«Мне плевать, что подумают обо мне другие». Как иностранцы ждут Игр в Сочи
В очередной раз чемпионка мира дает хороший информационный повод. В прошлом месяце чемпионка мира-2009 Линдси Вэн говорила о допинге и , в этот раз речь пойдет о чемпионке мира-2011 – австрийской прыгунье Даниэле Ирашко. В этом сезоне она будет выступать под двойной фамилией – Ирашко-Штольц. Дело в том, что с месяц назад у нее была свадьба… с другой девушкой (Даниэла – слева).
Девушка открыто говорит о своей сексуальной ориентации («Мне плевать, что думают обо мне другие»). В свете принятого в России закона о гей-пропаганде Ирашко должна стать более популярной: одно дело когда , другое – когда говорит будущий участник Олимпиады в Сочи, против которого, как полагают многие иностранцы, и направлен этот закон.
– Забавно, сколь много звонков и просьб поступает из России, но я их игнорирую.
- Игнорируете?
– В мире лишь несколько действующих спортсменов, которые открыто говорят о своей гомосексуальности. У меня есть чувство, что ищут того, кого можно было бы выставить напоказ. Будь я российским политиком, вероятно, все было бы по-другому. Но тогда бы я и несла ответственность за свои решения. Но я еду на Олимпиаду как спортсмен, поэтому не собираюсь лезть к русским с советами.
- Что вы думаете об антигейском законе?
– Все, кто меня знает и знает мое отношение, ответят, что никому не нравится это закон. Есть одно «но»: я не могу изменить закон. Печально, что дух Олимпиады потерян. Но беспокойство по этому поводу я нахожу таким же плохим.
- Что вы имеете в виду?
– Допустим, я откажусь от участия на Олимпиаде в стране, где принят такой закон. Или, допустим, промолчу, а потом пойду на баррикады. Это не принесет никаких плодов. Более этого, такое поведение будет нечестным по отношению к организаторам.
- Нечестным?
– Да. Потому что похожие законы принимались и раньше. Только это никого не волновало до тех пор, пока дело не коснулось страны-хозяйки Олимпиады. Россия получила Игры, и, как всегда, они будут стараться, чтобы Олимпиада прошла хорошо. И повторюсь: я поеду в качестве спортсмена, а не как частное лично. Так что в Сочи меня будут интересовать только прыжки с трамплина. Во время Олимпиады спортсменам запрещено делать какие-то политические заявления. Помимо этого…
- Что помимо этого?
– Помимо этого, мне будет не до переживаний (по поводу антигейских законов). Ведь мы, прыгуньи с трамплина, впервые будем на Олимпиаде. Так что много возмущаться не буду. Будь в моей коллекции семь золотых медалей, тогда бы был другой разговор. Тогда бы у меня было другое положение, и мои заявления имели бы какой-то вес. Но все не так.
- Были даже предложения о бойкоте Олимпиады?
– Но не стороны спортсменов. Такие заявления могли делать, например, политики. Тогда это уже вопрос денег и экономики. Нужно лишь посмотреть, какие страны получали Олимпийские игры. И если судить по этому, то в Китае Олимпиада тоже никогда не должна была проходить. Я лично считаю, что России нужно дать шанс.
- Шанс измениться и стать более толерантными?
– Гомосексуалисты не столь сильно притесняются в России, но в настоящее время вынуждены скрывать свои отношения на публике. Это естественный процесс, но должно пройти время, чтобы общество было готово. И России нужно дать время. Взгляните хотя бы на Австрию: 20 лет назад спортсменам бы не позволили признаться в нетрадиционной ориентации и жениться на ком угодно. Это заняло время. На тот момент скандинавские страны в этом отношении опережали нас на два десятилетия, но никто ведь не бойкотировал Австрию.
- Сменим тему: прокручиваете Олимпиаду в своей голове?
– Еще долгий путь, но я упорно готовлюсь к Сочи. Для всех нас это сон, который стал явью. Женские прыжки долго боролись за то, чего достигли. Не будь Олимпиады, я бы уже, вероятно, не выступала.
- Потому что у вас есть цель?
– Потому что денежный вопрос отошел на второй план. Раньше мы получали 250 евро за победу, которые все равно на что-нибудь уходили. Ты можешь быть лучшей прыгуньей в мире, но не иметь возможности ничего себе не купить. И неловко просить у мамы денег в свои 25.
- Что изменилось за эти четыре года?
– Женские прыжки действительно стали лучше: у нас есть чемпионат мира, свой Кубок мира, освещение в СМИ. Последние два года я живу так, как хочу. Я профессиональная спортсменка, и зарабатываю этим на жизнь. Буду выглядеть дурой, если закончу выступать после Олимпиады.
