Клубам и футбольным властям Германии придется договариваться с ультрас. Без них атмосфера на стадионе умрет
Рассказыват блог «Бундеслига.ру».
Что случилось?
Во время гостевого матча с «Хоффенхаймом» фанаты «Баварии» разукрасили сектор огнями файеров и развернули баннер с оскорблением владельца «Хоффенхайма»: «Дитмар Хопп все еще сын шлюхи».
К сектору подходили игроки «Баварии», Карл-Хайнц Румменигге, даже тренер Ханси Флик – невероятно рассерженный и показывавший фанатам шесть пальцев (мол, мы забили шесть безответных голов, что вам еще надо?), но достучаться до болельщиков не удалось. Баннер заменили на другой, не сильно позитивнее, арбитр Кристиан Дингерт прервал игру, а после возобновления игроки обеих команд демонстративно перекатывали мяч в центре поля, протестуя против поведения фанатов. После матча игроки и официальные лица, собравшись вместе, поаплодировали хозяйским трибунам, чтобы показать, что ненависти на футбольном поле не место.
Что такого сделал Хопп?
Какие-то сиюминутные причины, возможно, были, однако о них нет информации. Пока больше похоже на то, что Хопп не сделал ничего, кроме того, что он – полноправный владелец «Хоффенхайма». Активная фан-сцена в Германии яро протестует против так называемых «пластиковых» клубов, принадлежащих богатым папочкам (или папочкам-корпорациям, как «РБ Лейпциг»), а не болельщикам, как было принято раньше. Хоппа, Мартина Кинда (он долгое время хотел выкупить контрольный пакет акций «Ганновера»), «Лейпциг» и многих других фанаты встречали подобными теплыми словами уже давно. Сейчас эта история лишь получила новый виток.
Важно понимать, что начался он не вчера, а еще в декабре – в фанатской среде Дортмунда, чьи болельщики первыми выразили владельцу «Хоффенхайма» протест и оскорбляли его. После этого им на три года запретили посещать матчи в Зинсхайме.
В субботу фанаты «Баварии» выразили солидарность с фанатами Дортмунда. Кстати, то же самое сделали и фанаты гладбахской «Боруссии». Но совсем не потому, что всем так ужасно не нравится Хопп и не потому что баварские и гладбахские фанаты так посочувствовали дортмундским единомышленникам. Причина проще, логичнее и куда более понятна – в том, что несколько лет назад Немецкий футбольный союз (DFB) в рамках диалога с фанатами пообещал им не применять больше практику коллективных наказаний. Именно поэтому в субботу на секторе Дортмунда снова появилась мишень с эмблемой DFB.
Чем все закончилось?
Ничем хорошим. Карл-Хайнц Румменигге сказал, что ему стыдно за поведение фанатов, пообещал разобраться со всеми нарушителям, а к вечеру бабахнул инсайд немецкого Sky: якобы с главного фанатского объединения «Баварии» под названием «Шикерия» будет снят статус официального фан-клуба, и всех его представителей лишат билетов на оставшиеся матчи сезона.
Так это или нет, еще неизвестно – официального заявления от «Баварии» пока не было. А вот ультрас клуба выпустили заявление. Оно начинается со слов «сын шлюхи – это обычно не наш язык, но это вообще не то, что стоит обсуждать», а дальше фанаты обвиняют DFB в том, что союз нарушил обещание воздерживаться от коллективных наказаний, запретив всем болельщикам «Боруссии» посещать игры в Зинсхайме. В заявлении говорится, что Хопп – просто повод выразить протест. А заканчивается оно почти что манифестом:
«Если вы хотите останавливать или прерывать футбольные матчи всякий раз, когда такие оскорбления появляются на трибунах, то все матчи будут идти гораздо дольше 90 минут. Остановка игры была чрезмерной и абсурдной. Футбол остается грязным, болельщики остаются мятежными, мы против коллективных наказаний. Пошел *****, DFB!»
Может показаться, что снятие статуса официального фан-клуба логично и правильно, но давайте разберемся. Держать пару баннеров просто по логике вещей не могли все члены «Шикерии» – их, мягко говоря, намного больше сотни человек. Вдобавок, достаточно лишь чуть-чуть понимать, как функционирует фан-объединение такого большого клуба, как «Бавария», чтобы понимать и то, что огромное число его членов о существовании этих баннеров могло даже не знать.
В итоге мы имеем опять-таки возможное коллективное наказание и неприятную ситуацию – под горячую руку может попасть большое количество совершенно не виноватых людей. «Баварии», конечно, сложно сейчас придумать что-то еще – действовать надо быстро, чтобы избежать давления со стороны DFB, который может применить к фанатам и самому клубу санкции куда более жесткие. Условно говоря, обещание Румменигге разобраться было чем-то вроде просьбы «не отчисляйте моих сыновей из школы, я разберусь с ними дома». А дома – ремня обоим, без разбора, кто прав, кто виноват.
Но правильно ли так поступать? Последствия, кстати, могут быть очень тяжелыми для красивой телекартинки. У «Шикерии» в фанатских кулуарах огромный авторитет, и если «Бавария» действительно запретит ей доступ на стадион, за нее вступятся сектора многих других клубов. Вроде того же дрезденского «Динамо», например, а уж в Дрездене протестовать против DFB умеют.
А еще важно другое: на самом деле DFB совершенно не хочет терять активных болельщиков. Немцы – консерваторы, одно то, что в Германии до сих пор активно пользуются факсом и многие важные документы отправляют обычной почтой, это подтверждает. И в футбольном мире они тоже очень и очень не хотят что-то менять. Традиции для немцев – святое, а футбольные традиции, флаги, роскошные перформансы и громкая поддержка с фан-секторов – это то, чем DFB откровенно гордится.
А почему бы не выгнать со стадионов всех бунтарей, а всех, кто поет и машет флагами, оставить?
Хороший вопрос, его задают многие и часто. Давайте сперва быстренько разберемся в том, кто из болельщиков на стадионе вообще есть кто.
О том, что фанаты, мирно посиживающие с детьми и хот-догами на нейтральных секторах, ни с кем не дерущиеся, но и не машущие флагами, зовутся «кузьмичами», вы знаете. Но знаете ли вы, что на фанатском секторе, где и поют, и разворачивают перформансы, и жгут файеры, тоже есть свои касты? Что-то слышали про каких-то там ультрас и хулиганов, да?
Очень грубо на фанатском секторе можно выделить три основные группы болельщиков. Первая – условно говоря, «стоящая на верхних рядах» и самая близкая к «кузьмичам» по ценностям и поведению. Отличается она лишь тем, что на секторе не сидит, а стоит, поет, хлопает, в общем, действительно поддерживает команду. Ее члены активнее, чем «кузьмичи», ходят на матчи и ездят на выезды. Они же, кстати, чаще всего выступают против файеров и ворчат, что «ультрас пора бы приструнить» и что «ультрас – ненастоящие фанаты, которые только вредят команде».
Вторая группа – некая золотая середина, те, кто «стоит на нижнем секторе». Эти люди, как иногда говорят немцы, «сидят на шпагате» между первой и третьей группой, понимают в чем-то и тех, и других и часто находятся в контакте и с теми, и с другими. Чаще всего это представители разных фан-клубов и часто именно к этой группе принадлежат люди, которые стараются наладить диалог клуба с фанатами, становящиеся (осознанно или нет) неким буфером между ними. Члены этой группы могут организовывать массовые фанатские выезды, встречаться с официальными лицами клуба и стараться донести до них просьбы и пожелания фанатов (в том числе и ультрас). Такие люди часто принимают активное участие жизни клуба, в подготовке перформансов и чаще всего высказываются против того, чтобы ультрас выгоняли со стадиона. Но при этом в ультрас-группе они сами не состоят.
Ну а третья группа, занимающая первые ряды фансектора – это и есть те самые ультрас, которые в ответе и за файеры, и за оскорбительные баннеры. Но вместе с тем – вот тут-то и зарыта собака – они отвечают и за огромную часть жизни фанатского движения. Простой пример: человек с мегафоном, который заводит трибуну (капо), чаще всего принадлежит к ультрас-группе. И самые активно поющие первые ряды сектора – это тоже ультрас. А еще бывает, что те люди, которые ходят вокруг стадиона перед матчами, собирая денежку на перформанс, – это тоже они.
В этой ситуации нельзя съесть рыбку и не подавиться косточкой. Если выгнать со стадионов ультрас, атмосфера на секторе мгновенно умрет. Или превратится в английскую, что, кстати, для многих немцев (включая даже некоторых официальных представителей клубов) равнозначно смерти.
И нет, не обольщайтесь, вот эта условная вторая группа не сможет взять «положительные» функции ультрас на себя. Далеко за примерами опять же ходить не надо. В 2017 году ультрас «Байера» вдребезги рассорились с исполнительным директором Михаэлем Шаде и ушли с трибун. И многие простые фанаты на следующем же матче осознали, насколько те, кого они считали никому не нужными дебоширами, были важны. С ужасом они смотрели на голый забор сектора, с которого поснимали все баннеры, и который теперь казался тюремной решеткой. И даже не могли толком спеть ни один заряд – фанатский сектор у «Байера» вытянутый в длину, и с одного края до другого звук доходит с опозданием, из-за чего в пении тут же возникает рассинхрон. Именно поэтому капо у Леверкузена три, делящих сектор на три части. Перемахиваясь друг с другом, они одновременно дают сигнал, а каждая часть сектора смотрит на своего заводилу, благодаря чему получается петь в унисон.
«Мы за вас – вы за нас», «Мы один вираж – солидарны с УЛ [Ультрас Леверкузен]» – говорили вскоре обычные болельщики из той самой второй группы, заняв опустевшие первые ряды на северной трибуне «БайАрены».
Так что делать? Выходит, «Шикерию» наказывать не надо?
Наказывать надо тех, кто виноват, не трогая невиновных. И то с умом. Знаете, что вообще все эти конфликты с ультрас очень сильно напоминают? Мы уже приводили пример с отцом и сыновьями. Все это похоже на самую простую и обычную семью, в которой есть трудный подросток.
Аналогия эта, на самом деле, просто удивительно подходящая. Во-первых и в-главных, потому что ультрас в большинстве своем – молодые, идеалистичные и бескомпромиссные парни. Они временами сами не понимают, чего хотят, противоречат сами себе, могут спорить и драться, иногда даже со своими единомышленниками. Но возраст ультрас-сцены в среднем – 18-25 лет. Поэтому когда вы в очередной раз будете звать их дебоширами, вспомните себя в этом возрасте. Всегда ли вы были милыми лапочками и всегда ли оправдывали ожидания родни и родителей?
Ну а во-вторых, давайте вспомним, что немецкие клубы часто позиционируют себя семьей. Та же «Бавария» – в первую очередь. А разве в семье открещиваются от ее членов, пусть даже непослушных и хулиганящих?
В Германии, кстати, эту аналогию уже давно провели. Именно поэтому там давно существует институт так называемых фан-проектов. Это маленькие организации, которые есть у каждого клуба первой и второй Бундеслиги (и даже у крупных клубов в лигах ниже) и которые так и называются: «Фан-проект Дортмунд», «Фан-проект Кельн» и так далее. В них работают люди, специализирующиеся на работе с молодежью и с образованием «социальный педагог». И, разумеется, фанаты своего клуба.
Работники таких фан-проектов занимаются обычно юными болельщиками, лет 12-15 – устраивают им общие выезды на гостевые матчи, чтобы за них не волновались родители, организуют разные мероприятия: походы в кино, футбольные турниры, экскурсии и многое другое, чем можно занимать подростков, чтобы их не тянуло в неправильные стороны.
Но в том числе фан-проекты работают и с ультрас. К его работникам можно обратиться, если тебя несправедливо обвинили в чем-то и запретили приходить на стадион так как среди них есть также и юристы. Можно просто прийти и поговорить о чем-то со взрослыми, но не родителями – и знать, что не придется слушать нотации. И даже можно прийти и покаяться, сказав, что да, я жег файер, но был неправ и больше не буду – и будет шанс, что фан-проект поручится за тебя перед клубом и тебя простят.
Работники фан-проектов тоже входят в ту самую вторую группу фанатов, так как играют роль буфера. У них, кстати, чаще всего очень хорошие отношения с фанатами, в том числе и со сложными – просто потому, что эти люди умеют общаться с «трудными подростками». К примеру, хрупкая кудрявая девушка в очках и цветном шарфике на фото ниже – Даниэлла, работник фан-проекта Леверкузена. Однажды в Дортмунде она смело встала между полицейским и здоровым бугаем в куртке с эмблемой «Ultras Leverkusen», после чего тот тут же поднял руки и отошел в сторону – конфликт был исчерпан, не успев даже начаться.
Работников фан-проекта можно назвать семейными психологами, которые стараются помочь двум поколениям (в нашем случае – двум категориям людей с совершенно разными жизненными ценностями) по минимуму болезненно взаимодействовать и идти друг другу навстречу. И ошибочно думать, что это невозможно. Ультрас в большой мере готовы к диалогу и очень хотят его добиться.
До сих пор клубы совершают много ошибок там, где можно было бы их не совершать. DFB не стоило нарушать обещания не использовать коллективные наказания, раз уж оно было дано. И руководителям клубов, которые временами нападают на собственных фанатов за какие-то совсем легкие шалости, совсем не стоит этого делать. Рецепт мира очень простой, вот так говорит член одной немецкой ультрас-фансцены: «Но вы же не думаете, что вас будут хвалить за пиротехнику?» – «Да не надо нас хвалить. Можно просто это не комментировать».
И много чего стоит не делать еще. Полиции не стоит превышать полномочия тогда, когда того не требует ситуация. Прессе не стоит очернять фанатов. В Восточной Европе ситуация с этим еще плачевнее, движение «Фанат – не преступник» наверняка согласится. Но и немецкие фанаты, хоть и в меньшей мере, но страдают от тех же проблем. А ведь они часто хотят не таких уж и невыполнимых вещей. Мало кто будет против «холодных файеров», которые давно уже находятся в разработке – ими нельзя будет обжечься. Также они не очень понимают, почему официальные лица нападают на фан-сцены после конфликта с миллионером Хоппом в то время, как немало других оскорбительных баннеров, расистских или сексистских выходок на трибунах остается без внимания.
Взрослым часто хватает своих трудностей, и у нет сил и времени думать, как быть с подростком – проще просто ему запретить. Менеджеры клубов заняты менеджментом, финансами, покупками-продажами игроков и прочими играми. Им тоже некогда пытаться объяснять фанатам, почему «РБ Лейпциг» важен для немецкого футбола (спойлер: потому что у него очень хорошая академия, например). Или что название стадиона надо продать, потому что клубу не хватает денег. Да и бессмысленно это – все равно, что объяснить подростку, почему курение не делает его крутым. Он поймет это, но только со временем. А возможно, так и останется при своем мнении, бескомпромиссным идеалистом. Таких еще называют последними футбольными романтиками.
Но все же диалог необходимо искать сейчас. Будем надеяться, что «Бавария» и «Шикерия» все же точки соприкосновения найдут. Потому что какими бы хулиганами и дебоширами ее представители ни были, давайте вспомним о самом последнем.
Жил в Германии когда-то человек по имени Юлиус Хирш – футболист еврейского происхождения. В начале 20-го века он помог «Карлсруэ» выиграть чемпионат страны, а в мае 45-го его нашли мертвым в Освенциме. В честь него была учреждена ежегодная премия – за вклад в борьбу против антисемитизма и дискриминации.
И в 2014 году за ряд акций – в том числе социальных, за пределами стадиона – эту премию получила… «Шикерия», фан-группа «Баварии».
Симон Мюллер – член фан-группы «Шикерия» с призом имени Юлиуса Хирша
«Ребенок, с которым труднее всего управиться, – именно тот, которым впоследствии мы гордимся больше всего»
Миньон Маклофлин
***
Фото: globallookpress.com/ULMER, Jan Huebner/Meiser, Schreyer via www.imago-images.de, Eibner-Pressefoto; dehli-news.de; dfb.de
