Алексей Тупчий: «Ценности, навязываемые бандеровцами, чужды Донбассу»

Фото: из личного архива Алексея Тупчия

Украинский полузащитник солигорского «Шахтера» рассказал белорусской Tribuna.com о революции, устроенной американцами, демократии, которая не нужна славянам, а также оценил достоинства Александра Лукашенко.

- Вы вернулись в футбол после травмы. Как связки?

– У меня больше не с ними, а с костью в колене были проблемы. Но первый диагноз, действительно, был надрыв боковых связок. Месяц хожу, лечу, а состояние все хуже и хуже. На ногу стать не могу. Понимаю, что при ходьбе связки так болеть не должны. Сделал повторный МРТ, оказалось – внутрисуставный перелом. Костыли на месяц. Позже в Германии диагноз подтвердили и назначили другое лечение.

-- Неправильное лечение ухудшило ситуацию?

– Ну, не улучшило–это уж точно. Но неверный диагноз не вина врачей. Из-за отека на снимке не было видно перелома. Это довольно редкая и неприятная травма. Некоторые футболисты с ней могут мучиться достаточно продолжительное время. Обычно вылечиваются двумя вариантами: или отек сходит сам по себе, или при помощи хирургического вмешательства. Врачи сверлят кость и улучшают регенерацию тканей. Слава Богу, мне не сверлили.

Правильно говорят, что все серьезные травмы случаются на ровном месте: оступился, упал, споткнулся и так далее. Играли со «Слуцком». Идет передача. Игорь Кузьменок борется с Яковлевым и толкает его в спину. Тот падает в мою сторону. А я на прямых ногах и уйти от контакта уже не могу. В общем, он всем своим весом мне в колено. Резкая боль и осознание того, что ничего хорошего не случилось.

После трех месяцев простоя в норму приходить тяжело, но зато за время ходьбы на костылях руки прокачал. Ощутимо так сильнее стал :). Вообще, это второй такой долгий простой в карьере. Прошлый раз почти год не играл. В январе 2008-го на сборах так скрутило спину, что пришлось оперировать. В итоге потерял семь месяцев. А после операции два месяца запрещено было сидеть, чтобы избежать большой нагрузки на позвоночник. И я только стоял и лежал. За это время понял тех, кто стоит в почетном карауле. Прочувствовал, как это тяжело. Сразу после операции меня благодаря Валерию Стрельцову отправили на реабилитацию в Аксаковщину, где я закачивал спину. Плавание, бег, пресс – с этого начинался день. До сих пор стараюсь так же делать. Травма такая, что нужно тонус мышц поддерживать.

Подобные паузы в карьере могут сделать тебя еще сильнее или пустить под откос. Мне семья помогла, и я не упал духом. Плюс в «Днепре» помогли, поддержали. Но период был сложным.

-- Сейчас «Шахтер» поддерживал?

– Да, спасибо всем за это. Состоялся душевный разговор с Юрием Вергейчиком. После чего меня отправили в Германию. Не каждый клуб может и хочет это делать. Лечение за рубежом в обязанности по контракту не входит. И Вергейчик запросто мог бы сказать: «Лечись здесь» и был бы прав. Но поступил иначе. Общались и с Боровским. Он меня успокоил. Сказал, чтобы лечился и восстанавливался спокойно. Без подобных бесед тяжело. Особенно психологически. Игрок должен знать, что он нужен команде. Я же и вовсе только пришел, провел две игры и «сломался». Поддержка тренера была очень важна. Обидно было оттого, что все, о чем мечтал, переходя в «Шахтер», – еврокубки, финал Кубка страны – пропустил.

-- Что чувствовали, когда «Шахтер» громил «Зюлте Варегем»?

– Смотрели с ребятами матч на базе и были в шоке. 10-я минута и 2:0! Да и голы залетали сумасшедшие. Чтобы случился такой результат, нужно чтобы все звезды сошлись. Чтобы все у команды получалось. Тогда это и произошло. Самое интересное, что кроме «Дерри Сити» и «Зюлте-Варегему» мы больше никому пять не забивали.

-- ПСВ можно было пройти или Мемфис Депай настолько крут?

– Он очень сильный футболист. Если тренер сборной Голландии после игры с чехами сказал, что все стояли, а один Депай выделялся, это многое проясняет. В домашнем матче ничья нас не устраивала. И когда оставалось минут 5-7 до конца, в подсознании у ребят сидело желание большего. Побежали вперед, раскрылись. А таким командам нельзя давать свободные зоны. В итоге, пошли в атаку – нарвались на голы. Но я очень горд за ребят. Немного был огорчен, что не сумел помочь. Каждый ведь хочет поиграть на таком уровне и на таких стадионах.

В Голландию летал с командой. Готовился к матчу, но по медицинским показателям остался вне заявки. Смотрел игру на трибунах. На стадионе как в театре! Все с детьми, в клубной атрибутике. Здорово! Пришло полстадиона – 15 тысяч. За 90 минут не услышал ни одного негативного слова в адрес футболистов. Понятно, что местные ругательства я не знаю, но по интонации можно понять, ругается человек или нет.

***

-- В клубе обеспокоены, что команда идет не в тройке в чемпионате?

– Естественно, это никого не устраивает. «Шахтер» приучил всех, что он всегда как минимум в тройке. Все, еврокубки закончились, пора переключаться. Все осознают, что будет тяжело. Уже априори нет слабых команд. Да их и не было до деления на шестерки. Мне, например, очень понравилось брестское «Динамо» в игре с нами. Да, мы там много моментов не использовали, но брестчане старались и в итоге выжали максимум: четыре момента – три гола. В нашем чемпионате нет матчей, в которых можно расслабиться и действовать спустя рукава. Это кажется, что «Днепр», «Слуцк» или «Белшина»–аутсайдеры. Но они не намного слабее остальных. Та же «Белшина», например, дважды обыграла «Шахтер».

Не мне судить, как проводить чемпионат: с делением на шестерки или нет. Решили вверху, сказали, как играем, и все – не обсуждаю. А сторонники и противники этой системы будут постоянно. Общего знаменателя не найти.

-- Как-то вы говорили, что благодаря Боровскому узнали то, о чем не задумывались раньше. Что конкретно?

– У нас мало тренеров занимается тактикой и обучением футболистов. Как раньше все происходило? Схему сказали и–вперед, играть. А Боровский учит. Ведь знать, в каких ситуациях куда бежать и как действовать, важно. Вот это и объясняет как всей команде, так и каждому игроку по отдельности. Эх, мне бы в 20 лет кто это рассказал... Понятно, что достучаться до молодого футболиста трудно. Но нужно стараться дать понять, что это надо. И чем раньше парень это поймет, тем будет лучше.

Боровский интеллигент. Почти никогда не кричит, но особое внимание уделяет дисциплине. Сигареты и пиво вообще исключены. Я живу в комнате с некурящими – Игорем Кузьменком и Павлом Войцеховски, поэтому под «санкции» не попадал. А еще, кстати, Вова Юрченко жил.

- Как узнали, что у него проблемы с законом?

– Как-то после выходных в клуб позвонили и сказали, что он не приедет, что у него какие-то неприятности. А потом уже через СМИ узнал, что он в тюрьме. Новость шокировала. Я с ним в одной комнате жил, а тут такое. И никто до сих пор не знает из-за чего. Кто-то говорит о просроченных водительских правах, кто-то о каких-то долгах. Я регулярно звоню ему на телефон – «проверяю». Пока недоступен. Кстати, вещи его остались, паспорт. Смеюсь с этого. Паспорт чуть ли не везде нужен, а как сажать – так можно и без документов.

Вова очень переживал, что у него не получается вернуться в футбол. Он из тех игроков, которым нужно полное доверие. На кого-то надо матом орать, а на кого-то нельзя даже голос повышать – сникает сразу. Вовка из вторых. Сергей Владимирович его часто вызывал на беседы, старался помочь. Талант же у парня есть. Но так часто бывает, что больше добиваются те, кто работает через не могу. Будет не получаться, но человек будет пробивать стены, пока не выйдет. Если бы к своему таланту Вова добавил стремление и желание, спокойно мог бы играть за границей. Но видите, как в жизни бывает. То на руках носят, то вот так…

-- Вам доверие надо?

– На меня лучше не кричать :). Никому лучше от этого не будет. Могу зациклиться. Лучше спокойно объяснить.

***

-- Вас в Беларусь привез Валерий Стрельцов?

– Не совсем. Был такой функционер Леонид Кривицкий, имевший детский клуб в Киеве. И я, обучаясь в местном интернате, выступал за него. Кстати, со мной учился Вадим Милько из «Слуцка». Мы с ним из одного города, в один день родились и, можно сказать, всю жизнь вместе. Так вот, после окончания интерната Кривицкий позвонил и сказал, что есть возможность уехать в Могилев. А в «Днепре» до этого Алексей Багнюк играл. Тоже из Первомайска. Да и у Стрельцова всегда человек по восемь украинцев было. В общем, согласился. Приехал. Потренировался месяц, вроде договорились о контракте. А потом выяснилось, что иностранцу запрещено заключать контракт до достижении 18 лет. А мне еще 17. Переживал страшно. Я ж работал с первой командой, в товарищеских матчах выходил, и тут такой облом. В итоге год играл во второй лиге за «Горки». Ждал разрешения.

Первое время в Беларуси сильно тосковал по дому. Вроде бы до этого и в Киеве четыре года жил один, но все равно тянуло. А потом привык. Сейчас уже Могилев родной дом. Жена, ребенок, квартира. Понял, что это мое, когда во время отъездов стало тянуть именно сюда. Вот тебе пример. Я женился в 19 лет и почти сразу поехал на просмотр в российский первый дивизион в кемеровский «Металлург-Кузбасс». Прошел два сбора, обговорил условия контракта. Осталось только подписать. И тут мне так домой захотелось. Такая тоска взяла. Звоню Стрельцову: «Все, Валерий Иванович, не могу. Поеду домой». Он так спокойно: «Смотри сам». И я начал метаться. Утром – остаюсь, вечером – домой. Настроению способствовало, что клубы тянули с трансфером. Договаривались долго. И мое метание не осталось не замеченным тренерами «Металлурга». В итоге они прекратили переговоры и отпустили меня в Могилев. Вернулся, переподписал контракт с «Днепром» и сразу получил ту самую травму спины и на год вылетел.

-- Где находится город Первомайск?

– Это маленький город в Николаевской области Украины. В союзные времена там находились ядерные боеголовки. Но после развала СССР приехала Америка и разоружила. Вручила за это 30 желтых школьных автобусов, построила какие-то маленькие панельные домики и так далее. В общем, вокруг пальца обвела тогдашних руководителей. В стране же полный бардак был. Кто за что отвечал – не понятно. В итоге все в городе пришло в упадок. Например, завод «Фрегат», делавший поливалки для полей на весь Союз и работавший в три смены, теперь стоит! Люди оттуда выносят все, что можно. И так повсеместно. Мои школьные друзья уже по восемь профессий сменили. Они и токари, и монтажники, и сварщики. Некуда идти работать. Вообще государственной работы нет. Есть только швейная фабрика, но там же бабы одни.

И какая другая ситуация может быть, если в Украине за 23 года независимости сменилось шесть или пять президентов. Назовите мне хотя бы одну цивилизованную страну, где такое происходит. Пришел один, поменял Конституцию, ушел. Пришел другой – снова все под себя. Порошенко был каким-то министром при Ющенко. Сейчас президент. Скоро снимут и снова кем-нибудь станет.

В стране бардак. Вот идет война. Объявляют перемирие. А по телевизору показывают какие-то батальоны, которые заявляют, что будут продолжать воевать. Начинается поиск внутренних врагов, рытье окопов на границе. До смешного доходит. Людей так зомбируют…

-- С другой стороны считают, что и российские новости зомбируют.

– Да. Я вспоминаю времена учебы в интернате. Учительница истории с такой пеной у рта рассказывала, что Россия это плохо, что испокон веков она наш враг. Если это слушать на протяжении длительного времени, это непременно отразится на людях.

-- У вас мощная страничка в Одноклассниках, по которой сразу понятно, что вы не поддерживаете действующую власть в Украине. Почему?

– Изначально, когда этот переворот только начался, был уверен, что добром это не кончится. Я общался с ребятами, с которыми учился. Они на Майдан ходили, фотки публиковали. Я не поддерживал. Ну, если вы такие демократы, зачем вам этот переворот? Дождитесь выборов через полгода и сделайте все легально. А в итоге что имеем?

-- Вы понимали, зачем люди вышли на улицы в феврале?

– Были недовольны уровнем жизни. Он, действительно, у большинства очень низкий. В Украине либо ты богат, либо ты за чертой.

-- Так что плохого в том, что люди хотели перемен?

– Они думали, что сделают переворот, придет волшебник и все будет хорошо. Но так не стало. Кричали на майдане, что против олигархов, а сами кого выбрали? Не дождались выборов, засрали майдан, все сожгли…

-- Ваше отношение к тому, что потом началось на Донбассе?

– Донбасс всегда был русскоязычным. Исторически. И ценности, навязываемые бандеровцами, чужды этому региону. С людьми надо считаться, разговаривать. А вышло как? Не согласны с Киевом – применим против вас силу. Мнение людей, которые высказались на референдуме, не учитывалось совсем. А люди не хотят этой власти. И я к ней отношусь скептически. Вот они пришли вроде бы одной командой, но согласованности нет. Один говорит: «Перемирие». Другой: «Нет, надо воевать». Неразбериха. И все это затягивается. Хотя всем понятно, что автоматом ничего не решишь и надо разговаривать. Разбомбили полрегиона. А кто будет восстанавливать? Через месяц холода начнутся...

Поймите, я не за отсоединение Донецка и Луганска от Украины. Я просто хочу, чтобы к людям прислушались.

- Я могу понять и принять, когда конфликт решается внутри страны. И не могу, когда во внутренние дела влезает кто-то третий.

– Я тоже не поддерживаю действия России. Но надо прислушиваться к людям. Ну, чужда им эта идеология. Значит, надо как-то решать проблему. Я хочу, чтобы люди жили спокойно. Я против насилия.

В Киеве совершили переворот. Америка: «Людей не трогайте. Это правильно». В Луганске и Донецке не подчиняются этому. Америка: «Это неправильно». Это большая политика. Воюет Россия с Америкой, а страдает страна, где был политический бардак, и где теперь гибнут обычные люди.

- Ну, ведь никто же не мешал жителям Донецка приехать на Майдан и отстаивать свою позицию.

– Получился снежный ком. Кого больше, тот и победил. А началось то все из-за евроинтеграции. Все хоть понимают, что это такое? Откуда стойкое убеждение, что это билет в Евросоюз? Кто нас туда звал вообще? Народ этим и поднимали. Но кто нас там ждет? Там таких экономически бедных стран, как Украина, пруд пруди. Это все политика, чтобы подобраться к России.

Мне ближе по духу то, что происходит в Беларуси. Есть хозяин. Все политически спокойно. Да, вашей стране тяжело: нет нефти, газа и других ресурсов, как в Украине. Но у нас нет ничего государственного. Все в частных руках. Панство. В этом плане мне нравится Лукашенко. Все спокойно. Славянам не нужна демократия. К чему она приводит – пример Украины.

- Как вы общаетесь с одноклубником Ильей Галюзой, который готов отстаивать единство Украины с оружием в руках?

– У него свои взгляды, у меня свои. Но, повторюсь, я не против Украины или за Россию. Я за мир и спокойствие. Я смотрю телевизор, и у меня сердце кровью обливается, когда показывают руины. А каково ему! Он вообще из Луганска. У него там родители, брат. Но мы не говорим о политике. Не было ни одного разговора на эту тему.