Сергей Сироткин: «Наверное, Хэмилтон не знает, по какой причине я ехал с такой скоростью»

Пилот «Уильямса» Сергей Сироткин в интервью Алексею Попову подвел итоги квалификации к Гран-при Бразилии и рассказал о причинах возникновения инцидента, в котором чуть не столкнулся с Льюисом Хэмилтоном.

- Давай сначала вернемся к первому сегменту. Можно сказать, что это хорошая квалификация и ты, я думаю, доволен тем, что вы прошли во второй сегмент?

– Шикарная квалификация. Мы не просто прошли во второй сегмент – не стоит забывать, что мы прошли дальше, используя на один комплект меньше, проехав на одну попытку меньше, чем все остальные.

Так что для нас это действительно удивительно хороший результат. Да, зная то, как машина раскрывается и работает в таких погодных условиях, в принципе мы могли бы и ожидать такой результат, но одно дело ожидать – и совсем другое найти и использовать.

Поэтому да, квалификация была действительно хорошая, это максимум того, что мы могли сегодня сделать.

- Ты говоришь, что вы использовали на один комплект меньше, но значит получается, что у вас оставалось три комплекта [«суперсофта»], а ко второму сегменту уже ни одного, к сожалению?

– Нет. Вообще, почему мы говорили про это, про всю эту историю про Льюиса. Так получилось, что я выехал в конце первого сегмента, вместе со всеми, на своем уже третьем комплекте резины.

Я начал круг, проехал первые три поворота, причем с большим улучшением, но после этого стало понятно, что мы уже прошли дальше. Поэтому не было смысла доезжать круг. Так что я сбросил скорость и вернулся в боксы – берег резину на второй сегмент.

- И это был единственный «суперсофт», который у тебя оставался?

– Да, все правильно.

- И вы заранее их не оставили? То есть сдали комплекты после свободных заездов, потому что просто не ожидали, что пройдете во второй сегмент?

– Да, просто потому что обычно то, где мы находимся, нам не надо больше чем два, ну максимум три комплекта квалификационной резины на квалификацию.

- Ну, то есть получается….ты сидишь, начинается второй сегмент и ты понимаешь, что в принципе у тебя уже нет шин, чтобы даже за четырнадцатое место побороться…

– Ну да. Даже не то, что я много кругов проехал – там по сути был выезд из боксов и первые три поворота, а то что ты уже провел «хит сайкл» через резину [heat cycle, прогрел шины до рабочей температуры, а потом резина остыла] и того «держака» у тебя уже не будет.

- Тогда что случилось с Льюисом, потому что со стороны это выглядело так, как будто он тебе помешал на быстром круге – настолько ты был быстр. Потом выяснилось, что у тебя был круг прогрева. И тут уже, узнав это, Льюис сказал что уже ты себя «плохо повел», неуважительно…

– Все очень просто. Это [когда я начал вот тот круг и потом заехал обратно в боксы] было в конце первого сегмента. Соответственно эта резина у нас пробыла в грелках очень и очень мало.

Соответственно, когда я выехал в самом начале [второго сегмента] – потому что мы боялись, что пойдет дождь, – эта резина не успела нагреться. Поэтому я выехал из боксов и у меня температура резины была на 27 градусов меньше, чем та дельта, на которую мы пытаемся ориентироваться, начиная круг.

Мы обычно теряем время и ругаемся, когда не попали в дельту на плюс-минус четыре градуса, а тут 27. Поэтому да, это был круг выезда из боксов, но он был в прямом смысле настолько быстрым, на сколько у «держака», я быстрее не мог проехать физически.

Мне надо было изо всех сил ехать, чтобы хоть как-то что-то сделать, это был мой единственный шанс в любом случае – поэтому мне нужно было хоть как-то прогреть резину.

Поэтому да, через одиннадцатый поворот я приехал так, как будто еду быстрый круг, соответственно Льюис этого не ожидал. И я и не ждал, что он будет этого ожидать. Поэтому я сам сместился левее, он в последний момент меня увидел и решил тоже дернуться влево.

- То есть, у тебя к нему претензий нет…

– У меня к нему претензий...ну то есть да, он мне помешал, но я могу по-человечески понять, почему это случилось. Почему он говорит, что я действовал неуважительно? Ну, наверное, не знает, по какой причине и с какой скоростью я ехал.

- Ну да, он имел в виду, что все как выстроились, так и должны ехать…Что типа перед ним был Боттас, он его отпустил и ожидал, что ты его тоже отпустишь.

– А я не выстраивался. Я приехал к нему огромным ходом, отыграв у него, наверное, очень и очень много времени.

- Я понимаю, что ты сейчас не пойдешь специально разбираться, но у вас там наверное есть же брифинг с Чарли Уайтингом, допустим, есть парад пилотов завтра. Ты хочешь к нему подойти и поговорить или думаешь, что да и бог с ним?

– Я думаю, что да и бог с ним. Просто подойду из уважения к нему. Потому что он сказал что я не проявил уважения.

Я думаю, что он, честно говоря, просто не знает, как я к нему отношусь, насколько его уважаю как пилота, за то как он и в этом году и в последние годы пилотирует, поэтому, честно говоря, может и подойду. Если будет удобный момент, чтобы просто оставаться в хороших отношениях.

- Но в итоге это испортило тебе быстрый круг, потому что дальше мы не видели, как развивались события, это осталось за кадром.

– Я двумя колесами оказался на траве, пытаясь избежать контакта. Льюис говорит, что я после этого замедлился – конечно я замедлился, потому что после случившегося мне нужно было вернуться обратно на траекторию, переключить несколько параметров на руле, прежде чем начать свой круг.

Он меня сразу же обогнал и получилось так, что я начал свой круг, находясь прямо позади Льюиса. Поскольку это был мой единственный шанс – мало ли дождь или что-то еще, – то я просто доехал свой круг, не важно с каким временем.

Так что да, в этом плане круг был испорчен, но нужно понимать, что у нас не оставалось полной мощности мотора, которую мы могли бы использовать, не оставалось нового комплекта резины.

Так что я думаю, что даже если бы мы проехали идеальный круг, то все равно не смогли бы улучшить время по сравнению с тем, что было в первом сегменте.