Игорь Пластун: «Горжусь Украиной, но грязь не дает переменам стать прозрачными. Это самая большая трагедия нашей страны»
Откровенное интервью защитника сборной.
Откровенное интервью защитника сборной Украины и «Гента» Андрею Сенькиву – о детско-юношеском футболе, проблемах Украины, войне, политике, натурализации, масках и «Карпатах».
«В Украине много сел и поселков, куда сложно добраться. Там есть таланты, но о них никто не знает»
– Что было вашим самым большим развлечением в детстве на Оболони?
– На ум сразу приходит футбол. Во всех дворах и на всех свободных площадках толпились дети. Играли в футбол и все время проводили на улице. Не помню, как я проживал дома и что-то там вообще делал – кушал, не кушал. Такое ощущение, что все детство проходило во дворе, с мячом.
Я пошел в футбольную школу в 7 лет, все уже было поставлено на поток. В Киеве много детских школ, ты мог выбирать любой район. Главное – желание. Мы с братом любили футбол и когда родители предложили пойти в секцию, то мы были только «за».
Еще общение с друзьями, школа, веселые игры типа «казаков-разбойников». Только у одного друга была приставка Sega. Когда он нас приглашал, то это было счастье. Мы с братом бежали к нему на перегонки, чтобы быть первым. Когда появилась своя, то не надо было никуда бегать. Можно было немного расслабиться.
– А как сложилась карьера брата в футболе?
– Он сейчас играет в чемпионате Киевской области и тренирует детей. Он связан с футболом и любит игру точно так же, как и я. Да, мы на разных уровнях, но футбол никуда не ушел.
– Сложно определить, почему в итоге один парень становится профессионалом, а другой – нет. Можете объяснить?
– Если бы был один рецепт, то его бы уже раскрыли. Можно перечислять характер, силу воли. Слова, которые знают все. Но на самом деле так и есть. В каждой профессии есть доля везения, вера тренера, тяжесть перехода с детского во взрослый футбол.
Когда меня только подпускали к «Оболони-2», было очень сложно. Первое время думал, что не могу играть на высоком уровне. Детские школы не были готовы, что предлагает даже вторая лига. Там все было гораздо быстрее. Но самая большая ошибка детской школы – нам даже не объясняли, что так будет. Мальчиков бросали в бочку профессионального футбола, а мы пытались из нее выкарабкаться. У кого-то получалось, у кого-то нет.
– Вы играли в Болгарии и Бельгии. Какая ситуация с подходом к детскому футболу там?
– И Украина, и больше Болгария уступают тому, что происходит в Бельгии. Возможно, дело в размерах страны и в порядке. Что есть в жизни, оно касается и футбола. Там все четко организовано. Такое ощущение, что они могут пропустить меньше талантов.
Украине за счет размеров очень тяжело. У нас много сел и поселков, куда сложно добраться. Там есть таланты, но о них никто не знает. Не хочется, чтобы так было. Если бы у людей, которые отвечают за это, было желание построить прозрачную систему развития футбола, то это можно сделать. Но это кому-то не нужно, они не знают, как это сделать или руководствуются другими желаниями.
– У меня есть знакомые, которые хотели попасть в школу «Карпат» или «Динамо», но надо было дать взятку.
– Уверен, что сейчас точно так же. Но у меня такого не было. Я все время до выпуска со школы был в «Оболоне». Там все было честно и открыто. Кто подходил по уровню, тот и играл. Не было такого, чтобы более сильный не играл в угоду мальчику, у которого богатые родители. Но знаю такие истории про «Динамо» и «Шахтер». Не знаю, почему это происходит.
– А с проблемой поддельных документов и переростков пересекались?
– Когда учился в школе, постоянно про это говорили. Но надо же словить. Помню единичные случаи, когда кого-то ловили и наказывали. Это все на совести. Если у детей фора в детской школе, то во взрослом футболе через несколько лет все выравнивается. И возраст не имеет значения. Но если ты на 2 года старше, а играешь на 2 года младше на детском уровне, то больше шансов попасть в передовую академию.
– Почему эти две проблемы вообще у нас существуют?
– Все идет от нашего восприятия, воспитания, менталитета. Все, что происходит в стране, то происходит и в футболе. Это мы говорим про детско-юношеский футбол, но профессиональный ведь тоже коснулось. Это не проблема футбола, а в целом страны и куда мы идем.
«В России сидит такая же мать, как и моя. Она переживает за своего сына, которого, возможно, отправляют в Донецк не по своей воле»
– Вы как-то сказали, что украинцы сохраняют позитивный настрой, хотя у них много проблем. Как избавиться от этих проблем?
– Все начинается с меня и с тебя. Если ты можешь поменять в жизни, что от тебя зависит, то должен это делать. И рассказать своему другу. Возможно, он поменяется. И эта паутина накроет много людей. Другого выхода нет. Это сложно – как об стенку головой биться. Но вода камень точит.
Надеюсь, придет кто-то и изменит систему, хотя бы футбольную. Хочется, чтобы примеры сборной U-20 и национальной команды начинались с 5-летних детей. Чтобы у них была честная система. Тогда украинский футбол выйдет на передовой уровень в Европе. У нас талантливая страна, осталось правильно вести работу.
– Можно понять, почему о ситуации в стране не хотят говорить футболисты со схожим с Алексеем Гаем мнением, но если позиция схожая или близка к популярной, то зачем осторожность в разговорах на общественные темы? Зачем ее избегать?
– Не знаю, с чем это связано. Когда началась ситуация с Россией, я очень переживал. Не знал, что произойдет, что будет с Украиной. Принял все близко в сердцу. Это шло от дня ко дню, от месяца к месяцу. Я понял, что ничего не меняется. Что бы я не сделал, что бы я не читал, это только негатив. А я смотрел постоянно и много. Понял для себя, что не могу ничего изменить внутренним состоянием. И я перестал все читать и смотреть телевизор.
Это продолжается достаточно долго, для меня это отрешенная тема. Иногда ловлю себя на мысли, что, возможно, это неправильно. Но ты тоже можешь задавать вопросы любому, пытаться что-то изменить, но точной правды, почему это происходит, мы не знаем. Если я не знаю правды на 100 процентов, то не хочу быть пустословом, говорить, что кто-то хороший, а кто-то плохой. Точно для себя определил, что в политике любой страны, Германии, США, России, Украины, нет прозрачно чистых людей. Даже если они есть, то не решают глобальных вопросов. Вот и все.
Могу только сказать, что мне очень жалко людей и семьи погибших. И со стороны Украины, и точно так же со стороны России. Там точно так же сидит мать. Точно такая же, как и моя мать. Она переживает за своего сына, которого, возможно, отправляют в Донецк не по своей воле. И он там каким-то образом погибает. Вот это человеческая трагедия.
А политика, ясно для всех, – настоящая грязь. В которой непонятные люди, которые ничего из себя не представляют, распоряжаются тысячами. Горжусь своей страной и своими гражданами, которые могут взять, подняться и пытаться что-то изменить. Но грязь не дает этим переменам стать прозрачными и честными.
Это самая большая трагедия нашей страны. Из-за нее наша страна не может начать путь наверх. А бросаться словами, что в России подонки, никогда не стану. Уверен, в этой стране живет много порядочных нормальных людей, как и у нас. А верхушки, нечистоты решают свои глобальные коррупционные схемы, из-за которых страдают обычные простые люди.
– Почему болельщикам важно, чтобы игроки сборной говорили «Слава Україні», «Россия – агрессор», держали руку на сердце и пели гимн? Внутри можешь быть другим, но если делаешь это, то ты классный.
– Не знаю, почему эти маски важны. Из-за них я перестал все это смотреть и читать. Многие люди прикрываются масками и лозунгами. А потом у них находят дома, непонятно откуда появившиеся, детей, которых сбивают на машинах. А их не притягивают к ответственности. Вот это не маска. Это то, что происходит в стране.
Украина – моя страна. Страна, которую я люблю. Сейчас я защищаю честь этой страны. Если перед матчем 70-80 тысяч кладут руку на сердце, то я тоже кладу руку на сердце. Эти люди приходят болеть за нас, за свою страну, для них это важно. Любой разговор и мнение – право каждого. Мы можем посидеть, обсудить. Вся жизнь такая, не только в Украине, во всех странах куча масок.
– Если бы украинские футболисты или даже футболисты сборной ехали играть в Россию и за это бы не было осуждение людей – много бы поехало?
– Думаю, что много... Хотя нет! Неправильно сказал. Возможно, поехало бы больше. У каждого есть свои потребности, семьи, понятие, что надо от жизни. Если тебе на Трибуне перестанут платить зарплату и твоя семья будет в чем-то нуждаться, придется искать другое место, чтобы семья жила лучше. Точно также и у футболистов. Кто-то может сказать, что у нас совсем другой заработок. Но это все не так. Другой заработок у малого количества футболистов. Если взять нашу премьер-лигу, то многие не хватают звезд с неба. Они живут обычной жизнью, как и люди, которые работают на других работах. Это однозначно.
– Россия – страна с понятным языком и хорошими зарплатами в клубах. Если бы у вас было предложение оттуда, то выбор бы стоял или есть факторы, которые мешают этому?
– Если поднять архивы еще с «Оболони», то всегда говорил: «Моя мечта играть в Европе». Всегда так мечтал, хотя не знал, что меня ждет в этом мире. Я ее добился, счастлив, как идет карьера, что я сейчас в Бельгии.
Возвращаясь к твоему вопросу, скажу: я – человек. Как и всеми людьми, мною могут двигать обстоятельства. В разных обстоятельствах люди могут действовать по-другому. Обстоятельства подтолкнули меня к переходам в «Лудогорец» и «Гент», может, потом будет еще что-то. Говорить о России с прицелом, что там мне больше денег заплатят... Сейчас точно знаю, что я бы не хотел играть ни в России, ни в Украине. А как было или как будет через какое-то время, не могу.
– Переезд в Россию еще и автоматически означает невызов в сборную.
– Сейчас это невызов в сборную, да. Но помимо вызова и невызова в сборную есть в жизни много других тем, потребностей. Не только у меня и у моей семьи, а и у окружающих людей. Здесь целый комплекс, который побуждает того или иного футболиста принимать решение о переходе в Россию.
«Марлос рассказывал о своем сыне, который родился в Украине. Он без акцента говорит на нашем языке. Это уже его страна»
– Болгария больше похожа на Украину, чем на другие страны Европы?
– Да. Не буду вникать в экономические подробности – не знаком с этим. Но в плане развития инфраструктуры Украина даже стоит на шаг выше, чем Болгария. Там есть «Лудогорец», который пытается развиваться на всех фронтах. Остальные сильно отстают. ЦСКА и «Левски» – команды с историей, но тоже отстают.
– Единственные причины играть там – Лига чемпионов и хорошая зарплата?
– Да. Это не только в Болгарии так. В чемпионатах постсоветского пространства есть пара клубов, которые достойны где-то играть, а остальные далеко позади.
– Какая самая большая сумма приходила на карточку в «Лудогорце» одним заходом и за что?
– Порядка 120 тысяч евро мне заплатили за выход в группу Лигу чемпионов.
– Первый сезон в «Лудогорце» – адаптиционный, второй – вы в основе, третий – вы уходите. В «Генте» тоже: сначала адаптация, сейчас – основа, следующий сезон – в другом клубе?
– Не думаю об этом. Хочу наслаждаться периодом, который сейчас в «Генте». Хочу, чтобы мы поборолись за трофеи. Наша команда прямо сейчас может это сделать. В прошлом возникали внутренние моменты, что нужно делать какой-то шаг. Сейчас этого чувства нет.
– Украинских игроков стало много и в Бельгии, и в других странах, чем раньше. Это связано лишь с тем, что в Украине снизились зарплаты или вы – уже другие люди?
– Все индивидуально. Были случаи, когда уже сейчас ехали и не могли закрепиться. Даже знаю футболистов, которым не нравилось в Бельгии. Говорили: «Это не мое. Я там не могу». В моем случае такого нет. Принимаю правила стран, в которые еду. Не они пришли ко мне в гости, а я к ним. Если хочу, чтобы мне было там комфортно, нужно принимать эти правила. Каждый мыслит по-своему, у каждого свои цели, амбиции. Моя цель – играть в самый лучший футбол, который играл в своей карьере. Пытаюсь к этому идти.
– В «Лудогорце» много бразильцев, некоторые из них уже играют за сборную Болгарии. Как это воспринимается там, не было такого кипиша, какой был у нас?
– Читал там один сайт, но не было никаких негативных откликов. Возможно, фанаты ЦСКА и «Левски» писали об этом, но не читаю комментарии. Журналисты ничего плохого в этом не видели. Не знаю, как сейчас. Результаты сборной не очень хорошие. Будь я главой развития футбола в Болгарии, то задумался бы, зачем брать футболистов из Бразилии, если нет результата.
– Если бы наша сборная не дала результат, то началась бы критика приглашения в сборную Мораеса и Марлоса.
– 100 процентов.
– Почему нормально, что Марлос и Мораес – игроки сборной? Николай Несенюк писал: «Для чего вкладывать деньги и развивать детские школы, если можно пригласить бразильцев».
– По поводу Несенюка – он всегда пишет об интересах одного клуба, который для него хороший, а все остальные – плохие. На мнение этого человека я вообще опираться не могу.
Если проживу в какой-то стране нужное для получения гражданства количество лет. Если буду чувствовать, что люблю эту страну, этих людей, как развивается эта страна, что там комфортно и мне предложат играть за эту страну, я скажу: «Да. Я готов». У меня будет болеть, что я не пригодился своей родине. Уверен, что они тоже так думают. Можно найти, что раньше Мораес говорил, что у него есть желание играть за сборную. Это нормально. Но вот я с Марлосом говорил. Он рассказывал о своем сыне, который родился в Украине. Он без акцента говорит на нашем языке. Это уже его страна.
Это я говорю с позиции футболиста. Все остальные решения не за мной. Для начала на законодательном уровне – дать или не дать паспорт. Дальше – федерация и тренерский штаб. Это комплекс. А футболисты – простые люди, простые рабочие. Если мы говорим да, то нас вызывают или не вызывают.
А все эти разговоры об академиях, развитии детей – не надо. Это кидаться... негативными моментами. Давайте зайдем вниз, зайдем к детям, поднимем темы коррупции. Тогда начнем говорить. Национальная сборная – самое последнее, о чем нужно говорить в этом контексте.
«Какие зарплаты получают футболисты в наших лучших клубах? По 5 тысяч гривен? А потом будем обвинять пацанов, которые поехали в Россию играть в футбол. Это маски»
– У большинства футболистов, которые уходили с «Карпат», были плохие отношения с Петром Дыминским. Вы ушли нормально, за вас заплатили приличную сумму, никаких конфликтов. Дыминский для вас – хороший человек?
– Это разговор про телевизор. Не знаю, какой человек Петр Петрович. Не знаю, какой ты человек. Не берусь кого-то осуждать или хвалить.
Всегда был честен перед людьми в «Карпатах», а они – передо мной. Это главное, что могу сказать. Дыминский, Дедышин, Вацко были прозрачны и все, что должны были по отношению ко мне, делали. А что может футболист дать клубу? Играть в футбол и честно относиться к своему делу.
– Представляете, чтобы в Бельгии был клуб, президент которого подозревается в убийстве и скрывается в другой стране?
– Опять телевизор. Я не знаю, что случилось. Только слышал от кого-то, что Петра Петровича подозревают, что он кого-то сбил. Но абсолютно не знаю ситуации. Но это наша страна, к сожалению. Но вот такая она, какая есть.
Мы можем поговорить с тобой про «Карпаты», но точно также можем поговорить и про другие клубы. Какие зарплаты получают футболисты в наших лучших клубах? По 5 тысяч гривен? Про это мы не будем говорить. Лучше будем говорить, какие мы молодцы, как развиваем футбол и как идем к Европе. А на то, что на поверхности, будем закрывать глаза. А потом будем обвинять пацанов, которые поехали в Россию играть в футбол. Это маски. Вот они на самых высоких чинах.
– Насколько тяжело было играть в «Карпатах»? Клубе, где давление со всех сторон и постоянная нестабильность.
– Это ложка дегтя за эти четыре года, которые я провел в «Карпатах». Там постоянно был психологический груз. Было непросто, менялись тренера. Считал, что за 4 года у меня было 6-7 тренеров. Это нелегко. Это минус. Глобальный минус этих лет – мы не добились абсолютно ничего. В таблице – непонятно, иногда играли непонятно как, результаты были нехорошие. Для меня, как для профессионала, это вызывает горечь. Но в плане болельщиков и атмосферы, которая всегда была в коллективе, в плане города, который успел полюбить, это огромный урок и плюс в моей жизни.
– В чем самая большая проблема «Карпат»?
– Как и во многих украинских клубах, там нет никакой системности, философии. Говорят о чем-то, но не хватает терпения. Испокон веков говорили, что западный регион талантлив, всегда дает Украине хороших футболистов. Это правда. Видел, какие там игроки на детском и юношеском уровнях. Просто нужно терпение и веру. То, что есть в той же Бельгии.
Хотя возможности колоссальные. Даже при небольшом вливании денег можно сделать крепкую команду, которая будет прославлять не только регион, но и выйдет на европейский уровень. Уверен в этом. Но нет людей, которым это интересно. Много людей в «Карпатах» играли нечестную игру.
– Что вы имеете в виду?
– Были люди, которые своими корыстными целями не давали развиваться команде и клубу в полней мере. Без фамилий, не хочу никого обижать.
– Грегор Балажиц рассказывал, что вы жили в одной комнате и вместе пели песне о Бандере и Шухевиче. Реально пели?
– Это было на волне. Как раз началась война. Ты же знаешь, как до этой войны относятся в западной Украине. Когда приезжаешь на стадион, фанаты всегда пели: «Бандера, Шухевич – герои Украины». Это была просто как шутка, лежали и перепевали песни фанатов. Какой-то политической позиции за всем этим не было.
– Вы говорили, что у «Карпат» больше ультрас, чем в «Лудогорце», но в Болгарии с ними более теплые отношения. Ты видел что-то жесткое в исполнении ультрас «Карпат»?
– За эти 4 года не было какого-то ужаса. Да, высказывали негодование в грубой форме. Это вопрос воспитания людей, которые туда приходят и могут материть тебя или твоих родных. В «Лудогорце» все зависело от результата. Не знаю, как бы было в «Карпатах», если бы мы были чемпионами Украины.
– Ультрас – это хорошо или плохо для футбола? С одной стороны – от них исходит единственный звук на украинских стадионах, с другой – они могут сделать ситуацию, которая возникла с Тайсоном и фанатами «Динамо».
– В Бельгии люди приходят смотреть футбол. Клуб все делает для этого. У нас комфортный стадион с комфортными условиями. Ты можешь придти с детьми, покушать в хорошем месте, где не будет грязно, где не будет стадиона, который построили в 30-х годах и им никто не хочет заниматься. Нет спора с властью, почему владелец клуба должен вкладывать туда деньги.
Ультрас есть и в Бельгии, но они не позволяют себе творить, что могут наши. Это для меня только негатив. Если кто-то мне скажет, что обезьяньи выкрики или выбегание на поле – это хорошо, то я этого не понимаю. Если простые люди приходят с детьми просто получить наслаждение от футбола, а к ним в сектор прилетает шашка, то это ненормально.
Сейчас интересно сыграть в Сербии, где таких ультрас будет 50 тысяч. Атмосфера будет сумасшедшей.
Фото: GettyImages.ru/Philippe Crochet/Photonews
