Все новости

Лучшие команды НБА. «Филадельфия»-83

25 сентября 2013, 17:14

Историческая значимость

Когда-то давно, когда Дэнни Эйндж и Пэт Райли еще не одурманили НБА разгадкой победного эликсира, все было совсем иначе. «Кливленд» выкидывал миллионы на скамеечников, «Голден Стэйт» создавал что-то симпатичное, а потом легко взрывал, наивный парень Реджи все бегал в Индианаполисе, а прожженный парень Чак скитался, призывал на помощь всю удачу, но все равно оставался с носом. Чемпионство было окутано мистическим флером: вы могли сделать для победы все и еще немного, но Кубок Лэрри О’Брайена сам выбирал наиболее достойного. «Сердце чемпиона» было понятием вполне осязательным, победа отделяла обладателей трофея от остальных звезд, а перстень можно было сопоставить разве что с кольцами из «Властелина», а не с побрякушкой, которую толкали с аукциона. Рассказ о «Филадельфии»-83 – это история об НБА романтиков и искателей, история о чемпионской команде, которая родилась при загадочных обстоятельства, прошлась неумолимым торнадо по всей лиге и спустя ровно год так же таинственно канула в небытие.

Выйдя из раздевалки после последнего матча сезона, главный тренер «76-х» Билли Каннингем выделил главное, что отличало ту команду: «Пусть нас запомнят как людей, которые падали, вставали и продолжали путь, снова падали и снова поднимались». На протяжении шести лет до этого «Филадельфия» трижды проигрывала в финалах (1977, 1980, 1982) и еще сильнее оконфузилась в 81-м, когда упустила победу в финале конференции с «Бостоном», ведя 3-1. Едва ли не единственный раз в истории костяк сохранялся и продолжал штурмовать и штурмовать вершину, пока ее не покорил. За шесть лет «76-е» стали олицетворением неудачи, разочаровали самых преданных болельщиков и фигурировали в списке самых убыточных франшиз лиги. Трагедия всего клуба была и трагедией каждого лично: Джулиуса Ирвинга, который приближался к закату, но так и не смог ничего выиграть в НБА, Мозеса Мэлоуна, прошедшего огромный путь, но так и не получившего шанса побороться за титул, Бобби Джонса, каждый год задумавшегося о завершении карьеры, тренера Каннингема, для которого каждый поход оборачивался крушением всех жизненных надежд. И вот, когда чемпионское окно для каждого из них практически закрылось, когда на каждом из них поставили не крест, но ярлык с подробнейшей информацией, куда было вписано слово «чокер», когда лигой начали править уже другие герои, все сложилось. В 83-м «76-е» триумфально прошагали и по «регулярке», и по плей-офф, отомстив всем за прошлые обиды и одним сезоном исправив все. Этот титул изменил их место в истории, но при всей логичности так и остался магическим моментом. Еще более магическим, чем любой другой титул. И именно поэтому «Филадельфию»-83 невозможно забыть.

«Вся та боль, что мы испытали, ощущение того, что все отвернулись от нас, все еще мучают нашу команду. Но мы также пронесли с собой и позитивную составляющую. У нас остались шрамы, но у нас также есть и средство, чтобы их залечить. Я не чувствую себя ущербным или убогим из-за того, что не побеждал в чемпионате. Я не просыпаюсь по ночам, думая только об этом. Я знаю, что отдал болельщикам все лучшее, что у меня было, а на остальное я повлиять не в силах. Я только могу постараться принять это» (Джулиус Ирвинг).

Интрига

После поражения в финале 82-го новый владелец команды Харольд Катц решился на кардинальные меры – его задумка не только коренным образом трансформировала команду, но и затронула лигу. «Филадельфия» предложила ограниченно свободному агенту «Рокетс» Мозесу Мэлоуну 6-летний контракт на 13,2 миллиона – самый большой на тот момент – и включила в договор пункты, гарантировавшие, что «Хьюстон» не захочет удерживать человека, который получил в предыдущем сезоне приз MVP.

Помимо шикарных деталей – Билли Каннингем опоздал на встречу с Мозесом, так как из аэропорта вместо такси за 70 долларов поехал на автобусе за 7 (чтобы сэкономить владельцу деньги) – этот ход породил целую цепочку изменений и проблем. Сначала казалось, что Ред Ауэрбах просто злорадствует: старик ехидничал по поводу того, что теперь все игроки «76-х» захотят получать больше. Потом – все подтвердилось: Морис Чикс организовал небольшой бунт с требованием поднять зарплату до уровня топовых разыгрывающих лиги, а остальные с недоумением смотрели, как клуб отдает их друзей, чтобы разгрузить ведомость. Дэррелл Доукинс, Колдуэлл Джонс, Лайонелл Холлинз, Майк Бэнтом и Стив Микс (лучший друг Ирвинга) либо были отправлены в другие клубы, либо выставлены за дверь. Так что Мэлоуна в команде приняли прохладно, а на прогнозы, предрекавшие «Филе» лидерство, смотрели скептически: Катц, как выяснилось через пару сезонов, о баскетболе имел весьма поверхностное представление.

В общем, с одной стороны, команда подходила к сезону в качестве фаворита. С другой – опасений хватало: тренер Каннингем остался только из-за Мэлоуна, привыкшая к стабильности команда с укором зырила на происходящие изменения и приход нового непонятного лидера, сам лидер все лето не тренировался, а болтался по различным промо-акциям, реакция Ирвинга на изменения была непредсказуемой. Плюс, дабы сэкономить, «76-е» взяли сразу четырех новичков (что тоже стало рекордом сезона).

У «Филадельфии» было множество возможностей упасть, но она все равно взлетела.

Малоизвестный факт

Режим экономии коснулся и переездов: теперь вместо более дорогих автобусов игроки пересели на взятые напрокат машины.

Лидер

Каннингем годами выстраивал систему под Джулиуса Ирвинга – с мощной защитой и акцентом на быстрые атаки, позволяющие раскрыть весь потенциал Доктора Джея. У многих сама передача лидерства кому-то другому не укладывалась в голове, но, если для Катца Мозес просто был человеком с уникальной способностью истязать Карима, то тренер видел его логичным продолжением существующей концепции. Мэлоун был не столько лидером, сколько фундаментальным элементом, вокруг которого существовало все остальное: сравнительно небольшой центровой (208 см) дрался за каждый метр в защите и вырывал подборы, первым пасом создавая плацдарм для атаки, а в нападении либо раскачивал опекуна один на один за счет быстрых ног, либо опять же залезал под кожу элитным парням, показывая, что от следующего отскока зависит его жизнь.

Важно не только абсолютное совпадение стилей. Мэлоун был работягой, который бесконечным трудом и неисчерпаемым задором превратил себя в звезду НБА. Поэтому он и не думал о каком-то соперничестве с Ирвингом, не собирался подстраивать остальных под себя и не требовал чего-то исключительного. В каждой заметке 83-го года Мэлоун изображается предельно скромным человеком, обедающим в обычных городских кафе и разъезжающим на скромном поддержанном «Мерседесе». Таков он был и на площадке – не ожидающим поблажек, делающим лишь то, что умеет, и максимально дополняющим остальных.

Его знаменитая фраза «фо, фо, фо» – ставшая знаковой для выступления «Филадельфии» в том году – вовсе не эпатаж, не проявление неуважения к соперникам. Мозес славился предельной откровенностью, а потому сказал то, что и так все понимали: равных соперников у «76-х» просто нет. Для Мэлоуна эта фраза показательна в смысле максимизации задач: центровой в каждом матче пытался выложиться полностью, а потому исключил какие-либо поражения. Особенно четко его запредельный настрой и желание сократить количество матчей были видны в финале: набирая в среднем 26 очков и 18 подборов, Мозес уничтожил Карима и гарантировал «свип». Тот год – последний год доминирования Мэлоуна – изменил представления о нем и его карьере: он стал первым, кто заставил усомниться в превалировании таланта над работоспособностью (вторым будет Берд), и после той победы «76-х» звания MVP и репутация Мозеса выглядели уже совершенно в ином свете.

«Мозесу никогда не бывает просто. Ему приходится выходить на площадку и трудиться» (Мозес Мэлоун)

Данк

Лицо

Сезон-82/83 оформил карьеру Джулиуса Ирвинга в том виде, в каком она известна сейчас. Доктор Джей несколько лет тащил на себе АБА, сделал игру вертикальной и предопределил ее развитие, оставался одним из самых ярких игроков, когда-либо появлявшихся на площадке, но так и не смог подкрепить свой статус легенды в объединенном турнире. Он получал приз MVP, трижды доводил команду до финала, оставался самым харизматичным представителем лиги за пределами площадки, но пять проигранных серий, проигранных во многом из-за того, что Ирвинг не мог показать тот запредельный уровень, который отличал его в финалах АБА, перечеркивали многое: годы в НБА принесли ему и негативные эмоции.

Другое дело, что на него самого это все совсем не отразилось. Ирвинг по-прежнему был круче всех, даже с больными коленями умудрялся выдавать сумасшедшие данки и, несмотря на появление Мэлоуна, оставался символом клуба – непременно элегантным, источающим уверенность, парящим над мнениями, сомнениями и фрустрациями. Приход Мэлоуна отодвинул его на второй план (Ирвинг не постеснялся признаться, что спрашивал у Бобби Джонса, как лучше выполнять функции ролевого игрока), но не отнял самого главного: возможно, Мозес (и остальные) и сделали все, чтобы доктор Джей все же стал чемпионом НБА, но быть Джулиусом Ирвингом значило много больше.

Знаковым в том сезоне для Ирвинга стали две последние минуты 4-го матча финальной серии. Отставание «76-х» (104:106) тремя изящными движениями руки Ирвинг превратил в трехочковое преимущество, которое его команда уже не отдала: данк в отрыве, три очка в одной атаке и попадание со средней – как обычно, доктор Джей все сделал так, что это выглядело предельно просто, но при этом неимоверно красиво. И, как обычно, дал понять, что ничего удивительного не случилось…

Очки

В середине сезона Ирвингу попали пальцем в глаз и повредили роговицу. Некоторое время он играл в гогглз.

Душа

Ценности «Филадельфии» воплощали все ее лидеры: работяги Чикс и Мэлоун, эпатажный, но ставящий в качестве приоритета, прежде всего, самопожертвование Джулиус Ирвинг, но символом главной идеи, объединяющей тех «76-х», был, конечно, их лучший шестой Бобби Джонс, один из самых уважаемых игроков в истории НБА.

«В Библии говорится, что каждый должен отдавать 100 процентов себя тому делу, которым занимается. Именно так я и делаю», – Джонс удивительным образом умудрялся реализовывать на площадке христианские ценности – порaжать партнеров самоотдачей, соперников – отсутствием каких-либо хитроумно-грязноватых приемов, судей – честностью и при этом оставаться на протяжении многих лет одним из лучших защитников и в АБА, и в НБА. Ну и тыкать во всех пальцем.

Поразительность Джонса на этом не заканчивалась: его главная черта – при всей любви к делу и полной выкладке – умение проводить четкую грань между игрой и жизнью. Бобби страдал от астмы, проблем с сердцем и был подвержен эпилептическим припадкам. После одного из таких, завершившимся разбитой головой, он надумал бросить баскетбол и стать священником. Сезон-82/83 для него стал особенным именно из-за того, что каждый матч был словно последний: Джонс оставлял всего себя на площадке и каждый день прощался с игрой. В 83-м он был назван самым смелым человеком Филадельфии.

Во время празднования Джонс не пил шампанское – чтобы прочувствовать все ощущения момента.

Перехват

Фол

Удивительно, но именно Джонс стал участником самого противоречивого момента сезона. Во 2-м матче серии с «Милуоки» его нарушение при всего лишь «+2» не было зафиксировано.

Сам Джонс, естественно, признал, что фол был.

Новичок

Экономия вынудила Каннингема затыкать дыры любыми сподручными средствами: так в стартовой пятерке оказался 26-летний новичок Марк Иаварони. Форвард до этого четыре года проиграл в Италии, а также поработал помощником тренера в университете Вирджинии. В «Филадельфии» он выступал в роли Курта Рамбиса для бедных – старался сильно не портить и помогать в борьбе на щите.

Ну и параллельно выступал главным героем комичных историй – в ответ на призыв тренера провести тренировку с 10 до 11 явился без десяти одиннадцать, а на просьбу Ирвингу оставить его вещи у портье (лидер ехал в Лос-Анджелес на лимузине с журналистами) вернулся в гостиницу в Сан-Диего, оставил вещи там и поехал в Лос-Анджелес.

Стоппер/разыгрывающий

Помощник

Чарльз Баркли всегда говорил: «Когда я попал в НБА, меня все время спрашивали: «Ну как там Доктор Джей? Мозес в порядке? А Чикс?». А я всем отвечал: «Они все ничего, но подождите, когда вы увидите Эндрю Тони». Карьера Тони быстро закончилась после двух стрессовых переломов, но в 83-м он был одной из трех звезд команды.

На пик Тони вышел в 82-м, когда убил «Селтикс» в финале конференции, заслужил от местных прозвище «бостонский душитель», а от Лэрри Берда звание «лучшего игрока в «клатче».

Где-то на этом моменте сменилась и главная история, связанная с ним. Раньше бравый защитник был лишь борзым новичком: в своем первом сезоне Тони получил мяч в усах на тренировке и показал Ирвингу, чтобы тот отошел и дал ему возможность обыграть один в один. Когда Тони намекнули, что указывать что-либо суперзвезде не самая лучшая затея, он просто ответил: «Ну он же отошел, так?».

К 83-му Тони перешел и эти границы. Как-то «76-е» играли с «Лейкерс» и в овертайме проигрывали очко. За 20 секунд до конца тренер Каннингем взял тайм-аут и долго объяснял комбинацию – Морис Чикс должен был дождаться, когда Тони выйдет из-под заслона, и вывести его под бросок. Когда команды вышли на паркет, Тони подбежал к Морису, забрал у него мяч, пошел вправо и бросил через троих. Ну и предъявил блестящую аргументацию: «Тренер, я слышал, что ты там рассказывал. Но не надо ничего придумывать – просто дайте мне мяч».

К лету 82-го Тони познал себя как неудержимого снайпера. Во время сезона-82/83 наседавший на него Каннингем и не оставляющий контроля Ирвинг ускорили его превращение в более универсального игрока: он предстал и как распасовщик, и как отличный защищающийся компонент команды – все это и сделало безболезненным расставание с Холлинзом в межсезонье. Расцвет Тони, совпавший с приходом Мэлоуна, оформил конструкцию чемпионской команды: его самый быстрый первый шаг в лиге и убивающий бросок со средней и из-за дуги идеально дополняли лучшие качества двух других лидеров, а молодость и пышущая энергия делали его просто незаменимым.

Знаковый момент

Точку в сезоне поставил данк Мориса Чикса в конце 4-го матча финальной серии. В какой-то момент легенда разрослась настолько, что стали говорить, будто Чикс никогда до этого и не забивал сверху, но на тот момент эпизод выглядел столь символичным, что, и вправду, так казалось.

«Очень часто так бывают, что команды, которые доходят до финалов и не побеждают, распадаются. С «Филадельфией» этого не произошло. Потребовалось шесть лет, чтобы построить эту команду. Нам пришлось для этого много работать, пришлось пройти длинный путь, но в итоге у нас получилось лучше, чем у кого бы то ни было еще» (Джулиус Ирвинг).

Историческое наследие

В следующем сезоне на «Филадельфию» обрушится множество травм, и тот неуловимый баланс, делающий их великой командой, окажется потерян. Ирвинг стремительно постареет, а, кроме того, получит очередной болезненный удар, когда Катц неожиданно задумает менять его следующим летом. Мэлоун уйдет из «76-х» со скандалом, не скрывая сильных эмоций по отношению к владельцу. Тони получит травмы и завершит карьеру, пережив неприятные столкновения с руководством, подозревающим в нем симулянта. Желание экономить скажется и на ролевых игроках. Уйдет Билли Каннингем, устав сопротивляться болезненному восприятию поражений.

Здание чемпионской команды рухнуло моментально: уже в 84-м «76-е» оказались не в состоянии преодолеть первый раунд. Хотя главной причиной стали травмы, для большинства это наилучший довод считать «Филадельфию»-83 калифом на час или, как говорит Билл Симмонс, «самой переоцененной великой командой всех времен».

Та победа состояла из слишком большого числа совпадений. С одной стороны, внутренних: совпадение первого года Мэлоуна (второй выходил у него традиционно хуже), последнего года пика Джулиуса Ирвинга, взросления Эндрю Тони, важнейшего сезона в карьере Мориса Чикса (они вчетвером представляли «Филадельфию» на Матче всех звезд в том году), одного из последних удачных сезонов Бобби Джонса, ярких всплесков резервистов, которые оказывались решающими в матчах с обескровленными оппонентами (Клинта Ричардсона, помогшего в 1-м матче с «Лейкерс», Эрла Кьюртона, помогшего во 2-м матче, Клемона Джонсона). С другой стороны – внешних: «Лейкерс» потеряли Уорти и МакАду, а в финале играли с травмированным Никсоном; «Селтикс» мучительно разрешали конфликт с Биллом Фитчем, Лэрри Браун бросил «Нетс» (49 побед) за 6 матчей до конца регулярного сезона, а других достойных соперников на горизонте не виднелось.

Только все это лишь подчеркивает, насколько не была математически выверенной победа в чемпионате, и нисколько не принижает значимость одной из величайших команд всех времен. «76-е» завершили регулярный сезон с 65 победами и на одном дыхании прошли плей-офф (потерпев лишь одно поражение от «Милуоки») и целый год виделись в качестве флагмана лиги – и по качеству игры, построенной на быстрых атаках, и по чистой эстетике (противопоставление между доктором Джеем и Мэджиком Джонсоном (physician vs. magician) было вполне обоснованным). Лишь отсутствие продолжения предопределило то, что «Бостон» и «Лейкерс» отодвинули «Филадельфию» на второй план: феномен 83-го года потускнел и немного утратил значимость сам по себе, оставшись лишь главной частью биографии главных героев (Мозеса, Ирвинга, Джонса и других). Но и это не так уж мало.

Празднование