Почему Россия ни за что не станет чемпионом мира-2018?

Вчера днем в центре Москвы отмечали победу пляжной сборной России на чемпионате мира. Отмечали посиделками за столами, ощетинившимися журналистскими микрофонами и безалкогольными напитками. Хотя хмелю было неоткуда пробраться в головы выступавших, один из них все же позволил себе подозрительно смелую реплику.

Николай Писарев, главный тренер молодежной сборной по большому футболу, один из основателей сборной по пляжному и, что важно, непьющий:

– С 2005 года в нашей стране начал развиваться пляжный футбол. В России появились стационарные стадионы и в Питере, и в Москве, есть крытые арены. Очень сильно улучшилась инфраструктура. И как бы ни парадоксально это звучало, заявка наша на победу в большом футболе 2018 года мне не кажется несбыточной мечтой. Но все те аргументы, которые я перечислил, могут сыграть, если большой футбол будет развиваться так же, как и пляжный. И в этом я убежден, в этом убеждены все мы. Ту же самую схему мы готовы применить и большом футболе.

Раньше мы слышали такое только от сумасшедших, пусть и взобравшихся на высокий пост людей, и потому не придавали этим словам серьезного значения. Когда такое на полном серьезе говорит здоровый, не устраивающий сеансы с космосом человек, хочется схватиться за голову, а, успокоившись, открыть этому человеку новый и совершенно не дивный мир. Мы – те, у кого есть глаза и уши, – прекрасно понимаем: в 2018-м России гарантирована только одна победа – не на поле, а на избирательных участках. Мы это понимаем, но, кажется, никогда не проговаривали. Давайте договоримся, что страница текста, которая последует дальше, закроет тему раз и навсегда.

Если позабыть о качестве футбола (оно и правда очень, очень хорошо), станет совершенно очевидно: в организационном плане первая половина осени – низшая точка падения русского футбола за последние несколько лет.

Смотрите и следите.

...В огромном, разросшемся до размеров Лондона и Нью-Йорка городе остается всего два стадиона, где можно играть в футбол, и ни одного газона, на котором это можно делать с регулярностью пары раз в неделю.

Боссы премьер-лиги, увидев, что «Спартак» не может найти площадку для матча с «Тереком», проявляют выдающееся знание географии и логистики и отправляют команды в Екатеринбург.

«Спартак», желая слиться с фанатами в протестном экстазе, пытается сделать для них услугу, но получается она такой, что лучше было бы ее не было. Всем обладателям абонементов «Спартак» предлагает оплаченный автобус в Екатеринбург. Трое суток дороги (туда плюс обратно) – примерно то утешение, о котором мечтал каждый болельщик, вложивший в «Спартак» деньги этим летом.

ЦСКА также проводит матч Лиги чемпионов в другом городе. Добираться до него много проще, чем на Урал, зато стадион обжит одним из самых принципиальных неприятелей – «Зенитом». Домашний матч в логове врага выглядит неизбежным, но настолько странным, что об этом публично высказывается даже Владимир Стогниенко, самый лояльный болельщик ЦСКА во вселенной.

Объявляется новый конкурс на строительство стадиона «Зенит». Становится окончательно ясно, что если он и будет сдан в эксплуатацию, то за пару часов до церемонии открытия чемпионата мира-2018. Соответственно, когда дожди начнут идти уже над Петербургом и укокошат поле на «Петровском», «Зениту» с домашними матчами придется уезжать в Хельсинки.

Московское «Динамо» проводит свой календарный матч на абсолютно худшем стадионе чемпионата, покупку которого, возможно, могут позволить себе несколько игроков основного состава и совершенно точно может один из запасных.

«Не понимаю, зачем Прядкин сидит в премьер-лиге», – заявляет президент ЦСКА Евгений Гинер, в последние годы делавший все, чтобы там сидел именно Прядкин, а не кто-то другой.

Президент РФС и в недавнем прошлом вице-президент Олимпийского комитета России Николай Толстых не может ничего сделать, чтобы приоткрыть ворота олимпийского стадиона «Лужники»; и неважно, что его фактическая реконструкция запустится не раньше весны, а некоторые объекты – например, VIP-ресторан с белыми скатертями и невкусным кофе – продолжают работать до сих пор.

В прошлом большой игрок и тренер Валерий Газзаев окончательно обживается в роли миссионера и проводит две презентации Объединенного чемпионата за неделю. В бюджете турнира по-прежнему фигурирует миллиардный (в евро) бюджет, но человека, готового этот миллиард выделять, совершенно не интересует, как Газзаев тратил миллионы (раз, два), пока руководил всего лишь клубом, а не целым чемпионатом...

Если бы в природе существовал прибор по измерению безумия, то при наведении на сегодняшний русский футбол он разлетелся бы на пружины и битое стекло. Если вы думаете, что болото, в которое погружается русский футбол, затягивает в себя только зрителей, вы думаете так зря. Оно затягивает и игроков, которым через четыре года вроде как побеждать на чемпионате мира. Точно так же творческих и жизнерадостных людей пожирает российская госслужба, а отважных и честных мужчин – работа в российской полиции. Закон любого рабочего коллектива: если все вокруг выполняют свою работу крайне хреново, рано или поздно точно так же начнешь делать и ты, даже если совсем недавно был одним из лучших вратарей Европы, одним из самых умных полузащитников страны или самым ярким форвардом мира из тех, что поиграли и в «Анжи», и в «Динамо».

Посмотрите, кто играл в финалах чемпионата мира за последние 20 лет. У каждого участника – своя национальная идея, своя футбольная капитализация, свое стенобитное орудие, с которым они и ломились в самый главный матч на свете. У Бразилии – лучшие в мире футболисты. У Италии – лучшие в мире тренеры. У Германии – лучшие в мире мозги. У Голландии – совершенная система репродукции футболистов. У Франции – открытые границы, через которые в страну попала могучая и совсем не европейская сборная во главе с лучшим игроком мира последних десятилетий. У Испании – полностью перекроенная система подготовки новых футболистов и собственно сами новые футболисты.

Что из этого есть у России? Что из этого появится у России через четыре года? Ни тренеров, ни игроков, ни системы их подготовки у нас нет. Единственное, что могло появиться в России до чемпионата мира – это мозги. Даже если не свои, а зафрахтованные за рубежом управленцы, которые достроили бы стадионы, предложили полдюжины адекватных альтернатив супердождливой осени, постепенно, со скрипом, но умом выстроили бы футбольное хозяйство так, чтобы к 2018 году оно заработало достойно и его можно было хотя бы куда-то выставлять.

В России по-прежнему много, очень много денег, однако обменять их на мозги все еще не удается. В руках тех, у кого нет ума, наши деньги просто макулатура. А макулатурой чемпионат мира – хоть в 2018-м, хоть в 2038-м – выиграть совершенно точно не выйдет.

Ваш кэп.