Финал Кубка Кубков-86: больше вопросов о радиации, чем о футболе
За несколько дней до матча случилась чернобыльская катастрофа.
За несколько дней до матча случилась чернобыльская катастрофа.
35 лет назад, 2 мая 1986 года, киевское «Динамо» второй раз в своей истории выиграло Кубок обладателей Кубков европейских стран.
Но запомнилось это событие еще и тем, что за несколько дней до финала в Украине произошла чернобыльская катастрофа. На тот момент массовые мероприятия никто и не думал отменять и 27 апреля на Республиканском стадионе в присутствии 82-х тысяч зрителей киевляне встречались в дерби со «Спартаком» в рамках матча чемпионата СССР.
Спустя 5 дней их ждал поединок против «Атлетико», который проходил во французском Лионе.
Предлагаем вспомнить, как динамовцы прокомментировали трагедию, которая случилась накануне финальной игры.
Александр Заваров: «Мы узнали, что произошло, только 1 мая, ведь радиацию никак не ощутишь. О масштабах катастрофы лишь догадывались, но когда ехали в Лион, для себя внутри команды решили, что не можем проиграть. Хотелось подарить людям хоть какую-то радость на фоне разразившейся трагедии. Из Лиона мы сразу уехали в расположение сборной СССР, а остальных ребят на вокзал никто не приехал встречать».
Василий Рац: «По-настоящему масштаб трагедии осознали, только когда приехали во Францию. Все новостные передачи по телевидению начинались со слов «Чернобыль. Авария. Радиация». Нас вообще не спрашивали о футболе, только об аварии. У меня никого не было в Киеве, к тому времени я еще не женился, а родители жили в Закарпатье. А вот ребята, конечно же, бросились звонить домой родным. Пытались отправить детей из города».
Олег Кузнецов: «Когда выходили на поле в матче со «Спартаком», не владели никакой информацией по Чернобылю. Сразу же после матча уехали в Москву готовиться к финалу Кубка Кубков. После победы мы в Киев не возвращались – начали подготовку к чемпионату мира. Мы совершенно не понимали всей серьезности трагедии. Вроде бы все нормально, ничего не болит. Но на всякий случай зарядку и разминку на базе в Конче-Заспе стали проводить не в лесу, как прежде, а на поле. Кто-то сказал, что, мол, хвойные деревья «впитывают» радиацию, опасно это. Достоверной информации ведь не было, никто ничего толком не объяснял. А потом на базе и первые дозиметры появились. Помню, что в магазинах исчезло красное вино – его рекомендовали пить для вывода радиации из организма».
Олег Блохин: «Во Франции, когда мы приехали, нас больше спрашивали не о футболе, а не заряжены ли мы какими-то частицами и еще чем-то. А когда мы уже выиграли, сказали, что мы «благодаря» Чернобылю так бегали. Может, это сейчас смешно, а тогда это совсем не смешно было. Моя семья в это время оставалась в Киеве, уже после возвращения из Франции отправил их в Миргород к родственникам. Но когда семья вновь приехала домой, дочь решили какое-то время на прогулки не выводить. Дозиметр, который подносили к одежде, трещал».
Владимир Бессонов: «Я договорился с нападающим тбилисского «Динамо» Ревазом Челебадзе и отправил жену к нему на дачу в Кобулети. Он сам предложил – сказал, что в его доме у моря места хватит всем родным. Об аварии узнали после матча со «Спартаком», но всей серьезности никто не понимал. Лобановский сказал, что на станции был пожар, но, мол, уже ничего страшного – все потушили. А вот во Франции о Чернобыле трубили все каналы. От нас же шарахались! Говорили, что мы все заражены».
Комментатор Валентин Щербачев, который вел репортаж матча вспоминает, что перед отъездом во Францию пытался объяснить Валерию Васильевичу что-то о радиации и опасности, но тот лишь отмахнулся.
Валентин Щербачев: «Осознал серьезность ситуации уже в Лионе, когда на улице к тренеру подходили взволнованные люди, но вовсе не за автографом или футбольными вопросами – расспросить о катастрофе. Спрятались с Валерием Васильевичем в кинотеатре. Посмотрели, кажется, два сеанса, прежде чем решили выйти на улицу».
Источник: kp.ua
