Юлия Левченко: «Было чувство стыда делать то, что люблю во время войны»

– Сегодня передовые украинские спортсмены – это также информационное оружие, через которое наш народ обращается ко всему миру, говорит и напоминает о нападении России. Как вы проживаете эту ответственность?

– Конечно, это давление. Но спортсмены давно к нему привыкли. Это дополнительная ответственность выступать лицом своей страны в этот момент.

Сейчас вообще все так изменилось, что не только результаты имеют значение, но и какая ты личность. Эта ситуация показала, как важно иметь человечность.

Когда [после 24 февраля] мы приехали на первый этап «Бриллиантовой лиги» в Юджине, я встретила девушек-коллег по сектору, с которыми не виделась с последних зимних стартов.

Они увидели меня и начали спрашивать, как я себя чувствую, как у меня дела, где моя семья или все хорошо.

В какой-то момент я забыла, что это соревнование и зачем сюда приехала. Так меня эмоционально накрыло.

Думаешь, это мои соперницы, а они подошли как сестры. Ты уже не понимаешь, как соревноваться. Эти люди желают тебе добра.

Было тяжело, когда я приехала на тренировочный сбор в конце марта и не могла понять, почему я могу заниматься любимым делом, хотя в моей стране война.

Там летают ракеты, а я за границей могу тренироваться. Это о двух параллельных реальностях для меня, под которые я не могу подстроиться.

Для меня спорт – это любимое дело. И иногда спрашиваю, почему именно я имею возможность заниматься любимым делом.

Было ощущение стыда делать то, что люблю и от чего получаю удовольствие. Могу ли я получать это удовольствие во время войны?

Такие философские моменты возникают. Сейчас многие меняются, взрослеют, находят ответы на одни вопросы, задают себе новые. Это переплетается, и это тяжело.

– Как эти переживания влияют на выступления, подготовку, результаты?

– Последние годы у меня был тяжелый период и без войны. А с ее началом оно накрыло, но и заставило собраться.

Пыталась найти силы использовать ситуацию, чтобы бороться, чтобы представлять нашу страну.

Но еще не научилась, как с этим справиться правильно. Уже много раз было за это время, когда просыпаешься, а прилетело туда еще куда-то.

Однажды в Рабате я проснулась в 5 или 6 утра, мне что-то не спалось. Взяла телефон и увидела, что прилетело в Киеве в район, где живет мой тренер и ее муж, и мой дом неподалеку. И все, мы начали звонить по телефону.

Мне потом трудно закрыться и настроиться на соревнование. Возможно, это непрофессионально и неправильно, но мне это тяжело. Не могу отключиться, переживаю очень эмоционально.

Иногда кажется: «Блин, что я здесь делаю? Возможно, нужно поехать домой, что-то делать, помогать». Хочется быть полезным.

Хотя ты понимаешь, что ты более полезен в спортивном секторе. Это тяжело, потому что хочется, чтобы ты один смог остановить все. Чтобы все кончилось. К сожалению, это не может произойти. Каждый на своем фронте.

Иногда кажется, что вот уже легче стало немного, люди возвращаются [в свои города]. А потом снова такие волны. И ты снова не понимаешь, что делать, почему это происходит, как спасти людей, которые просто ни в чем не повинны. Это бессилие, - сказала Левченко.