Роман Максимюк: «Цыганык испортил мою тренерскую карьеру»

‒ Некоторые футболисты решили прикрыться моим именем, оклеветать меня, будто я заставлял их играть конторские матчи. Я ездил в Генеральную прокуратуру в Киев, предоставлял всю информацию. В результате против меня закрыли дело, потому что никаких официальных доказательств не было.

‒ Генпрокуратуре не было чем заниматься, кроме футбола, или это футбол у нас дожился до того, что его приходилось разгребать генпрокурору?

‒ Там создали отдел, который должен заниматься этим делом. Одно дело, когда они занимаются юридическими или хозяйственными делами, а есть спортивная тематика ‒ и она немного другая. Эта структура должна разбираться в спорте, во всех нюансах. Когда меня прокурор спрашивает: «Посмотрите этот матч, вот эти футболисты сказали, то-то и то-то», а я сижу и показываю по документам, что я тогда уже в клубе не работал.

‒ Кто вас предал?

‒ Фамилий уже называть не буду. Приведу пример. Был матч между дублями «Днепра» и «Волыни». Мне говорят, что я в перерыве матча подошел к футболисту Малыку, центральному защитнику, и предложил ему сдать матч.

«Во-первых, ‒ я говорю, ‒ уважаемые, вы знаете, что такое стадион? Где сидят все люди и команда уходит с поля? Это сколько мне нужно времени, чтобы остановить футболиста, объяснить ему ситуацию и поговорить с ним?» Плюс очевидные нестыковки по фактам. Я якобы Малыка просил сдать матч, так почему этот игрок забивает «Днепру» с центра поля в матче, который якобы должен проиграть, а потом пишет заявление, что я его попросил сдать матч? Если я тебя попросил сдать матч, то зачем ты забиваешь голы, скажи мне?

Я говорю тем, кто на допросе: «Вы возьмите протокол матча, знаете, что это такое?» Они отвечают, что не знают. Говорю прокурору: «Заходим на сайт федерации футбола Украины, открываем матч U-21 между «Днепром» и «Волынью», смотрим стартовый состав, Малык фамилия есть?» «Есть». «Теперь посмотрите его статистику за матч». «А чего там мяч нарисован?» Отвечаю: «Это значит, что он забил гол. Если бы я сказал центральному защитнику сдать матч, он бы забивал голы?» Прокурор отвечает: «Действительно, нелогично».

Я просил, чтобы они решали что-то и дали какое-либо официальное заявление о расследовании, что это была ошибочная информация: «Как-то помогите мое имя обелить». Они так и ничего не представили. Я ведь не могу каждый день звонить в Генеральную прокуратуру и требовать от них каких-либо объяснений.

– Страшно было идти на допрос в Генеральную прокуратуру?

– Нет, почему страшно? Я знал, что я прав, почему должно быть страшно. Я им сказал, что могу пойти на детектор лжи: «Проверяйте меня, как хотите. Обелите немного мое имя». На этом тема и закончилась, но мое имя и репутация подмочена. Что поделаешь, так в жизни получилось.

– Что это была за ситуация, когда вы возглавили «Тернополь» и через десять дней вас уволили?

– Это как раз было перед допросом в Генеральной прокуратуре. Меня пригласил «Тернополь», мы с ними договорились обо всем. На следующий день Игорь Цыганык выставляет это письмо Малыка с моими обвинениями. Это что значит, Цыганык следил за моей карьерой в чемпионате дублеров? Я был год без работы. Устраиваюсь в клуб первой лиги через год ‒ и на следующий день выходит вот статья в интернете. Что, не заказная? Отсюда все и началось. Мне звонят из Тернополя и спрашивают, что это за ситуация. Я говорю: «Не знаю».

Я не стал воевать с Цыганыком. Да, он мне испортил мою тренерскую карьеру, очернил меня. Я не хотел с ним судиться, чтобы выяснить, откуда у него эта информация есть, откуда это письмо взялось. Малыку едва дозвонился, потому что он не хотел трубки от меня брать. Он намекнул, что ему продиктовали, что ему написать. Почему я стал крайним? Что я, такой большой тренер или что я сделал? Почему так вышло?

Конечно, «Тернополь» не захотел со мной сотрудничать, потому что у них до того были тренеры, которых обвиняли в договорных матчах. Это все Цыганык предал огласке. И как совпало-то: «Тернополь» дает информацию, что главным тренером назначен Максимюк, и на следующий день вот такое письмо.

Генеральная прокуратура три-четыре часа после меня разговаривала с Цыганыком, откуда у него эта информация. Мне говорили юристы, что я могу за клевету судиться, но я не захотел вести войну. У Цыганыка что не программа, все не о футболе, а о договорных матчах. Этим должны заниматься другие люди, доводить до судебных решений, а он просто выдавал информацию и потом хвастался, что раскрывал кучу всего. Молодец, нет вопросов, но ты сначала выясни до конца ситуацию, прежде чем винить. Такое впечатление, что он начал с меня, а закончил «Олимпиком» и всеми другими клубами, – сказал Максимюк.