Олег Юшкин: «Как мы можем говорить четко о баскетболе, когда не знаем, что будет послезавтра в стране?»

Одесский универсальный спортивный зал «Краян» очень похож на пантеон памяти. На стенах огромные фотографии легенд одесского баскетбола Александра Белостенного и Бориса Литвака, не так давно ушедшего из жизни. Под сводом арены – символические знамена, со всеми достижениями баскетбольного клуба «Одесса», четырехкратного чемпиона страны. Разумеется, достижения легендарной «БИПА-Моды» также учтены.

Не нужно быть великим математиком, чтобы подсчитать, когда в последний раз одесские спортсмены добивались более-менее солидного успеха. Бронзовыми медалями чемпионата тогда еще МБК «Одесса» награждали 10 лет назад. Реализация медальных амбиций откладывается еще минимум на год.

Политика и легионеры

- Для «Одессы» сезон можно делить на «до» и «после» февральских событий в стране?

Да, естественно. До этого мы шли в тройке, какое-то время были даже вторыми. А после… Как уехали все иностранцы, мы из последних десяти игр выиграли только три.

- Спад результатов был ожидаем?

– После отъезда иностранцев – конечно. Начнем с того, что из четырех больших после травмы Стаса Балашова, у нас остался один Агафонов. Мы потеряли практически все в передней линии, а после ухода цементирующих основных игроков задней линии – Эверетта и Лава – потеряли много в атаке и в понимании игры.

- Зато Лав вернулся.

– Он вернулся в совершенно другой форме, был не в кондициях. Лав пришел уже в совершенно другую команду. После отъезда иностранцев мы пытались перестроить схему игру. Так, как мы играли до этого, у нас ничего не получалось. Не секрет, что подбирали игроков под определенную схему, и она приносила нам неплохие результаты на протяжении трех четвертей сезона. После того, как иностранцы уехали, мы схему поменяли. Лав после возвращения всего одну тренировку с командой провел и поехал в Мариуполь с командой.

- Такая низкая результативность в играх с «Азовмашем» (одесситы проиграли 52:74 и 44:67 – прим. Tribuna.com) стала для вас неожиданностью?

– В какой-то степени – да. Мы больше работали над защитой, и с защитой как раз у нас было неплохо. Но если защита – это в первую очередь желание, определенное умение и какие-то командные наработки и взаимодействия, то нападение на 80 процентов состоит от индивидуальных качеств. Можно выдумывать комбинации, но если игрок не попадает со свободной дистанции, если игрок не может обыграть один в один, то как ни строй нападение, без сильных, индивидуальных качественных исполнителей ты его не построишь.

Молодежь

- Есть категория игроков, которых многие мои коллеги называют «перспективной молодежью», хотя по факту это уже зрелые исполнители – как минимум по возрасту. Этот сезон для одесской «молодежи» можно записать в плюс?

– Предъявлять после отъезда иностранцев к этим игрокам – а речь о Добрикове, Парвадове, Гудкове, Носков – какие-то высокие требования очень тяжело. Им ведь начиная с предсезонной подготовки и на протяжении всего сезона отводились определенные роли. Если игрок восемь месяцев был подыгрывающим и игроком для определенных задач – где-то дать передохнуть лидерам, где-то дать защититься – за неделю-две его перестроить не реально.

Да, у них появилось больше игрового времени. Но с другой стороны – никакой ответственности не было. Они могли играть много, могли играть так, как могут и хотят. Очень многие не справились с этой нагрузкой. Во-первых, оказались не готовы к этой роли. С другой стороны, многие игроки в некоторых моментах столкнулись с более жесткой защитой, чем они думали, многие были не готовы физически к играм Суперлиги. Показали отвратительный процент попаданий. По окончании сезона мы провели анализ – сравнивали процент их попаданий за «Торандо», за дубль и за эти 8-9 игр. Естественно, там колоссальная разница в цифрах.

- А почему не заигрывались?

– Понимаете, команда Суперлиги не может учить начальным этапам баскетбола. Правильности броска, правильности ведения, правильности передачи. У многих ребят в этих компонентах огромные изъяны. У них не были заложены азы еще в детской спортивной школе. Ни для кого не секрет – а может для кого-то и секрет, – что физические данные закладываются до 12-13, максимум 14 лет. В зависимости от физиологии. Техника – от 15 до 16 лет. В 18-19 лет, если у них изъяны в этих компонентах, то можно что-то где-то подправить, но изменить нереально. Все, что может сделать команда Суперлиги, – поменять их понимание игры. Конечно, мы уделяем колоссальное внимание технике. Но у нас две тренировки в день по полтора часа. Из этих трех часов нам минимум нужно уделять внимание 80% тактике и командные взаимодействия, и только 20% – постановке техники или устранению старого брака.

Такие игроки должны очень много работать индивидуально. Те, у кого нет этого желания, так и останутся на этом уровне – мы ничего не исправим.

- Это локальная одесская проблема? Или тенденция национального масштаба?

– Я бы не сгущал так краски. Я не могу сказать, что у нас был шанс и были возможности выбирать лучших из молодежи. Тот же Носков, Минченко, Гудков, Парвадов были отчислены из БК «Киев», а Добриков – из «Будивельника». То есть мы взяли одесситов, которые в тот момент не были никому нужны. Это, конечно, звучит жестко, грубо – но это так и есть. Мы не можем в силу своих финансовых возможностей брать золотую молодежь Украины. Хотя, молодежь есть, и ее, я так думаю, много. И раз уж в последнее время очень многие команды уделяют много внимания молодым игрокам, думаю, через пару лет у нас в лиге будет играть много хорошо обученной молодежи.

– Вы чувствуете в себе уверенность работать исключительно с украинскими игроками? Несколько лет назад Виталий Черний сколотил очень неплохой коллектив из Дениса Лукашова, Дмитрия Забирченко, Максима Пустозвонова, Вячеслава Кравцова.

– Если бы я не чувствовал в себе уверенность, я бы не пошел на эту должность. То есть, если ты начинаешь в чем-то сильно сомневаться – это естественно, любая работа, особенно тренерская, подразумевает сомнения. В этих сомнениях и терзаниях путем проб и ошибок – а лучше без ошибок – нужно найти правильный вариант. Но если есть боязнь, можно сразу на карьере тренера ставить «нет».

Я не работал с украинскими игроками. Вот так, чтобы с самого начала взять, создать, исходя из того, что у тебя и кто у тебя есть. Построить модель на следующий чемпионат, посмотреть.

Тренерская концепция

- Тренер Юшкин в себе игрока Юшкина поборол давно? Нет желания, когда мяч случайно попадает в руки во время игры, самому пройти под кольцо или хотя бы к периметру?

– Борьбы нет. Вот на данный момент точно нет. После того, как стал уже работать тренером, пробовал поиграть. И на ветеранском Кубке Табачника, и еще там где-то, поддерживая форму. Но когда ты помнишь, как у тебя это получалось, и когда ты головой понимаешь, что надо сделать вот это – а тебе уже 40 лет, и ноги побежать и прыгнуть не могут так, как ты это когда-то делал. Ты лучше оставишь эту затею и будешь заниматься для поддержания физической формы чем-то другим. Я понял, что на сегодняшний день как баскетболист я уже абсолютно несостоятелен. Сегодня баскетбол – это возросшие скорости, в первую очередь. То есть сегодняшний баскетбол выигрывают те, кто принимает быстрее решения. Те, кто делают все лучше и быстрее. А сегодня Юшкин-баскетболист – это совсем не уровень.

- Можете себя представить где-то кроме Одессы?

– А я об этом не думал. Зачем, когда у тебя все нормально складывается в одном месте, думать о чем-то другом? Во-первых, у меня есть долгосрочный контракт – это раз. Во-вторых, я не собираюсь никуда дергаться в первую очередь из-за того, что у меня есть кроме контракта моральное обязательство перед президентом. Он меня взял, пришел на тренировку. Я же был переодет как игрок. Он, безумно рискуя, поставил меня главным тренером. И после ряда неудач он меня оставил и дал возможность учиться. Я могу начинать думать о чем-то другом, только после того как мне скажут, что я здесь не нужен.

- Как вам работается с президентом Бычковым все эти четыре года?

– Мы, тренеры, все общаемся между собой – и я знаю, какие отношения во многих клубах бывают «тренер – президент». Так что могу сказать с абсолютной уверенностью, что у меня с этой точки зрения одни из самых комфортных условий работы в лиге.

- У каких, может быть, специалистов – украинских, зарубежных, учитесь?

– У всех, где только есть возможность. У всех.

- Это выезды какие-то или это теоретические, «телевизионные» уроки?

– Это все я считаю огромной учебой – и просмотр игр Евролиги, и просмотр матчей NCAA, NBA, Кубка Европы, и чемпионата Украины. Постоянные какие-то обучающие диски, постоянные семинары. Когда я начал работать тренером, думал, что что-то знаю о баскетболе. Через 2-3 недели понял, что знания мои примерно равны нулю – как у тренера. Потому что это гораздо более тяжелая и кропотливая работа, чем я себе представлял, которая состоит из множества мелочей и нюансов. И только когда проникнешься… Всего, я уверен, практически невозможно узнать и понять все. Но чем больше вот этих вот мелочей и нюансов ты выучил, тем легче тебе работать и доносить свои мысли до игроков.

– Пробовали ли вы ставить игру команде, проникнувшись идеями кого-то из тренеров европейских баскетбольных грандов?

– Это бессмысленно. Я вот долго изучал после чемпионата Европы, когда Россия выиграла. После того, как они третьими стали на Олимпиаде, изучал защиту Блатта. Но если у него есть там Понкрашов, играющий на позиции 2-3-го номера, есть Фридзон, Хряпа, Моня, Кириленко, ребята за два метра, которые спокойно себе меняются и играют в поле. Очень подвижные, быстрые, там первый с пятым меняются. Наблюдаешь, как вот с такими людьми тренеры играют, но вот так, чтобы взять и перенять – это неправильно и неумно. У нас совершенно другие исполнители, с совершенно другими возможностями.

Одесса

- В этом году 10 лет исполнилось последнему локальному успеху баскетбольного клуба «Одесса» – бронзе чемпионата. Вы прошли с командой почти все ее вершины под руководством разных наставников. Чувство ностальгии бывает? «Вот раньше было, а сейчас…»

– Естественно. Чувство ностальгии проскальзывает. Я прекрасно понимаю, какое у болельщиков сейчас чувство. Но находясь внутри всей этой ситуации, я прекрасно понимаю, что очень и очень многое зависит от материальных возможностей клуба. Когда мы были «БИПА-Модой», и у нас был Селехов, он приехал в первый год – и мы стали вторыми. Чтобы выиграть чемпионат на следующий год, мы просто купили всех лучших на Украине в своем амплуа. Лучший центровой Окунский был у нас, был лучший четвертый номер Яйло, был лучший разыгрывающий Харченко. Так мы просто взяли на тот момент самого сильного легионера, бронзового призера Олимпийских игр литовца Томас Пачесаса. И просто взяли все, что было лучшее по своему амплуа. И выиграли чемпионат. Потому что финансовые возможности и привлекательность города это позволяла.

- То есть по большому счету ничего не изменилось? Как пятнадцать лет назад финансовые возможности становились определяющими в борьбе за чемпионство, так и сейчас?

– Есть кое-какие нюансы. Дело в том, что я читал недавно одну работу одного спортивного психолога. И он опросил тренеров, довольно-таки опытных тренеров, которым там хорошо за шестьдесят, которые работали при Советском Союзе, и работают сейчас. Их попросили в процентном соотношении сопоставить, скажем так, «патриотизм» и финансовую сторону. Раньше на «патриотизм», нематериальную мотивацию, приходилось минимум 60% от настроя команды, ее уверенности. Финансовая сторона не была самой важной. А сегодня те же тренеры сказали, что 95% – это финансовая сторона.

– Так ведь ничего удивительного, весь мир такой.

– Да, мир материалистичный, а спорт еще материалистичнее. Самое неприятное в этом то, что молодые ребята, которые еще не стали настоящими спортсменами, уже ставят материальное на первое место. Я не против того, чтобы спортсмены зарабатывали и зарабатывали очень много. Я только буду очень рад, если спортсмены будут зарабатывать больше и больше. Но для этого надо стать спортсменом-профессионалом. И тогда уже приходить и предъявлять какие-то требования. Но для этого надо стать спортсменом и профессионалом. Не может слесарь первого разряда требовать зарплату слесаря шестого разряда.

- Вы не первый год работаете вместе с другими легендами украинского клубного баскетбола – Вадимом Пудзрыеем и Геннадием Кузнецовым. Насколько имеет значение то, что вы играли вместе, играли в одной одесской команде? Или об этом практически не вспоминаете?

– Нет, ну мы иногда вспоминаем. Но, в принципе, сейчас немножко другая атмосфера. Именно из-за того, что мы очень долго проиграли вместе, мы друг друга понимаем, у нас одно видение баскетбола. Иногда у каждого – у Пудзырея, у Кузнецова – есть в процессе игры свои обязанности. И мы иногда бывает так, что Вадим мне что-то говорит, а я уже это сделал. Или я собираюсь это сделать, пока он мне говорит. Они оба понимают, что я хочу. Их помощь всегда, как говорится, в тему.

– Что для вас Одесса?

– Дом. Дом и большая частичка души. Всю свою сознательную жизнь, когда я уже стал относительно взрослым человеком и когда стал принимать какие-то решения, за которые отвечаю сам, я провел в Одессе.

– «Краян» стал для вас уже родным залом – или все еще чувствуете себя как в гостях?

– Скучаю по Дворцу спорта. Очень скучаю – и все. «Краян» – это очень хороший тренировочный зал. Да, здесь наши болельщики создают великолепную атмосферу. Но я прекрасно понимаю, что болельщики не испытывают того комфорта, который они заслуживают, на «Краяне». И мы ничего здесь с этим сделать не можем. Мы все скучаем. Я лично, и вот Вадим Георгиевич, и Геннадий Геннадиевич – все скучаем по Дворцу.

P.S.

- Сегодня команда, я так понимаю, уходит в отпуск?

– Нет, мы еще будет продолжать тренироваться и поддерживать форму. Пресс-конференция была назначена на сегодня (22 апреля – прим. Tribuna.com), потому что завтра улетает Джастин Лав. Хотели дать возможность болельщикам с ним пообщаться и чтобы он тоже поприсутствовал.

– Пообщаться и попрощаться? Или просто пообщаться?

– Мы посмотрим, как будет складываться дальше. Мы даже не можем говорить о стране в целом, неясно, что будет послезавтра. Как мы можем говорить четко и конкретно о баскетболе?