Томми Моррисон, который не верил в СПИД
Андрей Баздрев – о покойном экс-чемпионе мира в супертяжелом весе Томми Моррисоне, который запомнился своими поражениями, ролью в «Рокки V» и естественной тягой к неприятностям.
На своей пресс-конференции, посвященной вынужденному окончанию карьеры, Томми заявил примерно следующее:
«Я прошу больше не смотреть на меня как на пример для подражания. Просто считайте меня еще одним парнем, который мог стать кем-то, но упустил все свои возможности».
Кем мог стать боец, ранее известный как Томми-Ган, дальний родственник Джона Уэйна, снявшийся, пожалуй, в худшем из фильмов о Бальбоа, почти полностью состоящим из неловкостей и клише, так он и начал свою карьеру – в статусе очередной «Большой Белой надежды».
«Не нужно меня так называть, это проявление расизма, – говорил тогда Моррисон. – А кроме того, все «большие белые надежды» ничего не добиваются».
Он всегда знал, что его ждет нечто большее. С того момента, как его мать устроила ему бой с другим парнишкой, пообещав победителю лимонад. Он ведь и тот, самый первый раз, не за газировку дрался. В нем было «это». То, что отличает лучших из лучших, это всегда видит толпа, менеджеры как Билл Кэйтон, когда-то занимавшийся карьерой Тайсона, ну и женщины. Они все любили Томми Моррисона. Это все и было частью проблемы.
Извечная дилемма. Контролировать нельзя – потому что лучшее, что в нем есть, это естественная тяга к неприятностям, агрессивность и витальность. Это просто не тот тип бойца. Ему можно придумать тактику, план на бой, но исключительно для того, чтобы сберечь его от неприятностей – на какое-то время. Затем он все равно рванется в размен, удар на удар – потому что бокс для него сводится именно к этому. Но этот бокс и эта жизнь его в конечном счете разрушает.
Томми всегда знал, что его ждет нечто большее. С того момента, как его мать устроила ему бой с другим парнишкой, пообещав победителю лимонад
После того, как Рэй Мерсер безжалостно разбомбил голову Томми, едва не отделив ее от туловища и необычайно гибкой бычьей шеи, его стали беречь чуть больше. План на бой – вот объяснение того, почему против Формана он смотрелся совсем не так, как все ждали и хотели. Организм мало-помалу расходовал свои ресурсы, не держал удар как раньше. Вместо объединительного боя с Льюисом – за много-много миллионов бумажек с мертвыми президентами – он проиграл в первом раунде Майклу Бенту, затем подрался вничью с Россом Пьюррити, несколько раз побывав на полу, повоевал с Раддоком, и в итоге Льюису достался совсем не тот Моррисон, которого было бы почетно показательно избить и уничтожить. И Леннокс просто сделал свою работу.
Затем был положительный тест на ВИЧ, несанкционированные бои в Японии и на индейских территориях, аварии, аресты, срок за наркотики, эпизод с многоженством, когда он женился в Тихуане, не разводясь с другой своей текущей женщиной... Если бы он не был горячо либимой поклонниками бывшей «Большой Белой Надеждой», его бы давно пристрелили и бросили где-то в пустыне... но он жил. Пережил «конец света», встретив наступление нового тысячелетия в тюремной камере, провел последний легальный бой аж в 2008 году, грозился разобраться с братьями Кличко, но болезнь его доконала.
Томми-Ган был уверен, что ВИЧ не вызывает СПИД, и все это только один глобальный заговор. Его последняя жена Триша Моррисон, которая была рядом до самого конца, утверждает, что у Томми был синдром Джулиана-Барра, а не ВИЧ. Мы, возможно, так и не узнаем, от чего умер Томми – но это точно был не СПИД. Томми и, видимо, все его женщины, не верили в эту болезнь.
