Tribuna/Футбол/Блоги/Объяснительные записки/Святее Папы Римского. Почему Евгений Селезнев стал симпатичнее своих критиков

Святее Папы Римского. Почему Евгений Селезнев стал симпатичнее своих критиков

Александр Ткач объясняет, как осуждение поступка экс-форварда «Днепра» зашло не туда.

15 марта 2016, 11:58
454
Святее Папы Римского. Почему Евгений Селезнев стал симпатичнее своих критиков

Александр Ткач объясняет, как осуждение поступка экс-форварда «Днепра» зашло не туда.

Слушайте, ну вы запарили. Утомили. Надоели. Хватит. Узбагойтесь. Астанавитесь.

От трех недель обсуждения «какой предатель Евгений Селезнев» хочется убежать уже не то, что в Краснодар, а прямо в Кремль, надеть ватник, ушанку и целовать там портрет Сталина. Это при том, что экс-форвард «Днепра» совсем не мой кумир, а на Сталина и ватники у меня аллергия. И при том, что сама дискуссия вполне легитимна (вопрос-то и вправду неоднозначный) – но кто бы мог подумать, что тон дискуссии может быть таким мудацким, а диванное морализаторство и меряние длиной патриотизма стать более тошнотворным и удушливым, чем лицо Сергея Лаврова. Российского министра я хоть могу безболезненно игнорировать – а разговоры про «давайте теперь не вызывать его в сборную» обойти куда сложнее.

Понятное дело, сам жанр этот для футбольных болельщиков совсем не нов – наши предки спорили о том, можно ли переходить из киевского «Динамо» в «Спартак» или из «Барселоны» в «Реал», еще когда никого из читающих сайт на свете не было. И футбол тоже не «вне политики», потому что она как гравитация – объективная данность, которой можно не интересоваться, можно даже игнорировать, но невозможно избежать. Просто от человека, который не способен поддерживать разговор, не соскакивая на силу земного притяжения и законы Ньютона, спустя какое-то время хочется оставить в одиночестве. Вроде по факту прав – а задрал так, что хочется стукнуть.

Селезнева (а равно и Зинченко, Бутко, Мищенко, Пилявского, Девича, Михалика и прочих) не нужно хвалить. Селезнева просто нужно попробовать послушать и понять. Можно в итоге и осудить – только не с высоты собственной башни из слоновой кости и не в формате товарищеского суда в СССР, а как это делает, скажем, Хачериди, ставящий себя на место коллеги. Но это сложно, проще искать виноватых среди футболистов – в том числе тех, что еще не уехали – с космической высоты собственных представлений об идеальном мире.

Гимн не поешь или поешь, но не так. Сфотографировался не с теми. Съездил не туда и не тогда. Осудил тех, кого надо, и за то, за что полагается, но как-то недостаточно пылко и твердо – не верим, но ладно, поживи пока; придет время – и тебя раскусим. От подозрений избавлены разве что гиперактивный Роман Зозуля, радикальный Олег Лужный и пара-тройка легионеров-бразильцев, каждый из которых, во-первых, гимн поет, а во-вторых, видно, что не москаль. Патриотизм в формате «Путин – х**ло» – единственный твердый критерий достойного гражданина страны.

Скандальным теперь считается интервью, в котором игрок сборной Украины признается в любви к родине и дважды повторяет, что «считает себя украинцем», но отказывается говорить о политике. Подозрительным становится высказывание легионера донецкой команды о том, что главное – чтобы были довольны ее собственные болельщики, в том числе и на неконтролируемой территории. По праву гордившиеся своей рассудительностью и трезвостью украинцы как будто решили посоперничать в принципиальности с фанатиками всех сортов сразу – от озабоченных веганов до радикальных феминисток. В итоге мы становимся невыносимы так же, как все эти стремные люди, которые четвертуют собеседника живьем за то, что покупая вещи мировых корпораций, он поддерживает эксплуатацию бедных пакистанских детей. Самое неприятное – невыносимы друг для друга.

За принципиальными позициями, декларируемыми лозунгами и символическими жестами куда-то затерялось понимание, что иногда банан – это просто банан. Или, по крайней мере, и банан тоже. И кто-то его просто ест, независимо от того, что он символизирует. И футболисты чаще всего не ездят «предавать родину за кровавые деньги нефтедиктатора» и не «играют во славу коррумпированного олигарха» – так же, как вы готовите себе еду на российском газе, включаете свет и греетесь от батарей (а также платите за это), потому что хотите есть, читать и греться, а не потому что безнравственный предатель.

Тут меня наверняка поправят, что вот так вот и делаются все ужасные вещи, что никто из злодеев не думает, что он злодей, что начальники концлагерей тоже «просто делали свою работу», напомнят про «банальность зла» и так далее. Это все справедливо – просто это не единственный принцип, управляющий миром. Где-то нужно пройти между радикальным профессионализмом, не признающим этики, и радикальным морализаторством, не признающим всего остального. Иначе можно докатиться и до того, что Лобановский, тренируя сборную СССР, пособничал репрессиям тоталитарного оккупационного режима.

В нынешней токсичной атмосфере взаимного недоверия ничего не вырастет – кроме, может быть, рейтинга Олега Ляшко. (Кто вообще сказал, что «патриотизм» – это главный критерий оценки человека?) От постоянных придирок, упреков и проверок «не ватник ли ты на самом деле» хочется оградить себя не меньше чем от постоянных невыплат зарплат игрокам и прочих прелестей украинского футбола. Человек человеку волк, а украинец украинцу теперь – надсмотрщик, цензор и враг.

Мог Селезнев выбрать себе другой клуб в другой стране? Мог, конечно. Какой-нибудь. Но ему 30 лет, его шансы акклиматизироваться и найти себя в Турции и Португалии отнюдь не так велики, как в России. Мог Пилявский ехать на просмотр в какой-нибудь «Хаммарбю» или «Вислу», а не подписывать сразу контракт с «Рубином»? Мог, но хочется посмотреть на профессионального футболиста, который откажется от карьеры в сильном клубе из 7-го по рейтингу чемпионата Европы и хорошего контракта, а поедет в 18-й или 21-й чемпионат, где его самого никто не знает, у агента его контактов нет и тренеров, которые могли бы его хотеть, не существует. «Будет ли Сабо кормить моих детей?» – это, конечно, метафора (на 1,2 миллиона евро в год можно кормить несколько тысяч детсадов по всей стране) – но вопрос на самом деле звучал как «организует ли мне Сабо сопоставимую концовку карьеры?». И «утешат ли Селезнева на скамейке «Спортинга» мысли о том, что зато он настоящий патриот, как Ротань?».

Парадоксально, но именно у россиян украинцу Селезневу проще перекантоваться во время войны, чем с земляками. Пока первые из-за войны к нему особенно снисходительны и терпимы, вторые – напротив, особенно придирчивы, требовательны и, уж простите за выражение, с говном съедят, если ляпнет что-то из того, за что не стоял Майдан. Казалось бы, нас не так много, чтобы друг другом разбрасываться – но мы все еще считаем, что корень наших бед в недостаточной принципиальности, а не в умении расплеваться по любому поводу. Не в том, что нам выбирать не из кого, а в том, что мы еще кого-то забыли сбросить с парохода.

Отдельный вопрос: насколько вся эта громкая риторика реально совпадает с позицией большинства. Возможно, и обобщать-то не стоит – просто радикально настроенное меньшинство громче умеренного большинства. Судя по опросам, так и есть.

У одной европейской страны, чем-то сильно похожей на Украину, был ключевой момент в истории ХХ века. С 1919 по 1921 год Ирландия воевала с англичанами за независимость, а получив ее, немедленно приступила к гражданской войне более умеренных борцов с более радикальными. Повод был принципиальный с точки зрения символов, но на практике довольно плевый: требовать полной независимости или соглашаться на статус доминиона, как у Канады или Австралии. На практике – одно и то же, плюс клятва верности британскому монарху от парламента.

Воюяя друг с другом, ирландцы потеряли в несколько раз больше жизней, чем воюя с англичанами, а из-за накопившихся в процессе долгов пришлось отказаться от Ольстера. Радикальное меньшинство проиграло войну умеренному большинству, а Ирландия избавилась от неприятных связей с короной уже через 15 лет, куда более мирным способом.

Не будьте такими, как Патрик.

Фото: championat.com

Показать еще 454

Другие посты блога

Все посты