Вердикт. Как сборная США пыталась переиграть 3 секунды через 40 лет

Не так уж и много меняется за 40 лет. Мужчинам ростом за два метра по-прежнему приходится одеваться в мешковатые костюмы и безразмерные футболки, одинаково неловко висящие и на костлявых, и на дородных. Центрового по-прежнему легко отличить от разыгрывающего. Несправедливость по-прежнему щемит в сердце, и фантомная боль из-за потерянной победы никуда не исчезает.

Знойный август 2012 года. 12 человек, вышедшие для группового снимка на поле стадиона в Лексингтоне, штат Кентукки, в последний раз виделись на борту самолета из Мюнхена в 1972-м. Здесь вся команда, нет только тренера Айба; впрочем, на Олимпиаде ему уже было 68, и последние 20 лет жизни двукратный золотой медалист провел в горьком уединении на пенсии. Здесь капитан Кенни Дэвис, торговый представитель «Конверс», так и не ставший профессиональным баскетболистом. Дуг Коллинз, тренер, семь раз выводивший команды НБА в плей-офф. Том Макмиллен, самый высокий конгрессмен в истории США. Большие люди, благополучные люди; соль земли.

Спустя 40 лет Кенни предложил им вернуться в исходную точку и представить, что только что закончился финал СССР — США, великий матч с тремя концовками. При счете 49:50 советские игроки вводили мяч в игру трижды, сначала из-за незамеченного судьями тайм-аута, затем из-за сломавшегося секундомера. Первые две концовки выиграли американцы, последнюю — хладнокровие тренера Кондрашина, рассчитанное до сантиметра отчаяние Едешко, бросившего мяч через всю площадку, и сила воли Александра Белова, после финта которого два опекуна отлетели, будто сухие листья. К концу встречи никто в зале толком не понимал, что происходит. Даже советские игроки ждали возможной переигровки, но разделенным решением функционеров золото все же оставили сборной СССР.

Сейчас Кенни, запретивший в завещании наследникам получать вместо него серебряную медаль, не оставляет места разделенным решениям. 12 дееспособных мужчин, один вопрос, всего два варианта ответа. Это заседание присяжных, и вердикт должен быть единогласным: останутся ли американские медали Игр-1972 навсегда в музее в Лозанне или каждый из команды согласится принять серебро и согласиться с поражением.

Но у каждой большой истории всегда есть ответвления и черновики, пострадавшие в редактуре времени. На встречу пригласили не только участников команды, но и других людей, связанных с матчем века. Джон Браун попал в изначальный список тренера Айбы, пережил все отчисления из по-военному сурового лагеря подготовки в Перл-Харборе, но на последней тренировке в последний день сборов получил сложный перелом голеностопа. Федерация не выделила средств, чтобы он мог поехать с командой в Мюнхен; да что там, Брауну даже не достался дорогой костюм от спонсора сборной. Вместо него на Игры полетел форвард Форбс — один из тех двоих, что оказались на паркете под натиском Белова в решающие секунды матча.

В Лексингтоне он наконец-то смог стать полноценной частью команды. Они вспоминали турнир вместе с ним, смеялись, проводили время так, как никогда раньше. «Я думаю, именно меня не хватило для победы. Тем летом я играл в лучший баскетбол своей жизни, — уверен Браун. — В НБА я сдерживал Ирвинга, Ларри Берда и Макаду. Думаю, я бы закрыл Белова — у него тот же рост и свирепость. Он бы не вышел на тот бросок».

Чем больше они общались в тот августовский уик-энд в Кентукки, тем больше понимали: поражение не так много и значило в их жизни, за эти 40 лет произошло немало более важного. Разговоры о матче сменились разговорами о семьях, о детях, о славных старых временах — в итоге они смеялись и радовались, а не вершили суд. Разумеется, команда не стала принимать медали: никто не настроен менять историю своей жизни в 60 лет. Особенно когда тень разочарования рассеялась и жизнь эта оказалась полной смысла и прекрасной и без всякого золота.