Почему Хорватия и Сербия так ненавидят друг друга: война, которая началась после футбола
И почему это так похоже на Украину.
«Шахтер» сегодня сыграет матч Лиги чемпионов на загребском стадионе «Максимир» – принято считать, что именно здесь началась горячая фаза конфликта между Хорватией и Сербией, которая в 1990-е переросла в тысячи жертв и в постоянную ненависть друг к другу.
Что вообще не поделили Сербия и Хорватия?
Если коротко: национализм в обеих странах разными путями пришел к выводу, что спокойствие на Балканах невозможно без расселения или даже уничтожения соседней нации. В Хорватии так думали о сербах, в Сербии – о хорватах. Католики о православных, православные о католиках. При этом более 85 процентов хорватов считают себя католиками, более 85 процентов сербов – православными.
Обе страны еще в середине 19 века не были независимыми и находились под оккупацией разных империй (Сербия до вмешательства России оставалась в Османской империи, Хорватия вплоть до Первой мировой базировалась в Австро-Венгерской), но такие движения постоянно выносились на повестку дня. В 1844 году сербский министр Илья Гарашанин опубликовал «Начертания», в которых основной идеей было создание военным путем Великой Сербии. Хорватов он считал «сербами католической веры» и «народом без самосознания». В Хорватии «отцом отечества» стал публицист Анте Старчевич, который называл боснийцев и сербов «хорватами, которые вышли из под контроля».
Подобные разговоры то и дело вызывали даже беспорядки. Например, в 1902-м в Загребе случились погромы сербов за статью местного депутата «Do istrage Vaše Иле Naše» – в ней единственным возможным вариантом величия Сербии называлось истребление всех хорватов.
Но Первая мировая война на время отодвинула эти противоречия, а в 1918-м и вовсе после полного передела границ по всей Европе достаточно неожиданно появилось Королевство сербов, хорватов и словенцев (которое в 1931-м переименовалось в Югославию). Пагубное для хорватской политики, потому что премьер-министр новосозданной страны Никола Пашич принял «Начертания» Гарашанина почти официальной идеологией государства. Со всеми вытекающими последствиями: сербы назначались на все ключевые должности, хорватский язык признали вне закона, а в 1928-м основной лидер хорватской части населения Степан Радич был застрелен сербским депутатом после речи, в котором Сербию обвиняли в колонизации Хорватии.
Большой след в отношениях между народами оставили усташи – фашисты, которые установили своей режим в Хорватии в 1941-м после помощи со стороны муссолиновской Италии. Теперь уже хорваты считались новой властью единственной достойной нацией, которая могла жить на этих землях. Только в концентрационном лагере Ясеновац было убито не менее 100 000 сербов, евреев, цыган и антифашистских хорватов. Усташи продержались на крови четыре года, пока не были выбиты из страны после победы югославских партизан под руководством хорвата Йосипа Броз Тито – будущего великого диктатора Югославии.
Однопартийная система и социалистический строй также пытались подавить конфликт – в 70-х правительство ввело обширную децентрализацию в пользу Хорватии и Словении. Но Сербия так и осталась основой основ в государстве, а хорватский национализм все равно стал главной альтернативой югославскому (и сербскому) коммунизму. В 1986-м Сербская академия наук и искусств опубликовала меморандум, в котором признавала упадок Югославии, а в качестве решения проблемы было предложено создать Великую Сербию (опять!), в которую должны были войти почти все земли Хорватии за исключением нескольких окраин.
Все началось заново, хотя отношения Хорватии и Сербии – это лишь малая часть противоречий балканского супер-государства. Югославия в конце 80-х – это огромный котел с водой, который стоит на огне уже довольно продолжительный срок. И взрыв был неизбежен – нужно было только дождаться причины.
А при чем тут футбол?
В конце 80-х югославская сборная была одной из лучших в мире, но вот внутренний чемпионат постоянно был зоной конфликтов. Матчи между «Црвеной Звездой» и загребским «Динамо» постоянно заканчивались задержанием фанатов – и это в лучшем случае. А игра в Загребе в мае 1990-го стала чуть ли не аналогом убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в 1914-м. Тот же спусковой крючок, после нажатия которого все завертелось. Хотя бы потому, что этот матч был первым после победы на выборах в Хорватии партии ХДС, которая взяла прямой курс на независимость.
На «Максимир» прибыло больше 3 тысяч сербских ультрас «Героев», ультрас «Динамо» Bad Boys Blue аналогично выставили лучших своих бойцов. С чего все началось, до сих пор не понятно, но обе стороны охотно подбивали друг друга: хорваты скандировали Srbi – na vrbi, гости – Zagreb je Srbija! и Ubit cemo Tudmana! (Туджман – глава ХДС, – прим. Tribuna.com). Довольно быстро началась настоящая бойня – «Герои» разломали рекламные щиты под своим сектором и пошли в атаку на хозяев.
И это было бы пусть и очень масштабным, но все же типичным боем между ультрас, если бы не действия милиции на матче. Она была почти полностью сербской, фактически не трогала гостей и очень активно избивала хозяев. В ход шли и резиновые дубинки, и слезоточивый газ. Но 350-400 хорватских ультрас все равно прорвали кордон – и началось месиво с сотней пострадавших.
Отличились и футболисты: Звонимир Бобан на полной скорости влетел в милиционера с коленом и был так взбешен, что его оттаскивали собственные фанаты.
«Я был там, публичный человек, готовый рисковать всем: жизнью, карьерой и всеми благами, которые может принести слава футболиста, ради одной цели и одного идеала: свободная Хорватия», – рассказывал потом он из Италии. За этот прыжок его дисквалифицировали на шесть месяцев, а милиционер публично простил его спустя несколько лет.
Бойню на «Максимире» удалось остановить лишь после прибытия на стадион водометов и бронетехники, но беспорядки в самом Загребе продолжались еще несколько дней.
Через две недели после матча новоизбранный хорватский парламент проголосовал за новую Конституцию, которую сербское меньшинство открыто бойкотировало. Глава ультрас «Црвены Звезды» Желько Ражнатович (он и сам был на «Максимире») основал Сербскую добровольческую армию, которая была одной из самых заметных и жестоких военных единиц в начале войны. А уже в июле была самопровозглашена Сербская Автономная Область Книнская Краина (позже просто Сербская Краина). Буквально целый кусок территории Хорватии, в котором не желали независимости, а выступали за единое югославское государство.
После объявления независимости Хорватии в июле 1991-го именно с этой территории начались основные военные действия.
Что нужно знать о войне между Сербией и Хорватией?
Общее количество погибших за четыре года с 1991-го по 1995-й оценивается в 20 000 человек. Еще около 500 000 человек стали беженцами. Немного цинично, но эта война была гораздо менее кровавой, чем последующая война Боснии за независимость от той же Сербии.
Своего Сараево тут не случилось, но в этой войне, как и во всех остальных, есть свои ключевые моменты:
1. Численность войск была далеко не в пользу Хорватии. Югославская армия на начало войны насчитывала 145 000 человек, тогда как хорватская – всего 70 000. Но особенное преимущество было в технике: хорватские войска преимущественно состояли из полицейских отрядов, когда как у их противников были пусть и устаревшие, но танки, авиация и артиллерия.
Башня Вуковара
Первая серьезная битва войны – за Вуковар – знаменита тем, что город оборонял хорватский гарнизон из 2000 человек против 40 000 человек Югославской народной армии. Оборонял 87 дней почти до полного своего уничтожения. Сербские добровольческие батальоны после захвата города устроили показательную казнь почти 300 хорватов, которых не вывезли вовремя из госпиталя.
Вуковар стал символом борьбы за независимость Хорватии – и его вернули одним из последним. Два года с 1996-го город был под временной администрацией ООН, но мирно отдали его хорватам лишь в 1998-м.
2. Сербия никогда не признавала, что война в Хорватии проходит с их участием. В Белграде постоянно заявляли о «гражданском конфликте», о силе добровольческих батальонов. Но в 2007 году Международный суд по преступлениям в бывшей Югославии доказал факт сговора между лидерами Сербской Краины и президентом Сербии Слободаном Милошевичем. На 90% Сербская Краина финансировалась соседним государством, были постоянные поставки оружия через неконтролируемую границу.
Официально Хорватия никогда не была в состоянии войны с Сербией и Югославией. Она не вводила военное положение, но провела первую мобилизацию в истории страны уже в октябре 1991 года.
3. Хорватии пришлось пройти несколько унизительных мирных переговоров, пока не пришло время военных действий. В 1995-м хорваты скрытно провели сразу две крайне масштабные операции – «Молния» и «Буря», которые до сих пор в стране отмечаются военными парадами и государственными праздниками.
В общей сложности они длились всего 9 дней, но была освобождена вся территория от Пакраца до Книна. К 1995-му официальный Белград перестал поддерживать сепаратистов в Хорватии, а сами хорваты наростили огромную как для своей страны армию. К операции «Буря» была произведена мобилизация почти 200 000 военных, которые выступили против 30 000 сербов – полное изменение численности обеих армий за 4 года войны и переговоров.
Существует легенда, что когда наступление началось, главный штаб сепаратистов достал из сейфа запечатанный в Белграде конверт – официальный план противодействия хорватским войскам. Исследователи утверждают, что эти директивы содержали только одно слово: «Отступайте».
4. Территории, где в 1991-1995 годах существовало сепаратистское «государство», до сих пор остаются наиболее экономически отсталыми регионами Хорватии. В результате этой необъявленной никем войны Хорватия была фактически парализована четыре года, этот конфликт стоил Загребу порядка 15% годового ВВП.
5. Война никем не забыта и сейчас. Даже в футболе – этим летом ультрас «Црвены Звезды» и загребского «Динамо» провели идентичные акции перед матчами Лиги чемпионов.
Сербские фанаты где-то откопали трофейный танк, который участвовал в битве за Вуковар в 1991-м – и поставили его у ворот стадиона «Маракана» в Белграде.
Хорваты же поставили перед «Максимиром» старый ржавый трактор, который символизировал основной транспорт беженцев из Сербской Краины в 1995-м.
Война Хорватии и Сербии сказывается даже на украинском футболе
Последний скандал – скандирование фанатами «Динамо» кричалки Ubij Srbina. «Если бы это сделали мы или россияне, всегда бы играли при пустых трибунах. УЕФА, разве это не двойные стандарты?» – в официальном паблике «Црвены Звезды» даже не поскупились на реакцию на это видео. В ответ болельщики «Динамо» обвинили посла Украины, что тот не реагирует на сербские антиукраинские проявления.
Все по классике.
Война Сербии и Хорватии слишком сильно напоминает Украине события с 2014 года. Проблемы все те же: великодержавие соседа, сепаратисты, насаждение языка и конфликт на годы вперед.
Когда наша сборная играла с хорватской в отборе на ЧМ-2018, то ультрас «Динамо» опубликовали заявление, которое больше смахивало на пакт о ненападении: «Война на Балканах в 90-х годах и события последних лет в Украине – очень похожи. Именно поэтому количество добровольцев из Хорватии, которые сейчас борются на Востоке Украины, одно из крупнейших из числа европейских стран.
Нам нечего делить с хорватами. Во время ответного матча наших сборных, который состоится в Украине, мы сделаем все зависящее с нашей стороны, чтобы пребывание фанатов из Хорватии у нас в гостях прошло в позитивной атмосфере и без инцидентов».
С Сербией такой мир невозможен. Их общая российская направленность начала новый виток после 2014-го – несколько раз фанаты «Црвены Звезды» даже вывешивали флаг так называемой «ДНР» на своих трибунах. Выезд в Белград для наших болельщиков (как и для их – во Львов) просто невозможен, поэтому УАФ даже не заказывала билетов на матч наших сборных.
Но даже такие выверты в сто раз лучше, чем реальная война. Об этом все же стоит помнить.
Фото: Getty Images, BBC, Reuters
