«Обыграть Джоковича на US Open будет очень сложно». Федерер пропускает американский «Шлем»
Великий швейцарец, впервые за 17 лет пропускающий американский «Шлем» – о больном колене, планах на возвращение и крыше над US Open.
Великий швейцарец, впервые за 17 лет пропускающий американский «Шлем» – о больном колене, планах на возвращение и крыше над US Open.
– Каково сейчас ваше физическое состояние?
– Все лучше и лучше. Пока что не было никаких заминок в моем восстановлении, так что последние шесть недель прошли хорошо – и, конечно, тихо. У меня сейчас много свободного времени, которое я трачу на реабилитацию и укрепление организма. Постепенно приближаюсь к этапу, когда смогу перейти к занятиям фитнесом, а потом и непосредственно теннисом. Жду этого с нетерпением.
– Как сейчас выглядит ваш распорядок дня, если такой есть?
– Я люблю Швейцарию, а в этом году я провожу тут больше времени, чем когда-либо за последние 15 лет. Так что я стараюсь получить от этого максимум удовольствия: хожу в походы, провожу время с семьей, у нам приезжают погостить друзья.
В первой половине дня я делаю упражнения и процедуры, а после обеда гуляю с детьми и женой, друзьями. Все очень просто. Будто работаю по полсмены. Мне очень нравится здесь в горах, не могу налюбоваться.
– Следите ли вы за проходящим сейчас US Open? И если да, насколько для вас это непросто – не играть там в этот раз?
– Немного странно сидеть тут в Швейцарских Альпах, когда идет US Open. C 1998 года, когда я играл там юниорский турнир, я в это время каждый год в Нью-Йорке, так что, конечно, я чувствую, что что-то не то. То же самое я ощущал во время «Ролан Гаррос», но тогда все произошло очень быстро, в то время как сейчас это было более продуманное решение. Но в конечном счете на кону было мое здоровье, и, как бы мне ни хотелось сейчас играть на Эше перед всеми болельщиками, я в порядке.
Конечно, хотелось бы сейчас быть в Нью-Йорке со всеми сильнейшими игроками. Но это ничего. Я все равно хорошо провожу время. Хотя счет матчей то и дело проверяю. Даже сам удивлен, что так интересуюсь турниром, в котором не принимаю участия. Но мне и правда интересно, и мне нравится то, что я вижу.
– Насколько тяжело вам далось это решение взять перерыв?
– Это было одно из важных решений моей карьеры – я никогда раньше не пропускал так много, – так что я не с ним не торопился. Поэтому я советовался со всеми: врачами, физиотерапевтами, Северином, Иваном, женой. Мне хотелось, чтобы в таком важном решении мы были единогласны. Мы долго пытались найти оптимальный вариант. Думали, может, сыграть Олимпиаду и потом взять перерыв или сыграть US Open и взять перепыв после него. Но с кем из специалистов я ни советовался, все говорили, что мне нужен перерыв прямо сейчас после всего того стресса, которому колено подверглось на «Уимблдоне».
В результате постепенно до меня дошло, что выбора у меня, по сути, нет. Я мог бы сыграть в Рио или Нью-Йорке, если бы мне было все равно, чтó со мной будет потом: будут ли у меня и дальше проблемы с коленом, придется ли мне снова делать операцию. Но мне не все равно – наоборот, я хочу этого всеми возможными способами избежать. Я хочу сыграть еще несколько сезонов, а для этого мне нужно быть здоровым. Соответственно, это было единственно возможное решение в моей ситуации.
Конечно, очень обидно пропускать Шанхай, и Базель, и Париж, и итоговый – мои любимые турниры, на которых я традиционно играю очень хорошо. Но когда стало понятно, что это вопрос моего здоровья, решение стало довольно очевидным.
– Есть ли у этого вынужденного перерыва положительные стороны?
– Последние лет 15 я живу суматошной жизнью, особенно с тех пор, как мы стали родителями. Постоянно что-то происходит, ни одного спокойного момента. Это моя жизнь, и я ее люблю. Но конечно, мне нравится и это относительное спокойствие. Я прямо чувствую, как черпаю из него силы. Для меня всегда было важно периодически отодвигать свою сумасшедшую профессиональную жизнь на второй план, будь то перерыв здесь в Швейцарии, или каникулы где-то, или тренировочный сбор в Дубае.
Но сейчас я впервые взял такой длинный перерыв – у меня же впервые такая травма. То есть, когда я от нее оправлюсь и вернусь, я буду рад оказаться в туре еще больше обычного. До сих пор у меня не было возможности прочувствовать, через что проходят мои коллеги, у которых травмы: а теперь я представляю эту радость уже от одного того, что ты можешь выйти на корт и сыграть, независимо от результата. В этом году я такое уже испытывал и жду снова. Надеюсь, конечно, что я смогу быстро набрать форму и начать ставить перед собой настоящие цели.
– В ATP сейчас идет гонка за №1. Что вы можете сказать об этом соперничестве Джоковича и Маррея?
– Мне нравится, что Энди смог сократить отставание от Новака и возродить интригу. Победа Новака на «Ролан Гаррос» была важнейшим событием и для спорта, и для него. Он собрал карьерный Шлем, выиграл четыре «Шлема» подряд – у него шикарный год. Потом произошла небольшая заминка, но все равно он победил в Торонто, так что все у него в порядке, и обыграть его на US Open будет очень сложно: эти корты очень ему подходят, особенно в пятисетовом формате.
Энди же сумел прибавить тогда, когда это было важнее всего: выиграл Queen’s Club, «Уимблдон», сыграл в финале Цинциннати и, конечно, победил в Рио. За Олимпиаду, к сожалению для него, он очков не получил, но все равно набрал отличный ход. Я очень впечатлен им и надеюсь, что он сможет продолжить в том же духе и составить конкуренцию Новаку, потому что для болельщиков это очень интересно.
– Где вы планируете проводить свою реабилитацию?
– В основном в Швейцарии. Потом, когда тут начнутся холода, поеду в Дубай. Я бы хотел побольше времени провести в заснеженных горах, но надо ехать в теплый климат работать – готовиться к началу сезона на Кубке Хопмана и, конечно, Australian Open.
– Эта вынужденная пауза напомнила вам, как сильно вы любите теннис?
– Да. Я вообще счастливый человек независимо от того, играю я или нет. Сейчас вот у меня было девять дней, что я не играл, – так когда я снова вышел на корт на полчаса, я был счастлив, что играю. Я всегда буду играть. Да, конечно, когда-то я закончу карьеру и больше не буду играть в туре, но с друзьями, удовольствия ради буду всегда.
Так что я не считаю, что мне нужна была эта травма, чтобы понять, как сильно я люблю играть, но в любом случае, я по-прежнему мотивирован и полон решимости вернуться в 2017-м. Так что у меня нет никаких проблем с мотивацией. Я воспринимаю эту травму как новое испытание, как нечто, чего со мной раньше не случалось и что может стать интересным опытом.
– Есть ли у вас уже сейчас какие-то цели на сезон-2017? Расписание?
– Пока что – Кубок Хопмана, Australian Open и Дубай. Потом будет еще куча турниров, но на данном этапе упор делается на то, чтобы к этим подойти в хорошей форме. Я и дальше знаю, где хочу сыграть, но пока что я сосредоточен на текущих задачах. И я убежден, что могу набрать шикарную форму, потому что у меня есть на это шесть месяцев, чего никогда не бывает, – обычно у меня месяц.
– Можете выделить одну вещь, по которой скучаете больше всего?
– Пожалуй, это болельщики. Например, в Нью-Йорке они только и ждут от тебя чего-то особенного, и когда они это получают, они взрываются, и атмосфера на US Open – одна из лучших в мире. Так что я скучаю по болельщикам. Это одна из главных причин, по которым я продолжаю играть, – возможность играть перед людьми. Я один из тех везучих игроков, которых всегда ставят на центральный корт, и я очень ценю.
– Как, на ваш взгляд, на условия на US Open повлияла крыша над центральным кортом?
– Очень сильно. Нью-Йорк всегда был «ветреным «Шлемом». Там всегда нужно было подстраиваться под ветер, влажность, жару, фестивальную атмосферу. Эта популярная присказка о том, что «если прорвался в Нью-Йорке – прорвешься где угодно», мне действительно очень близка. Для кортов помимо центрального это по-прежнему актуально, но на Эше теперь вообще нет ветра.
В прошлом году меня это очень удивило, а крыша тогда еще не была закончена. Уже тогда на корте больше не было ни ветра, ни солнца – кроме пары часов в начале дня. Для меня это навсегда изменило US Open – и в лучшую сторону, потому что, на мой взгляд, это поднимет качество игры, особенно к концу турнира.
Плюс, без ветра гораздо жарче. В прошлом году меня поразила духота на корте, потому что через него не проходил воздух. Я потел больше, чем когда-либо раньше на US Open.
В целом, наверное, теперь будет меньше сюрпризов. Ветер немного уравнивал соперников, потому что топ-теннисистам приходилось играть осторожнее.
– С тех пор, как вы начали выступать на US Open, больше изменились вы или турнир?
– Ух! Наверное, я. Теннисный центр не изменился. Да, постоили новый Грэндстэнд – хотел бы я на него посмотреть, – но арена Эша по-прежнему на месте, так что, наверное, все-таки я. Я прошел путь от хвоста до коротких волос, от юниора до ветерана. А US Open как был масштабный, уважаемый, суперважный, так и остался. Так что, пожалуй, я изменился побольше. (Смеется.)
– Серена сейчас борется за свой 23-й «Шлем». Что вы можете об этом сказать?
– Я считаю, здорово, что она по-прежнему играет, потому что был период, когда казалось, что ей интересны другие вещи. Еще у нее были травмы. Мы боялись, что она уйдет из тенниса рано, как многие другие девочки, закончившие в 25, 27, 29. Она после всех своих успехов могла запросто пойти по тому же пути. Но вместо этого она по-прежнему играет в 34. Это здорово и должно вдохновлять все поколение, которое следует за ней, потому что она показала, что если все делать грамотно и не играть каждую неделю, то и в женском туре можно играть 20 лет.
Я большой поклонник Серены и надеюсь, что она сможет выиграть US Open в этот раз после тяжелого поражения в прошлом году.
Источник: ATP World Tour; Фото: twitter.com/rogerfederer; Gettyimages.ru/Jordan Mansfield, Michael Dodge
