Все под контролем. Что такое футбол в Северной Корее
Tribuna.com приподнимает железный занавес самой закрытой страны мира и смотрит, как там живет футбол.
Пожалуй, самое главное, что нужно знать о роли футбола в Северной Корее – это одна из немногих возможностей выйти из-под железобетонного занавеса тоталитарного режима идей чучхе. При наличии таланта и ряда внешних факторов игрок сможет посмотреть, как живут на других «планетах» и, если совсем уж повезет, остаться на вражеской территории подольше. Правда, иногда это приводит к плачевным последствиям.
От триумфа до тюрьмы
Первый раз мир узнал о северокорейском футболе в 1966 году, когда на чемпионат мира неожиданно пробилась сборная КНДР. Участие в соревнованиях подобного уровня для Чхоллима уже можно считать грандиозным достижением, но вдохновленные наставлениями Ким Ир Сена игроки пошли гораздо дальше. Буднично проиграв в первом матче сборной СССР, Северная Корея затем сыграла вничью с командой Чили, а после сенсационно обыграла Италию (1:0). Кстати, тогда по возвращению на родину адзурри закидывали тухлыми яйцами и нещадно высмеивали, да и сейчас то поражение на Аппенинах считают одним из самых позорных в истории страны.
Сборная сенсационно вышла в плей-офф, где стала участником одного из самых зрелищных матчей мировых первенств.
В течение первых 20 минут корейцы трижды(!) забили в ворота Португалии. Запахло жареным, и если бы у «европейских бразильцев» отсутствовал гений Эйсебио, своим покером перевернувший игру, португальские фанаты также не оставили б без дела ни одного тухлого яйца.
Невиданный успех – попадание в восьмерку сильнейших – казалось, сулил сборной-66 ордена и подарки, но обернулся лишь концлагерями и ссылками. Почему в светлых умах великих вождей возникли карающие мысли, точно не известно. Но есть две версии. Первая – самая очевидная и наиболее вероятная. Партия не поняла, как можно было упустить преимущество в три мяча и глупо остановиться на пути к захвату футбольного мира. Вторая версия возникла прямо на послематчевой вечеринке, где северокорейские футболисты, по слухам, захмелели от коварного западного алкоголя, приставали к женщинам и вообще всячески позорили святой облик государства. Возможно, массовая репрессия возникла по обеим причинам, хотя спустя много лет бармены с того банкета утверждали, что корейцы пили только содовую и вели себя в рамках приличия.
Только один человек сумел избежать тюрьмы и отделался легким испугом. Под «легким испугом» следует понимать высылку за пределы Пхеньяна и обязательную работу лесорубом. Зовут счастливчика Пак Ду Ик, только он не был на роковой вечеринке, поэтому и уцелел. Впрочем, милости сверху он получил за роль лучшего игрока сборной и победный гол в ворота Италии. Сам Пак категорически отрицает всякие разговоры о репрессиях партнеров, но кто же ему поверит – в Северной Корее слова не стоят ровным счетом ничего.
ЦСКА, «Локомотив», Первое мая
До начала карьеры лесоруба Пак Ду Ик работал в типографии и играл за команду этой сферы. В Корее и тогда, и сейчас футбольные клубы представляют различные ведомства и отрасли. Например, интересы Министерства безопасности отстаивает «Амноккан», за железнорожников, как и в России, отвечает «Локомотив». Есть здесь и свой ЦСКА – команда «25 апреля», которая является самой титулованной и успешной в стране. 25 апреля – это дата основания народной армии Северной Кореи. У клуба нет как такового герба – только цифры 4.25. Впрочем, в КНДР не принято придумывать эмблемы. Большинство команд ограничиваются иероглифами с со своими названиями, написанными красным цветом в одинаковом стиле.
Одинаковы в северокорейском футболе не только знаки отличия, но и все остальное: экипировка, прически, бюджеты. Здесь точно не найти модных игроков в пестрых бутсах и богатых владельцев, взрывающих трансферные рынки умопомрачительным количеством нулей. Здесь вообще не приняты переходы в традиционном для нас виде. Ведь это рынок, а рынок, товарищи, – это зло, созданное враждебным капитализмом.
Зато в КНДР есть самый вместительный в мире стадион. Причем это не просто унылая бетонная коробка. Арена, названная в честь праздника Первого Мая (тот самый день труда, в который у нас все отдыхают), сконструирована из 16 арок, создающих единое кольцо в форме цветка магнолии.
На 150 000-м (еще раз: сто пятьдесят тысяч!) стадионе проходит множество матчей местных клубов и игры национальной сборной, хотя главное его предназначение – в «Ариране». Это поражающее масштабностью музыкально-гимнастическое мероприятие, главная цель которой широко, богато и пафосно напомнить миру о величии партии.
Poker Face
Не так уж много людей могут рассказать, что представляет собой классический футбольный матч местного чемпионата. Иностранцев в Северной Корее, мягко говоря, не любят, но иногда все-таки устраивают для них показательные поездки по стране. В один из таких визитов корреспондент BBC Тим Хартли в обязательной для таких случаев компании сопровождающих смог посетить матч упомянутого выше «Амноккана».
«На нас взирали лишь портреты великого вождя и его сына Ким Чен Ира. Не было привычных очередей, турникетов и киосков с хот-догами и программками. Но внутри все было по-другому. Все места были заняты, и огромное море мужчин, одетых в одинаковые темные костюмы и красные галстуки, сидело молча.
У каждого слева на лацкане красовался небольшой блестящий значок. Не любимого футбольного клуба – нет. Это был портрет вечного президента Ким Ир Сена»
Хартли отмечал отсутствие всякой атрибутики, какого-то скандирования или других вещей, свойственных праздничной атмосфере европейского футбола. На трибунах слышалось лишь приглушенное перешептывание одинаковой толпы, нарушить которое не смог даже забитый гол. Многие зрители были в военной форме и предпочитали украдкой читать газеты, проявляя к происходящему на поле довольно прохладное отношение. Все попытки иностранных гостей расшевелить стадион кричалками были восприняты с крайним недоумением. Походы на футбол для северокорейцев – это гражданская обязанность, а не повод для эмоциональных выплесков.
Окно в мир
Даже такая застегнутая на все пуговицы средневековая страна, как КНДР, не могла не почувствовать на себе дуновение космополитичного мира. С недавних пор местные игроки имеют шансы поиграть за рубежом и узнать, что за их игрой могут наблюдать не только человекоподобные роботы. Это помогает обучать футболистов играть против профессиональных соперников и совершенствовать свои навыки, которые в условиях полулюбительского чемпионата развить было бы невозможно. В основном дело ограничивается Таиландом или Японией, где существует корейская диаспора, члены которой продолжают официально любить родину на расстоянии и посещать специальные корейские институты в Токио.
Но иногда детей чучхе заносит в совсем уж неожиданные места. Наиболее интересна история Чона Тхэ Се, которого любят называть северокорейским Руни. Он ребенок тех самых японских корейцев. Всю жизнь Чхон прожил на родине Хонды, но ни на секунду не забывал о принадлежности к великой державе Кимов. Это именно он на чемпионате мира в ЮАР был тем самым игроком Чхоллима, который от переполняемой гордости не совладал с эмоциями и зарыдал при исполнении гимна. Подобное публичное проявление любви к партии помогло Чхону получить разрешение властей на переезд в саму Германию, где талантами игрока заинтересовался «Бохум». За «несгибаемых» соцверсия Руни поиграл два года, после чего заехал ненадолго в «Кельн» и вернулся в Японию.
Каждый подобный отъезд становится серьезным испытанием для службы безопасности страны. Приходится круглосуточно следить за тем, чтобы футболист не сболтнул лишнего в общении с чужой, потенциально враждебной средой или, не дай Ким Чен Ын, не вступил в сговор со шпионами. Чаще всего к игрокам приставляют специального человека, контролирующего уровень патриотизма в голове своего объекта. Например, один из двух северокорейцев в истории РФПЛ Хон Ен Чо первое время за границей играл в Сербии и жил с несколькими «агентами», которые следили, способен ли Хон держать язык за зубами. Оказалось, смог, из команды-аутсайдера сербской лиги его увезли в «Ростов». Существовал вариант с Западной Европой, но партия решила на рисковать близостью демократии.
В «Ростове» Хон Ен Чо провел два года, после чего благополучно вернулся на родину. В КНДР спокойно выдохнули – игрок никуда не сбежал и остался верен системе. Мысли воспользоваться ситуацией в таких случаях у северокорейцев наверняка даже не возникают. Во-первых, каждый их шаг тщательно отслеживается, а во-вторых, многие просто не понимают, зачем и куда нужно бежать. Ведь о том, что есть другая жизнь и другая философия, они даже не знают. Хотя, если у граждан КНДР будут и дальше появляться возможности вылазок, они смогут лучше узнать прелести другого мира. Футбол им поможет.
