юность, и зрелость, и старость. В футболе нет только смерти».
Фото: «Динамо», «Сампдория»
